Сага о девочках. Песнь первая - И. Каравашкин

клешнями, и с жалами. И, видимо, очень обиделись, а может даже посчитали моё вопиющее поведение харасментом по отношению к небинарным сущностям, и поэтому валялись кверху брюхом.

Но, оставшиеся трое, кажись, настолько жаждали роскоши человеческого общения, что молча, кружили вокруг меня, то и дело, норовя клюнуть жалом, или своими кусачками-клешнями потрогать меня в труднодостоупных местах.

Ребята были активными, сосредоточенными, немногословными. Я бы даже сказал – молчаливыми. Зато я уже исчерпал весь свой запас инвектив и на ходу комбинировал сентенции в режиме генератора случайных фраз. Было весело и страшно.

Где-то я уже такое видел. И очень даже похожее. «А поворотись-ка, сынку» – предложил я пинком ноги третьему выбывшему из плейофа «энерджайзеру». Да, точняк. Прямо, как в первом дрябле. Почти один к одному. Вот только ни маны, ни ножа «мясника» у меня нифига нет.

«Да, маркетолог и труба – это сила» – решил я, наблюдая результат нашего с трубой превосходства в мастерстве. Мои новые кореша дали мне понять, что их зовут обедать, а мячик я могу позже им занести, и шмыгнули в вентиляционное отверстие под потолком.

И этим я не понравился. Почему все от меня носы воротят? Неужто с маркетологом дружить – зашквар? Труба, она конечно, тоже хороший товарищ, но труба тебе спину не прикроет. Вот она и не прикрыла. Каким бы прокачанным «танком» я не был, но несколько дружественных похлопываний по плечу и товарищеских тычков в бок я пропустил. В шумной атмосфере дискотеки, вдыхая дозу смрада, или, как там в песне, я и не заметил, что головную боль заменило сильное жжение в боку, и ноющая – в колене.

Ладно. Валим с этого флета: не до патефонов сейчас. Надо выбираться. Выбираться было легко, а вот передвигать ногами было трудно. Голова дико шумела. В боку дико жгло. И колено ныло тоже дико. В глаза всё плыло и расплывалось, ну прям ваще дичайше.

Я прошёл один поворот. Затем кое-как прошёл второй. И, наконец, проползя, третий, почувствовал, что головная боль утихает, и мне стало ещё дискомфортнее от боли в боку. До двери надо было преодолеть ещё сотню ползков, таща за собой сумку с контейнером. Но тут освещение в подвале стало тускнеть, а шум в ушах становиться ярче и насыщеннее.

Решив, что так дело не пойдёт, что это не соответствует корпоративной культуре, когда топ-менеджер валяется в грязных подвалах, я сгрёб в кулак остатки оптимизма и сделал рывок. Да, на ноги-то я встал, а вот удержался ли я на них?..

***

Вот столько раз я слышал «надо выйти из зоны комфорта». И от кого только не слышал, от всех подряд. «Хочешь расти над собой? Выйди из зоны комфорта». «Хочешь расти в профессии – выйди из зоны комфорта!». «Надоело быть одиноким? Выходи из зоны комфорта». В школе и университете. На работе и в клубе. Только и слышал: выходи, выходи, выходи.

Слышать-то слышал, а вот как выходят – не видел. Ни разу. А вот сейчас вышел. Сам. Вот совсем, прям вообще, вышел. И? Чо дальше? Дальше-то чо? А?!

Да и вышел, как-то не по-людски, что ли. Не целенаправленно. Без предварительной подготовки. Как-то само по себе получилось. Сплошь самодеятельность и импровизация. Правильно ли я вышел? Был ли я «в ресурсе»? Может, надо было чуть раньше выходить? Или чуть позже? Эффективен ли будет для меня такой выход, или же убыточен? Благ ли такой выход или порочен?

И спросить не у кого: ночь на дворе. Многие ли выходили из своей зоны комфорта, так же, как я, понуро переставляя заплетающиеся ноги, пытаясь сохранить шаткое равновесие тулова и психического здоровья? А если выходили ещё хуже, чем я, то возвращались ли обратно? А если возвращались, то как скоро?

Надо было ли мне слушать этих – других? Может, следовало обратиться к ним с предложением послушать им меня? А стали бы эти другие меня слушать, если меня никто никогда не желает слушать, даже собственные ноги. Даже сейчас они слушаются не моих просьб не запинаться друг за друга, а моих команд: ать-два, ать-два.

Да… Если подумать, то башка трещать начинает. Поэтому лучше идти и не думать. Просто плыть по течение. Просто плыть. Куда? В настоящий момент, каким бы он ни был, это не важно. Важно, чтобы не так тошнило. Если просто переставлять ноги по очереди, и ни о чём не думать, то голова кружится медленнее и не так муторно на душе.

Возможно, это такой переходный период? Выход из зоны комфорта не должен быть лёгким и приятным. Обрыв пуповины наверняка должен как-то обозначать границу перехода от комфорта к точке роста? Допускаю, что так и было задумано. Чтобы не было легко и просто, чтобы было больно и страшно. Чтобы не было причин для пафоса и понтов. Чтобы выходящий не возгордился и берега не попутал, своим первым в жизни по-настоящему крутым решением.

Может даже, и первый человек, изгнанный из эдемского сада, вот так же понуро плёлся в никуда, в состоянии жуткого похмелья, и над ним так же давлено ощущение беспощадного счастья и жесточайшей радости обретения себя, и угнетала перспектива личностного роста?

Вот и я, тоже, буду просто нести своё бремя сильного, самостоятельного, и независимого дивергента. Главное, чтобы не так сильно тошнило, и чтобы в боку болеть перестало.

Если перевесить немного по-другому подсумок с контейнером, можно уловить слабо ощутимую ауру былого, бесконечно утраченного воспоминания о зоне комфорта. И идти. Да. Господин главный аналитик, вот так и идите. По ночным улицам спящего города. Не важно куда вы пойдёте, для сбегающего с Северного Полюса всюду Юг. Вот и для вас – всюду дом. Да, теперь для вас, наконец-то, вышедшего из зоны комфорта, всюду будет пусто и холодно. Как дома. Всюду – дом. Поэтому, идите, господин главный аналитик, и ни о чём не думайте.

Например, можно не думать, почему так болит голова. И почему так болит левый бок. И почему вся левая сторона в какой-то липкой жиже. Раз уж соизволил выйти из зоны комфорта, то нет никакого смысла задаваться вопросом о дискомфорте.

Даже если вы, господин главный аналитик, человек не пьющий, равнодушный к алкоголю, разве вы не могли заглянуть куда-то по пути с работы и потребить немного какой-то дряни, принёсшей вред вашему здоровью и кошельку? А, главное, негативно воздействовавшей на вашу память, теперь уже вовсе и не такую твёрдую? Иначе бы вы не свалились в какую-то сточную канаву. Не расшиблись