История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний - Бартон Биггс

Это героическое сражение было запечатлено в замечательном романе Алистера Маклина «H.M.S. Ulysses».

Что могло бы произойти

После войны были обнаружены документы, которые раскрывали планы Германии относительно оккупированной Англии. 9 сентября 1940 года главнокомандующий вермахта подписал директиву, в которой говорилось: «Трудоспособное мужское население в возрасте от 17 до 45 лет будет … интернировано и отправлено на континент»[112]. В течение 24 часов после капитуляции все, кто не сдал оружие и радиоприемники, подлежали немедленной казни, как и все, кто сопротивлялся оккупации. Должны были быть взяты заложники. Управление оккупированной территорией должно было осуществляться СС и гестапо. Это была бы жестокая и суровая оккупация. В такой обстановке британские богатства, накопленные веками, оказались бы конфискованы или уничтожены. Не самые благоприятные условия для акций.

Бомбардировки и война подлодок не сломили волю британского народа. Черчилль рассказывал анекдот, в котором запечатлено их решительное, хотя и фаталистическое настроение. Субалтерн говорит угрюмому начальнику: «Как бы то ни было, сэр, мы в финале и будем играть на домашнем поле»[113].

Однако, как говорится в следующей главе, было еще больше боли и страданий, перемежающихся с моментами наивысшего драматизма и героизма в последующие годы.

Глава 5

Осажденные и одинокие: Англия в 1941 году

Еще одним тяжелым годом для Англии стал 1941-й. Вопрос выживания все еще стоял очень остро. В начале года началось ралли на фондовом рынке после секулярного минимума, достигнутого в июне 1940 года (см. рисунки 4.1 и 4.2 в главе 4). Зима 1941 года была тяжелым, тоскливым временем для Лондона, продолжавшего страдать от бомбовых налетов в рамках операции «Блиц» и лишений, связанных с блокадой морских путей подводными лодками. К тому же январь и февраль выдались более влажными и холодными, чем обычно, и в стране, где не хватало угля и продовольствия, а множество домов было разрушено бомбардировками, это усугубляло страдания.

Достойно восхищения, что в то время, когда родной остров находился в смертельной опасности, британцы перебросили войска в Африку и фактически вели войну на два фронта. В январе настроение поднялось после побед над итальянцами в пустыне у Бардии и Тобрука, где было взято почти 70 000 пленных. В последующие месяцы были одержаны новые победы над итальянцами в Эфиопии, Кении и Сомали: британские и индийские войска отлично зарекомендовали себя в сражении против не самого грозного противника. К апрелю итальянская армия численностью более 220 000 человек была либо захвачена, либо уничтожена, а Муссолини (который заметил, что он «хотел творить историю, а не влипать в нее») увидел, что его мечты об африканской империи, созданной завоеваниями и колонизацией в духе древнего Рима, испарились[114]. Хайле Селассие, император Абиссинии (ныне Эфиопия), был восстановлен на троне.

Правда, Черчилль, будучи об итальянской военной доблести весьма невысокого мнения, не выказывал чрезмерного оптимизма. Годом ранее, когда ему сообщили, что итальянцы вступили в войну на стороне Германии, он сказал: «Что ж, это справедливо. В прошлый раз они были на нашей стороне»[115]. Однако теперь он беспокоился, что немцы могут решить вызволить Муссолини из его североафриканских злоключений. «Этот драный шакал, Муссолини, – презрительно сказал Черчилль, – который ради спасения собственной шкуры сделал всю Италию вассалом Гитлера, трусит сбоку от немецкого тигра, издавая визг не только предвкушения – это можно понять – но даже триумфа»[116].

Тем временем британская разведка полагала, что Гитлер обдумывает следующий шаг. Рискнет ли он пересечь Ла-Манш и вторгнуться в Британию или найдет менее опасные пути расширения завоеванной территории на восток, или на юг – в Грецию, на Балканы или даже в Северную Африку? В это время британская разведка не предполагала возможности нападения Германии на Советский Союз.

В конце января Вэнделл Уилки, соперник Рузвельта на выборах 1940 года, посетил Черчилля. Он привез с собой рукописную записку от президента со строками из Лонгфелло, которые глубоко тронули премьер-министра.

«Дорогой Черчилль,

Венделл Уилки передаст вам это стихотворение. В наших краях оно действительно помогает сохранить верность политическому курсу в трудные минуты. Я думаю, это относится к вашему народу так же, как и к нам:

Плыви, [государственный] корабль! Счастливый путь!

Плыви, Союз, великим будь!С тобой отныне человекСвою судьбу связал навек,С тобою легче дышит грудь»[117].(Перевод Е. Полонской)

Немецкие подлодки против британского Королевского флота

Тем временем продолжалась отчаянная битва за Атлантику, за сохранение путей снабжения Англии с немецкими подводными лодками и редкими надводными рейдерами. Она сопровождалась большими потерями британского флота. У немцев было несколько карманных линкоров и тяжелых крейсеров, более пригодных для морских сражений, чем боевые корабли несколько устаревшего Королевского флота. Однако Королевский флот превосходил числом, поэтому немцы не рисковали ввязываться в открытые сражения. Они использовали свои быстрые и мощные военные корабли в качестве рейдеров, тем самым эффективно сводя действия Королевского флота к конвойной службе.

На этом этапе войны подводные лодки были очень эффективны, так как гидролокация и навыки противолодочной войны Королевского флота находились еще в зачаточном состоянии. Элитные экипажи немецких подводных лодок после каждого похода отправлялись в отпуск на дорогие курорты с вином, женщинами и песнями, где их встречали, как героев. Моральный дух и esprit de corps (честь мундира – франц.) были на высоте. Более того, подводные лодки начали применять тактику «волчьих стай», разработанную главой подводного флота Германии адмиралом Карлом Деницем, орденоносным командиром подводных лодок Первой мировой войны, и усовершенствованную капитаном U-47 Гюнтером Прином.

Прин, безжалостный и очень умный офицер, вдохновлял своих коллег-капитанов всплывать на поверхность ночью, догонять конвой и затем атаковать с разных сторон. Прин и другие капитаны приобрели репутацию непобедимых, а их подлодки считались «удачливыми». Однако в конце марта лодка Прина была потоплена вместе со всем экипажем, а через неделю U-99 и U-100, обе под командованием выдающихся офицеров, были застигнуты врасплох на поверхности и уничтожены эсминцами Королевского флота. После этого капитаны подлодок стали осторожнее, и по мере того, как росли потери опытных экипажей, качество службы неизбежно ухудшалось.

Новые бомбардировки Лондона

Затем, с наступлением весны, «Блиц» возобновился. В январе и феврале люфтваффе мешала плохая зимняя погода, но с улучшением видимости увеличилась интенсивность бомбардировок не только Лондона, но и городов по всей стране. Эти налеты нанесли огромный ущерб экономике, вооруженным силам и гражданскому обществу. Поскольку в качестве мишени специально выбирались фабрики, многим семейным предприятиям был нанесен такой ущерб, что их пришлось закрыть или уничтожить. В долгосрочной перспективе правительство выплачивало компенсацию за перерыв в работе предприятий, но ее, как правило, не хватало для восстановления имущества до рабочего состояния. Владельцы бизнеса жаловались, что гунн разорил их так, как не смогла разорить даже Великая депрессия. По сути, их богатство было уничтожено.

Однако война сделала народ более сплоченным и решительным. Черчилль взял за правило посещать города,