Сердце дракона. Том 12 - Кирилл Клеванский

Хотя, наверное, у каждого свой путь… если вспомнить оазисы Моря Песка, то там многие живут именно так.

— Откуда ты знаешь Крыло Ворона? — в лоб, но все так же не отрываясь от свитка, спросила Рекка.

Хаджар не стал отнекиваться или лгать.

Да, он не особо радовался компании Рекки Геран, по вине которой они едва не отдали свои жизни в Карнаке, но, все же, уважал её. Труно было не уважать такого специалиста, как Рекка. Одновременно и как шпионку Тайной Канцелярии и как бойца Корпуса Стражей.

Врать ей было глупо. Она бы все равно распознала, где ложь, а где истина.

— Мы пересекались, — ответил Хаджар.

— Пересекались? Кажется, это мягко сказано… Я читала материалы по твоей жизни, собранные Тайной Канцелярией, так вот раньше вы с Томом, кажется, лучше ладили, чем ты сейчас с Крылом Ворона.

— У нас сложные взаимоотношения, — уклончиво ответил Хаджар. — Но, не переживай, мы отложили все наши разногласия до момента окончания миссии… Кстати о ней — почему Крыло не знает на кого именно мы обменяем Императора?

— Поему не знает? — вопросом на вопрос ответила Рекка. — если не идиот, то догадывается. А если догадывается, то, как умный человек, молчит о своей догадке. Потому как, как бы силен он не был, но не сможет спрятаться, если Его Императорское Величество пошлет за ним Великих Героев.

Что же — справедливо. Многие знания — многие печали. А многие знания о печалях короны — отсутствие собственной головы, на которую ты бы мог не то, что корону, а соломенную шляпу примерить.

— Последний вопрос, Хаджар… о наших с тобой взаимоотношениях, — на этот раз Рекка, все же, отвлеклась от своего пергамента. — Наши пути разошлись не при самых приятных обстоятельствах… Я лично неприятна тебе, а ты лично неприятен мне, но… сейчас мы делаем общее дело ради нашей общей родины. Так что я прошу тебя доверять мне, а сама, в свою очередь, обещаю не подвергать сомнениям никаких твоих действий и решений.

— Предлагаешь заключить союз?

— Временный, — кивнула Рекка. — когда мы вернемся в столицу, то сможем вновь строить козни друг другу.

— Строить… погоди-погоди! Я тебе никаких козней не строил.

Рекка прокашлялся, отвернулась, а затем протянула Хаджару руку.

Тот, выругавшись, сжал крепкое предплечье воительницы. Странно, вроде он заключал союз с человеком, а чувство было такое, будто он со змеей обнимался.

— С этим решили, — Рекка свернула пергамент и убрала его в пространственный артефакт. — Не буду вам двоим мешать… Вижу, вам есть что обсудить.

Все же, Рекка была не глупа…

Поднявшись, она, оставив Анетт и Хаджара наедине, направилась к стоявшему на ледяном берегу ручья Крылу Ворона.

И, несмотря на все сказанные слова, Хаджар чувствовал, что что-то здесь было не так…

— И для чего ты искал моего общества, Северный Ветер? — на языке джунглей Карнака спросила Анетт.

Она спокойно дула на жестяную чарку, из которой вились клубы ароматного, едва ли не дурманящего голову пара.

— Мне нужна твоя помощь, — честно признался Анетт.

— Помощь? — наверное, только чернокожие женщины умели так одновременно вздергивать брови и двигать головой, чтобы была понятна вся глубина их саркастического удивления, плавно переходящего в недоумение, смешанное с раздражением. — Когда ты возлежал с этой худой принцессой, тебе моя помощь не требовалась.

— Высокое Небо, — вздохнул Хаджар. — я не спал с ней.

— Вся каменная стоянка твоего народа думает иначе.

Под каменной стоянкой она имела ввиду Даанатан. И не потому, что не знала слов «город» или «столица». Просто в языке джунглей не было подходящих синонимов.

— Анет, — Хаджар надрезал ладонь и произнес слова клятвы. Когда рана затянулась, он спросил: — Этого тебе будет достаточно?

— Люди говорят ты был пьян, — а вот и второе движение исключительно чернокожей девушки. Такое плавное-небрежно-неверяще-безразличное покачивание плечами. — Так что ты можешь «думать», что не возлежал ей, но прошлое протекло иначе.

— А в чем принципиальная разница? Между тем, что я уверен в том, что я с ней не с пал, и с тем, что я действительно с ней не спал.

Анетт набрала в грудь (стоило признаться, что даже под толстым слоем шкур, весьма красивую и желанную) воздуха, но так и не нашлась, что ей ответить.

Все же, она оставалась молодой девушкой, а у Хаджара успел накопиться не только военный опыт, но, пусть и малый, и скромный, но опыт в общении с представительницами прекрасной половины человечества.

А если учитывать Ана’Бри, Аркемейю и Королеву Зимнего Сада фейри, то не только человечества.

— В чем заключается твоя нужда, Северный Ветер? — она вернулась к началу их разговора, сохраняя при этом язык Карнака.

Хаджар был за это благодарен. Он не очень хотел, чтобы кто-то, помимо догадывающиеся Тома, оказался в курсе его владения волшебным Словом.

Причем не каким-нибудь простым, а относящимся к одной из стихий.

— Проще показать, чем рассказать, — ответил Хаджар.

После этого он прислушался.

В потоках ветра он услышал звон снежинок. Миниатюрные кристаллики льда, из мириада которых не встретишь двух одинаковых, звенели друг о друга.

Это была буква имени ветра.

Хаджар услышал горячее дыхание адептов, паром срывающееся с их уст. Оно кружилось в небе биением их сердец и жаром души.

Это тоже была буква его имени.

Как и бег облаков по небу, полет редкой птицы, качание почти ледяных брызг над ручьем, его журчание, ржание коней и стук их копыт о лед…

Все это было буквами ветра. Иногда эти буквы менялись еще до того, как Хаджар бы их слушал. Сливались в одну, разделялись на сотни и тысячи, чтобы потом обернуться словом.

Словом, которое он произнес.

И стоило ему это сделать, как волшебное Слово стало ветром, ветер — его силой, сила — глиной, а воля — руками гончара.

Волей Хаджар захотел придать пару, над чаркой Анетт, силуэт танцующей девушки, а сила — имя Ветра, сделало за него все работу.

И в этом не было ни капли энергии. Ни единого потока Реки Мира не было нарушено. Ни один, из могущественных адептов, стоявших на берегу ручья, ни Том, ни Рекка, ни Крыло Ворона не смогли почувствовать того, что сделал Хаджар.

Анетт же, от изумления, широко раскрыла свои голубые глаза, а затем как-то иначе взглянула на Хаджара.

— Ты сделал это сам или при помощи вещи духа? — тихо, едва ли не шепотом, спросила она.

Вещами духа называли в джунглях Карнака артефакты. Иногда так случалась, что Река Мира и сама природа, а не руки человека, порождали артефакты.