Если он порочен - Ханна Хауэлл

После ухода Лео граф подсел к Хлое, хотя и сознавал, что должен держаться от нее подальше.

— Вас тревожит мой дебют? — спросил он.

— Да, очень, — ответила она без колебаний.

— Но я ведь уже поправился и близок к полному выздоровлению, — заметил Джулиан. — Так что теперь мое здоровье не вызывает опасений.

— Меня не здоровье ваше тревожит, а ваши враги. — Хлоя попыталась улыбнуться. — Я прекрасно понимаю, вам больше не следует скрываться. И понимаю, что нам пора предпринять какие-то решительные действия, чтобы разоблачить ваших врагов. Но все-таки мне было бы гораздо спокойнее, если бы они думали, что им удалось с вами расправиться.

— Пожалуй, вы правы… — Граф тоже улыбнулся. — Но ситуация такова, что мы должны действовать, и с этим придется смириться. Лео уже собрал всю информацию, какую мог, и теперь нам следует что-то предпринять. Артур и Беатрис тотчас же поймут, что нам кое-что известно об их планах. Но они, конечно, будут считать, что еще сохранили некоторые из своих секретов, и нам следует этим воспользоваться. То есть мы можем застать их врасплох.

— Да, конечно, — кивнула Хлоя и вдруг тяжело вздохнула. — Знаете, я согласна с вашей матушкой. Трудно поверить, что одна лишь алчность способна толкнуть людей на такое. Ведь им для достижения своих целей придется убить троих… И неизвестно, сколько еще преступлений они могут совершить.

— Что касается Беатрис, то она, похоже, решилась на это только из жадности. А вот мой дядя… — Джулиан немного помолчал. — Полагаю, у него есть другие причины. Без жадности, безусловно, не обошлось, но думаю, его гложет чувство обиды, из-за того, что он не родился графом.

— Но в этом нет вашей вины.

— Да, разумеется. Но он-то считает, — что есть. И считает, что я мешаю ему добраться до того, что по праву должно принадлежать именно ему. Вам, наверное, трудно его понять, но он действительно так думает. И не только он… Многие младшие сыновья страдают от такой же обиды и зависти, хотя очень немногие из них прибегают к убийству, чтобы положить конец тому, в чем видят величайшую несправедливость.

Джулиан только сейчас заметил, что легонько теребит один из локонов Хлои. После того вечера в саду, когда он не успел ее поцеловать, он пользовался каждой возможностью, чтобы прикоснуться к ней. И при этом постоянно чувствовал, что хочет большего.

Эта женщина очаровывала его, интриговала, возбуждала. Каждый раз, когда она была рядом, ему хотелось обнять ее и поцеловать. И это ужасно беспокоило его и смущало. Голос разума твердил ему, что Хлое вполне можно доверять, но уязвленная гордость заставляла проявлять подозрительность. Кроме того, он по-прежнему не был уверен, что сможет когда-либо снова жениться.

— Вам следовало бы ударить меня, Хлоя. Я становлюсь слишком дерзким, — прошептал Джулиан, наклонившись к ее уху.

— В самом деле? Наверное, я должна сбросить вас с дивана и вылить вам на голову остатки вина, не так ли?

Джулиан рассмеялся, и от его теплого дыхания, защекотавшее ее ухо, Хлою тотчас пронзила дрожь желания. Ах какая же она дура!.. Ну почему она позволяет ему столь откровенно соблазнять ее? Ведь она прекрасно знает, как провел он последний год. И ей следовало бы как можно дальше держаться от него, избегать любого его прикосновения. Конечно, не исключено, что у него были вполне благопристойные намерения, но ведь она ничего не знала о его намерениях.

— Полагаю, вы могли бы применить силу. — Он поцеловал ямочку чуть пониже ее уха. — Ведь я все еще женат…

— Кому вы напоминаете об этом факте? Мне? Или себе?

«Если кто из мужчин действительно и имеет право забыть про свою жену, — подумала Хлоя, — то это, конечно же, Джулиан».

Он пожал плечами и пробормотал:

— Похоже, что напоминаю нам обоим.

— Я, милорд, никогда об этом не забывала. Ни на минуту.

— И все-таки не отталкиваете меня. — Он развернул ее к себе лицом и заглянул в глаза. — Почему же?

— Наверное, потому, что я…

Хлоя почувствовала, что краснеет, и почти шепотом проговорила:

— Потому что мне нравятся ваши поцелуи, хотя должна признаться, что сравнивать не с чем.

— А я должен признаться, что меня это радует. Хотя я прекрасно знаю, что мне не следует к вам даже прикасаться. Да, я знаю об этом, но все же думаю только о том, как бы еще раз вас поцеловать.

В следующее мгновение он прижался губами к ее губам, и Хлоя даже не попыталась отстраниться. Обвивая руками шею Джулиана, она ответила на его поцелуй. И ей вдруг почудилось, что тепло его губ распространяется по всему ее телу, до самых ног и даже до кончиков пальцев на ногах. Она наслаждалась теплом и наслаждалась чудесным запахом, исходившим от Джулиана, наслаждалась даже осознанием того, что его объятия и поцелуи заставляли ее забыть об осторожности и заглушали голос разума. Сейчас ей казалось, что так и следует поступить — протянуть руку и взять то, что тебе в данный момент хочется.

Джулиан чувствовал, что все сильнее возбуждается, и сам себе удивлялся. Хлоя была совсем неопытная, но каким-то непостижимым образом распалила его до безумия — даже Беатрис со всеми своими уловками не могла так быстро этого добиться. В какой-то момент, не в силах сдержать себя, он запустил руку в декольте голубого платья Хлои. Она затрепетала, и он тотчас же почувствовал, как отвердели соски от одного лишь прикосновения его пальцев. И наверное, он уже не смог бы остановиться, если бы в следующее мгновение не раздался зычный голос Лео:

— Выходит, так ты платишь нам за то, что мы спасли твоего сына?

«О Боже, только не это!» — промелькнуло в мыслях у Джулиана. Хлоя же вскрикнула и отскочила от него. Голос Лео подействовал на обоих как ушат ледяной воды, и оба в ужасе замерли. Наконец, собравшись с духом, Джулиан повернулся к человеку, которого уже начал, считать таким же хорошим и верным другом, как Эдгар. Металл в голосе Лео и сжатые кулаки явно свидетельствовали о том, что он с трудом сдерживается. И граф знал, что сам не проявил бы такой выдержки, если бы увидел, как кто-то лапает одну из его сестер.

Хлоя взглянула на своего кузена, потом — на Джулиана. Она чувствовала, что вот-вот разразится буря, и понимала, что должна что-то предпринять, чтобы ее предотвратить. В конце концов, она тоже виновата и должна как-то объяснить это кузену. Но как такое объяснить?

Не зная, что сказать, она пробормотала:

— Лео, но ведь это был всего лишь поцелуй.

Кузен смерил ее гневным взглядом.

— Целовать и тискать не одно и то же! — рявкнул он.

Хлоя вспыхнула и в раздражении проговорила:

— Поверь мне, я прекрасно это знаю. И еще знаю, что я взрослая женщина. Поэтому ты не имеешь права вмешиваться в мои дела. Все, что я делаю, тебя не касается.

— Ошибаешься, дорогая. Потому что ты незамужняя женщина, находящаяся под моим покровительством. И тебе следует с этим считаться.