И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская

– Гарина обняла её, чуть не плача. – Ты не представляешь, кто здесь был!

– Представляю… – откликнулась Мара. – Я увидела их и спряталась в саду. Они меня искали?

– Да, тебя, – растерянно отозвалась госпожа Ролл. – Что ты такое натворила?

– Ничего! Клянусь Вам! Я даже не догадываюсь, зачем я нужна им, – честно призналась Эрсель. – Я только знаю, что они преследуют меня…

– У них был твой портрет, – добавила Гарина. – Прямо вылитая ты, только волосы не в косе, а уложены в такую причёску, как у настоящей знатной дамы, и на шее цепочка с подвеской – маленькая роза.

Мара машинально коснулась ожога.

– Мой портрет? Не понимаю, откуда он у них? Кто мог нарисовать меня?

– Не знаю, моя дорогая, – печально сказала хозяйка дома, – только мне за тебя страшно! Они знали, что ты здесь. Кто-то, видно, проболтался им. Я убеждала их, что никогда тебя в глаза не видела. Они обшарили весь дом и нашли твои вещи. Я соврала, что со мной живёт племянница. Но не думаю, что они мне поверили. Господин Фракус тоже сообразил, что к чему, и подтвердил мои слова. Но они обещали вернуться и посмотреть в лицо моей племяннице! – рассказывала Гарина, поднимаясь вслед за Марой в её комнату. – Что же делать?

– Ясно что – бежать! – ответила девушка. – Только вот за Вас я боюсь. Вам тоже надо уходить. Они вернутся за своей добычей и не найдут меня, и гнев их падёт на Вашу голову! Я не брошу Вас им на растерзание, тётушка!

– Ах, девочка моя, смерть меня не пугает! Я достаточно видела. А бежать мне отсюда некуда – это мой дом, я здесь с самого замужества живу и никуда не пойду. Будь, что будет! Меня больше пугает разлука с тобой и твоя судьба. Куда ты пойдёшь?

– Я не знаю, – ответила Мара. – Мне страшно…

– Моё бедное дитя! – промолвила Гарина.

Она старалась скрыть слёзы, но они  блестели на глазах как алмазы.

– Вот что, прими мой совет – езжай в Салин! Городок небольшой, вроде нашего, но он лежит дальше на северо-востоке, туда слуги Катараса заглядывают редко. Да и мужчины в Салине ещё не разучились держать оружие в руках, это город настоящих воинов.

– Это мне по душе! – решила Мара, поспешно собирая немногочисленные вещи.

– И вот ещё… Келан-ткач собирался ехать на Север. Пусть и не до Салина, но хоть часть пути он тебя провезёт, а там договоришься с кем, по пути. Мир не без добрых людей! А я пока тебе что-нибудь в дорогу соберу, – решила Гарина.

И добавила со слезами:

– Только я-то теперь как же без тебя останусь, и внучка не дождусь…

– Мы ещё увидимся, тётушка, непременно увидимся! – пообещала Эрсель.

Вскоре пожитки были собраны, и женщины вновь, как разбойники, прокрались через сады к дому ткача. На их счастье он ещё не уехал, и взять с собой Мару согласился. Но он боялся, что на городских воротах их будет ждать засада. Посоветовавшись, они решили уложить беглянку в повозку, накрыть тканью и нагрузить несколько мотков полотна сверху, чтобы было незаметно.

– Ты только не забудь её освободить из-под всего этого, когда отъедешь подальше, Келан! А то ещё задохнется, бедняжка, да и тяжело ей! – ворчала женщина.

– Да не волнуйся, госпожа! Я за ней пригляжу! – пообещал ткач.

Пришло время прощаться и исполнить задуманное.

– Вот ещё что… – вспомнила Гарина, – Лесной тракт на Север – это множество переплетённых между собой дорог. Постарайся идти с кем-нибудь или дождись повозки! Этот путь может быть опасен, моя милая. Особенно, для женщины в твоём положении. И постарайся выбирать западные пути до самого Салина – где-то там, на востоке от Лесного тракта есть волшебный лес Арин, в нём живёт древняя колдунья из эльфийского рода, Аринэль. Остерегайся её леса! Людской род ей чужд. Мы для неё, что какие-нибудь назойливые козявки. Постарайся избежать тропинок её леса! И береги себя, доченька!

Гарина, в конце концов, не выдержала и разрыдалась.

– И Вы себя берегите, тётушка! – тоже плача, Мара обняла старую женщину.

– Может, ещё свидимся… Счастливого тебя пути!

Мара улеглась на дно повозки и погрузилась в душный полумрак под плотной тканью. Она едва слышала, как остановилась телега у ворот. Ей было тяжело, воздуха не хватало, а сердце трепетало, пытаясь выскочить из груди.

Но после недолгого выяснения, куда и зачем едет Келан, повозка тронулась дальше. Отъехав от города на безопасное расстояние, мужчина высвободил Мару из плена, чему она была несказанно рада.

Светлый уютный Калиб уже скрылся из вида, и от этого на душе скребли кошки.

На следующее утро пути Келана и Мары разошлись.

До обеда она шла пешком по сырой от ночного дождя дороге, потом ей, уставшей до полусмерти, удалось встретить повозку, идущую в Северный лес. Так она ехала ещё три дня.

После этого Мара сутки бродила по дорогам северо-востока одна. Сколько она натерпелась за этот день и ту жуткую ночь! Всюду в угрюмых елях ей мерещились волчьи глаза и медвежья поступь. Было сиротливо, холодно и жутко бродить среди великанов-деревьев в абсолютном одиночестве.

Мара, чтобы не бояться, разговаривала со своим ребенком и пела ему. Но здесь её прекрасный голос звучал тихо и настороженно, и вскоре Мара вовсе бросила это занятие.

На рассвете  Мара достигла перекрестка трёх дорог. Помня наказ Гарины, Мара Джалина  выбрала путь, лежащий западнее, но ближе к обеду поняла, что он неотвратимо уклоняется на восток.

Девушка решила повернуть обратно, но тут же забыла об этом, потому что прямо на её глазах от кустистых зарослей отделилась их часть или, вернее, какая-то тень, и шагнула навстречу путнице.

Только тут Мара поняла, что «тень» выглядит как прекрасная женщина в тёмном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Когда полы распахивались, проглядывало надетое на эту лесную деву платье. Оно казалось парчовым, сияющим, и при каждом шаге незнакомки меняло цвет от салатово-желтого  до болотного, сияя всем разнообразием оттенков зелени. Женщина остановилась напротив.

– Здравствуй, дитя моё! – сказала странная дама, и голос её лился как музыка чудесной красоты. – Вижу, ты устала. Не желаешь ли стать моей гостьей?

– Кто Вы, госпожа? – спросила обеспокоенная Мара, уже наверняка зная ответ.