Ночной консьерж - Йенс Фишер

С этими словами Али зашел за спину Сержа и взмахнул ножом. Серж почувствовал, как тонкая бечевка ослабла, по запястьям пробежала судорога, в кистях закололо, кровь медленно начала приливать к конечностям. Почему-то он представил свои руки в виде обнаженного мяса, дымящегося на мелко раздробленных костях, приправленного луком, специями и пахнущего страхом. Какой же он баран!

Серж снова подумал о Джоанне. Вспомнил ее раскосые смеющиеся глаза, мягкий низкий голос и крепко зажмурился. Это не новость, он был бараном всегда.

«Эпоха пепелищ…» Впервые Серж услышал это выражение через две недели после разговора в кабинете директора сиднейского отеля «Бласко». Тогда им начал помыкать педантичный и въедливый управляющий московского «Хайта» Дмитрий Сергеевич Чехонин. Лощеный столичный франт, карьерист до мозга костей, тридцати восьми лет. Высокий, поджарый, весь блестящий – от лака, образования, самомнения и амбиций. С бегающими серыми глазами.

Чехонин носил дорогие костюмы в мелкую серо-черную полоску, запонки с аметистами и не признавал мелочей в гостиничном деле. Вряд ли он придирался к Сержу больше, чем к любому другому из младшего персонала, но после отеля «Бласко» уровень требований в московском «Хайте» казался гремучей помесью армейской дедовщины с покаянным заточением в иезуитском монастыре.

Что ж… Игра продолжалась. Серж не забывал о том, что его рука всегда на кнопке, и как только ему все это надоест – м-м-м…. «Бум…»?

А пока приходилось драить, начищать, таскать, подносить, отмывать, наводить лоск, полировать, выносить, обезжиривать… И улыбаться, улыбаться.

– Созидай! – поучал Чехонин. – Даже когда полируешь мебель, созидай! Созидай настроение, атмосферу, фетиши. То, что в сознании клиента будет потом ассоциироваться с твоим отелем. Созидай, иначе жить тебе в эпоху пепелищ.

Звучало чересчур драматично, зато теперь Серж работал в самом дорогом, самом фешенебельном отеле российской столицы. Каждое утро, занимаясь мелкой работой в фойе, он изо всех сил старался не пялиться на тех, кого вечером показывали в национальных новостях. Каждый день он обслуживал этих людей. Самых разных людей, в большинстве – упитанных, влажных, невысоких, как Наполеоны, щекастых, как Черчилли. Встречались среди них и высокие, атлетичные, с осанкой сеттеров и выправкой ирландских жокеев. Попадались седовласые старцы и моложавые спортсмены, бледные декаденты и пышущие здоровьем жиголо, экономно-элегантные и безвкусно, но дорого разодетые…

Каждый день Серж находился рядом с людьми… как бы проще выразиться? Людьми, владеющими миром. Это опьяняло. С каждым днем его все больше увлекала эта игра. Энергетика успеха, власти и невероятного жизненного драйва, пропитавшая «Хайт», пробудила в нем неведомый прежде азарт. Сам того не замечая, он каждый день ускорялся, как космический корабль, выходящий на орбиту. Случилось то, что с другими людьми происходит, когда они влюблены. Выплеск адреналина, запустивший внутренние химические реакции, катализировавший все жизненные процессы до состояния, близкого к маниакальному. Работа гормонов. Серж вдруг начал драить, подносить, полировать, улыбаться чуть лучше, чуть быстрее, чуть выразительнее, чем другие. Может, это и называется карьеризмом? В его случае, это была неожиданная увлеченность игрой.

По прошествии трех месяцев стажировки дотошный управляющий Дмитрий Сергеевич Чехонин, впервые на его памяти улыбнувшись, предложил Сержу остаться работать в московском «Хайте» на ответственной должности коридорного.

Дальше – длинный столбик чаевых и персональных благодарностей от клиентов в Гостевой книге отеля, И через полтора года после начала затянувшейся стажировки Серж достиг высшей ступени в обслуживающей иерархии отеля. Он стал консьержем. Пожалуй, это назначение стоит считать трамплином, оттолкнувшись от которого, он прыгнул в свою новую жизнь. Серж стал не просто консьержем – с выправкой, униформой, ловкостью, предупредительной миной на лице и кучей обязанностей. Главное – ему начали доверять. Очень важно, когда тебя считают профессионалом, но все же не это главное. То, что ты старателен, совсем ничего не решает. Самое важное – заслужить доверие. Лишь тем, кому доверяют, могут поручить обслуживать особо важных клиентов. Доверие – третье правило консьержа. Сержу начали доверять. Он перешел в категорию «экстра-вип».

Его аврал был расписан на несколько месяцев вперед. Как и гостевой лист Очень Важных Персон в Очень Статусном Отеле.

Вот прибывает министр Судана. Довольно часто министры предпочитают останавливаться не в посольствах, а в роскошных пятизвездочных отелях. Пентхауз и прилегающие к нему люксы для свиты министра бронируются за месяц или за два, в зависимости от расторопности суданских дипломатов. Придирчивый Чехонин, который к тому времени благодаря двум товарищеским футбольным матчам с командой отеля «Мариотт» превратился для Сержа из Дмитрия Сергеевича в Диму, за неделю до поселения высокого гостя начинает гонять консьержа по брифу. Бриф Всемогущий – несколько страниц с вопросами, ответы на которые к моменту, когда министр переступит порог отеля, консьерж должен знать наизусть.

– Так все-таки, бежевый или коричневый? – Дима закуривал ароматизированную сигариллу. Он позволял себе делать это только в собственном кабинете, когда никто не видит. Кроме доверенных членов команды.

– Секретарь утверждает, что министр не придает значения таким мелочам, – Серж вкратце цитировал переписку с секретариатом министра, – цвет мебели не важен, главное, чтобы был выдержан в светлых тонах. Постельное белье строгое, черный шелк. Цветы вообще не выносит, но они хотят, чтобы вместо них в номере были расставлены морские раковины. Пара десятков раковин, средних размеров. Не крупные, но и не мелкие. Ни в коем случае не из сувенирной лавки, скорее из тех, что можно увидеть в музее океанологии. И никакого верхнего освещения. Только боковые лампы, торшеры, напольные светильники, предпочтительно разных цветов, в палитре от голубого до зеленого. Я не понимаю, у него официальный рабочий визит или романтический уикенд?

– Что с питанием? – Дима проигнорировал вопрос.

– Только завтраки. Все остальное у него на выезде, согласно рабочему расписанию. Он и его команда, всего восемь человек. Для секьюрити сервируем отдельно. В команде: для пятерых – континентальный завтрак, трое – вегетарианцы, предпочитают алжирскую кухню. Ты пробовал бурек? А мешуи? Они попросили приготовить мешуи в последний день.

Чехонин сосредоточенно смотрел сквозь Сержа. Вряд ли он когда-нибудь слышал про мешуи.

– Передай Феликсу.

– Уже сделано.

Феликс – шеф-повар отеля, работал в основном как супервайзер кухонного цеха. Гонял два десятка поварят, так здесь называли работников кухни, несмотря на то, что самому младшему из них было двадцать девять лет. Но по сравнению с монстром Феликсом они – поварята, сомнений нет. Когда дело доходило до этнических изысков, Феликс обычно приглашал специалиста по данной кухне из профильного ресторана. Он обладал обширными связями.