Тысяча и одна ночь. Арабские сказки для детей - Анна Милбурн

– Вы хорошо себя чувствуете? Я могу вам чем-то помочь?

Старик поднял на меня глаза и кивнул. Он показал пальцем на другой берег реки, потом на меня, потом на себя.

– Вы хотите, чтобы я перенёс вас на другой берег? – спросил я.

Глаза старика оживились, и он снова кивнул. Я усадил его себе на плечи и вошёл в воду.

Старик оказался куда тяжелее, чем я ожидал, он крепко обхватил ногами мою шею.

Дойдя до противоположного берега реки, я опустился на колени, чтобы старик мог сойти на землю, но старый негодяй лишь крепче сжал колени.

– Ну, в чём дело? – спросил я.

Он ударил меня пятками по бокам, словно пришпорил осла, и показал на ближайшее фруктовое дерево.

– Вы хотите набрать фруктов? – спросил я.

Старик сорвал несколько плодов и начал жадно есть. Капавший из них сок заливал мне голову.

– Позвольте-ка, – сказал я уже не так любезно. С этими словами я вновь попытался спустить его со своих плеч на землю, но старик так крепко сдавил мою голову своими коленями, что мой череп чуть не треснул.

– И как долго вы намереваетесь на мне ездить? – раздражённо воскликнул я.

Ещё один удар по бокам заставил меня двинуться вперёд. Я бегал от одного дерева к другому, а старик рвал фрукты и лакомился ими в своё удовольствие.

В конце концов я потерял терпение.

– Хорошенького понемножку! Слезай! – завопил я. Встав на четвереньки, я попытался столкнуть с плеч старика, но он только крепче сжимал мою шею, так, что я уже с трудом дышал. В отчаянии я попытался раздвинуть его ноги, но он продолжал стискивать их, и в конце концов у меня закружилась голова. Я рухнул на землю и потерял сознание.

Придя в себя через какое-то время, я с ужасом понял, что старик по-прежнему сидит у меня на плечах. Увидев, что я очнулся, он что-то пробурчал и ударил меня пятками по бокам, чтобы я поднимался.

Целый день я возил старика по острову. Он направил меня на поле, заросшее оранжевыми тыквами с толстой кожурой. Сорвав одну из них, он погнал меня к реке, дно которой было усеяно острыми камнями. Там он показал мне на камни, и я, повинуясь его указаниям, поднял два из них. С помощью одного камня старик разрезал кожуру тыквы. Пока он этим занимался, я потихоньку спрятал второй камень в карман, решив, что позже смогу им воспользоваться.

Старик протянул мне кусок тыквы. Вначале я обрадовался и подумал, что теперь он станет ко мне добрее. Но очень скоро стало понятно, что дело было вовсе не в доброте – просто старик понимал, что я не смогу возить его, если упаду в обморок от голода. Впрочем, тыква была очень вкусной – мягкая, сладкая, с хрустящими белыми семечками. Старик подгонял меня, нетерпеливо стуча пятками по моим бокам, пока я поспешно заканчивал свою трапезу.

К этому времени солнце уже стало клониться к закату. Старик погнал меня в лес, где мы нашли заросли мягкого мха, на котором можно было спать. Я лёг, но старик по-прежнему крепко цеплялся за меня, и я с тоской размышлял о том, стану ли когда-нибудь снова свободным.

В ту ночь я не сомкнул глаз. Глядя в небо, усыпанное мерцающими звёздами, я напрягал свой усталый мозг, пытаясь придумать план побега.

Утром мы снова отправились за фруктами. Пока старик жадно ел, я воспользовался припрятанным камнем, чтобы срезать верхушку с одной тыквы и выскоблить её сердцевину. Когда старик погнал меня дальше, я забрал полую тыкву с собой.

Вечером, когда старик уснул, я сорвал несколько длинных стеблей травы, до которых сумел дотянуться, и сплёл их вместе, чтобы получилась верёвка. Потом я проделал дырку в тыкве и привязал к ней верёвку.

На следующее утро мы остановились под пальмой, чтобы нарвать бананов. Я быстро привязал свою тыкву к дереву и сделал надрез на стволе над ней. Сок, капавший из разреза, стекал в тыкву.

Спустя два дня, когда мы снова проходили мимо этого дерева, я снял с него тыкву, понюхал её содержимое и радостно улыбнулся. Всё случилось так, как я и планировал: сок превратился в пальмовое вино.

Увидев, что я делаю, старик начал бить меня по голове. Я отдал ему тыкву. Он отпил глоток и радостно засмеялся. Вино пришлось ему по вкусу! Он запрокинул голову и жадно выпил всё до последней капли. Конечно, он сразу опьянел. Старик раскачивался на моих плечах, распевая хриплым голосом песню на непонятном для меня языке. Я с трудом удерживал равновесие, стараясь не упасть.

Песня становилась всё более неразборчивой, и наконец он всем телом навалился на мою голову и захрапел. Постепенно его ноги разжались, освободив мою шею. Я осторожно уложил его на траву и отбежал подальше. Наконец-то я был свободен!

Растирая ноющие плечи, я устремился к берегу. Несколько часов я просидел на песке, вглядываясь в горизонт. Наконец я увидел вдали белый парус. Это был корабль, и он направлялся прямо к острову.

Корабль бросил якорь, и несколько моряков сошли на берег, чтобы набрать свежей воды. Я подбежал и радостно приветствовал их. Они оказались очень дружелюбными и предложили мне отправиться в плавание вместе с ними.

Мы отплыли довольно далеко от берега, и только после этого я рассказал им о странном старике.

– Так это же был Морской Старец! – воскликнул капитан. – Я слышал разговоры о том, что ему понравилось жить на суше. Однако он не умеет ходить, поэтому ездит на тех, кто, по своей глупости или доброте, подойдёт к нему достаточно близко, пока они не умрут от истощения. Вам повезло, что вы сумели уцелеть и сбежать от него!

Мы причалили к другому острову, и меня попросили помочь команде набрать камешки на берегу. После этого мы двинулись вглубь острова, где на деревьях резвились сотни мартышек.

Матросы стали кидать камешками в мартышек. Вначале я удивился такой жестокости, но потом понял, что они задумали. Разозлившиеся мартышки с громкими криками стали в ответ бросать в людей кокосы. Очень скоро земля вокруг нас оказалась усеяна вкусными плодами.

Мы подобрали кокосы и поплыли к другому острову, где в порту был большой базар.

Там мы продали кокосы и заработали немного денег.

Я заметил, что почти все женщины, пришедшие на рынок, носили украшения из жемчуга – ожерелья, кольца и пуговицы; даже корзины для покупок были изукрашены жемчугом. Я поинтересовался у одной из женщин, откуда у жителей острова берутся деньги, чтобы покупать столько драгоценностей.