Слепая вера - Бен Элтон

Когда танец кончился, Сандра Ди отправилась на свое место, даже не обернувшись, чтобы заговорить с ним или хотя бы просто улыбнуться. Но Траффорд не обиделся: он обожал ее тайну. Он любил в ней все, о чем не знал. Ища взглядом свободный стул, он искренне верил в то, что, если бы она сейчас подошла к нему и предложила вместе отлучиться в кладовку или в уборную, как порой делали их коллеги, он бы ее отверг. Реальный половой акт не мог соперничать с секретом, который он был волен лелеять в своей душе и о котором она ничего не знала. По эротичности живая плоть не шла ни в какое сравнение с той, которая существовала только в его воображении, нетронутая и неведомая.

– Как насчет перекусить? – спросил Траффорд.

Кассий поднял глаза, и Траффорд улыбнулся. Целое утро он ждал этой минуты с алчным нетерпением, несмотря на опасность, которой был чреват предстоящий разговор. Их привычный офис вдруг превратился для Траффорда в хранилище секретов, захватывающе интересное место, где находились только три человека: он сам, Кассий и Сандра Ди. Все прочие, с точки зрения Траффорда, были не более реальными, чем мечущиеся на экранах перед ними герои компьютерных игр, которые помогали им скоротать долгие и бессмысленные рабочие часы.

– С удовольствием, – ответил Кассий.

– Слава Любви, – сказал Траффорд.

– Аллилуйя, – с готовностью подтвердил Кассий.

Теперь пришел черед Траффорда выбирать ресторан, и он пригласил Кассия в «Макдоналдс».

– Мы что-нибудь отмечаем? – осведомился Кассий.

«Макдоналдс» была самой старой и почтенной из многочисленных сетей общественного питания с отделениями во всех торговых пассажах и крупных универмагах. Основанная еще до Потопа, она функционировала и сейчас, в эпоху Истинной Веры, чем могли похвастаться очень немногие компании. Поэтому она обладала в глазах публики особым благородным шармом и стояла на голову выше конкурентов. Здесь не разрешалось обнажаться полностью, и лучшего, более аристократического места для того, чтобы отпраздновать крестины, солнцестояние или свадьбу, было не найти во всем городе.

– Да. Да, мы кое-что отмечаем, – ответил Траффорд, когда они везли свои маленькие тележки с едой к только что освободившемуся столику. – Сегодня я начинаю сопротивляться Храму.

– Чудесно, – обронил Кассий, принимаясь за очистку столика от стандартного мусора: объедков, пустых картонок и сопливых салфеток. – И как же вы собираетесь осуществить это благородное намерение? – спросил он в своей обычной манере, словно наставник бойцов кунг-фу из популярной видеоигры, хотя Траффорд и сомневался, что он перенял этот стиль поведения именно оттуда.

– Я хочу последовать вашему совету, – сказал Траффорд.

Он произнес это внятно и громко, с чувством внутреннего облегчения. Еще один секрет, еще один акт неповиновения, на сей раз такой, который может отнять у Храма очередную плененную им душу.

Выражение лица Кассия не изменилось. По-прежнему улыбаясь, он раскрыл принесенные картонки с едой и откусил от гамбургера. Это на мгновение согнало улыбку с его губ, но он тут же приклеил ее обратно и стер с подбородка липкий сладкий майонез.

– А ваша жена согласна? – спросил он, прежде чем пробормотать себе под нос: – Идиоты, они даже в майонез напихали сахару.

– Нет, Чантория мне запретила, – с вызовом ответил Траффорд. – Но я все равно на это пойду.

– Если нас поймают, вас закидают камнями или сожгут, – сказал Кассий. – Впрочем, вы и сами знаете.

– Я потерял ребенка. Больнее этого уже ничего быть не может.

– Легко сказать, но представьте себе, как языки пламени лижут вам ноги. Если под пыткой вы получите шанс спастись, принеся в жертву то, что любите, разве вы от него откажетесь?

– Наверное, не откажусь… но, к счастью, мне предлагают выбирать в другом порядке. Во всяком случае, пока я готов рискнуть.

Некоторое время они оба жевали в молчании, под гул сотен голосов, обсуждающих еду, животрепещущие новости из жизни звезд и последние декреты Храма.

– Так вы не против? – спросил Траффорд. – Вы сделаете прививку моей дочери?

– Конечно.

– Несмотря на несогласие моей жены?

– Если бы я мог, я делал бы детям прививки даже против воли обоих родителей, точно так же как попытался бы спасти ребенка, если бы ему приставил нож к горлу его собственный отец. Тут не о родителях надо думать, а о детях. Спасать их – мой долг. Я же вам говорил, это моя вера.

– Вакцинаторы верят в Бога?

– Некоторые верят. Многие – нет. Это не требуется. И уж, во всяком случае, среди нас нет почитателей того Бога, каким его изображает Храм: злобного, мстительного, безнадежно оторванного от реальности и непоследовательного существа, у которого хватает времени и охоты лезть в душу каждому человеку и выслушивать его молитвы и который тем не менее убивает и калечит всех без разбору.

Его последние слова утонули в оглушительной музыке. За соседним столиком собралась шумная компания, празднующая чьи-то именины, и несколько ее членов решили порадовать своими любимыми песнями весь ресторан. Перед каждым из гостей уже стояло по огромному стакану со взбитыми сливками, посыпанными леденцовой крошкой, а кто-то под восторженные крики и восклицания открывал большие сумки, чтобы извлечь оттуда дополнительные килограммы сластей. Интерактивные воздушные шары, когда по ним хлопали ладонью, пели «Ура, Звездочет, тебе уже пятьдесят!», а на большом плоском экране воспроизводились громкие пространные видеопоздравления тех, кто не смог явиться на торжество лично. Все это вкупе с той какофонией, которая и раньше наполняла зал, сделало шум в ресторане почти невыносимым.

– Как мы это устроим? – прокричал Траффорд Кассию, хотя тот находился не больше чем в полуметре от него.

– Мне надо разобраться, какие вакцины я смогу достать и когда, – ответил Кассий, тоже напрягая голос до предела. Странно было вести такой опасный разговор на уровне крика, но Траффорд понимал, что их едва ли подслушают, а если даже и запишут через микрофон, то все равно потом ничего не разберут. – Малыши чем только не болеют, – продолжал Кассий. – Одним уколом от всего не спасти. Но что сможем, то сделаем.

– А где вы берете вакцины?

Как раз в это мгновение шум неожиданно стих. Траффорду повезло. Если бы он заговорил хоть на долю секунды позже, страшное слово «вакцины» прозвучало бы в относительной тишине – и кто знает, к чему бы это привело!

Минутная пауза в общем гаме объяснялась тем, что дежурный администратор попросил компанию, отмечающую именины, слегка сбавить обороты, поскольку в непосредственной близости от нее справлялись поминки. Сначала гости категорически отказались, заявив, что они заплатили за свою еду и что они не хуже всех остальных и имеют столько же прав делать все что им угодно и где им угодно, как и другие свободные граждане. Однако когда администратор сообщил, что их соседи поминают умершего ребенка, друзья Звездочета, поворчав, согласились вести себя потише.