Когда пришла чума - Василий Сахаров

Тем временем в группировке произошёл раскол. У рядовых бойцов в городе остались семьи, и они, прихватив часть оружия, в первую очередь единственные четыре автомата АКСУ, на трёх машинах покинули лес. Пахан побег проморгал, как и его подручные. А тут на связь выходит наблюдатель, который присматривал за хутором. Докладывает: приехала семья, мужик, молодой парень, две бабы и две девчонки. Ведут себя спокойно, наверняка городские беженцы.

Большой решил, что самое время поднять боевой дух братвы, и помчался к хутору. Он забрал всех бойцов и на месте оставил сына Лёньку, который присматривал за рабами. Да-да, именно рабами. Потому что трёх работников и двух служанок, которые раньше трудились на хуторе, он не отпустил, и они стали считаться низким сословием. А что было дальше, Андрей Иванович видел и принимал в действиях самое непосредственное участие.

Паша замолчал, а Вагрин задумчиво сказал:

– Как же мне с тобой поступить?

– Только не убивай, – сквозь зубы зачастил Паша. – Я тебе пригожусь.

– Чем же?

– Дорогу к базе покажу и золото отдам.

– Да не нужна мне ваша база.

– Погоди! Там ещё много всего. Бензовозы с топливом стоят, и рации есть, и снаряга разная, и продукты с медикаментами. Не убивай! Ради Христа! Ради семьи моей! Там жена, дочка и сын, малые совсем!

Милосердный – это не о Вагрине. Но, услышав о бензовозах, он задумался. Деньги – пыль. Сейчас всем нужно топливо и оружие. На это реально можно купить лодку или даже катер, который доставит его группу до цели. Поэтому Вагрин думал недолго и озвучил своё решение:

– Будешь жить.

Напряжение нарастало. Андрей Иванович пропал, а затем в лесу раздались выстрелы, длинная автоматная очередь, и снова наступила тревожная тишина. Я едва не бросился к нему на помощь. Однако подумал, что автомат есть только у родственника, а больше никто не стрелял, и в очередной раз сумел сдержаться. Ведь на меня смотрели женщины. Поэтому я сохранил спокойствие и заверил наших боевых подруг, что всё будет хорошо. А через полчаса включилась трофейная УКВ-радиостанция, и мы услышали голос дядьки:

– Иван, это я! Как слышишь?

– Слышу отлично. Что у тебя?

– Опасность устранена. У меня один «трёхсотый», нужна помощь. Выезжай на бусе, пленника нужно в тепло перевезти.

Голос родственника был спокоен, и я, выехав к разбитым машинам бандитов, нашёл Андрея Ивановича и помог ему доставить второго пленника в дом. А трофеи решили собирать утром, ибо все устали, не столько физически, сколько морально. Так что смогли пару часов подремать.

На рассвете, обсудив план дядьки по экспроприации экспроприаторов и честному отъёму одного бензовоза, снаряжения, оружия, медикаментов, продовольствия, а также прочих ценных вещей и предметов, мы заперли пленников в разных комнатах и отправились собирать трофеи. Надо отметить, было немало интересного. Например, три винтовки «тигр» с хорошей оптикой и приличным боезапасом, восемь гладкоствольных ружей, включая те, которые я снял с мертвецов вчера, три ПМ, радиостанция «Северок», шесть УКВ-радиостанций и ящик с продуктами. Плюс к этому бензин в машинах и, между прочим, один уазик, который мы могли починить самостоятельно. Только времени на это не было, и мы взяли, что полегче. Тела бросили, и после полудня, заверив наших женщин, что вскоре вернёмся, вместе с Пашей на микроавтобусе помчались к тайному схрону покойного Большого.

Добрались быстро, проехали через лес и остановились на берегу небольшой речки. На другой стороне – несколько домов, сараи и землянки. Место укромное, найти его трудно. Посёлки далеко, а дорог практически нет. Но главная проблема – река. Брода не существует. Но переезд есть – покрытый водой, слегка притопленный армейский понтон. С нашего берега его не видно, а если переезд обнаружит посторонний, то он будет замечен и встречен огнём. Так и было бы, если бы мы приехали сами по себе. Но с нами Паша, который хотел жить, и он вызвал на связь Лёньку, сына Большого. Разговор проходил при нас. Паша запудрил парню мозги, сказал, что приехал раньше остальных с трофеями, и тот поверил.

Осторожно мы перебрались на противоположную сторону, подъехали к центральной избе, которая делалась под древнерусскую старину, и остановились. Вылезать не торопились, подождали Лёньку. Шестнадцатилетний светловолосый парень с карабином на правом плече вышел из дома и приблизился. Нам лишняя кровь не нужна, поэтому мы не стреляли. Я первым покинул машину, выскочил и, встретив удивлённый взгляд парня, ударил его в солнечное сплетение. Он согнулся и застонал. Я связал его.

Оставались ещё жёны бандитов, но они сразу сообразили, что дёргаться не стоит, и мы заперли всех в сарай, вместе с мужчинами-работниками и детьми. И устроили осмотр территории. Убедились, что пленник не врал. В самом деле, имелись бензовозы. Целых три. Два с бензином и один с дизтопливом. И золото нашлось в подвале. А на складе много продуктов, наверное, целая фура: макароны и консервы, сахар и соль, напитки и мука, сушёные фрукты и спиртное. Ещё нашли генераторы. Два мощных, которые можно перевезти только на грузовике, и несколько мобильных. А также обнаружили медикаменты, полсотни больших ящиков, забитых всем, чем угодно. Тут тебе и антибиотики, и хирургические наборы, и мази с кремами, и любые витамины, и бинты с лейкопластырями. Такое ощущение, что Большой заехал в аптеку и купил всё, что в ней имелось. Кстати, как потом узнали, именно так всё и было.

На осмотр потратили час. После чего, собрав оружие, выпустили рабов.

С работягами понятно: одна семья, все Ивановы. Два пожилых мужика и молодой вихрастый парень с большим фингалом под левым глазом. Они подрядились поработать на богатого человека, делали всю работу на хуторе и лесной заимке. Большой их не обманывал, платил исправно. Пока не узнал про апокалипсис. Тут уже плевать на договорённости. Мужики попробовали уйти и потеряли свободу. Только Степан, младший, в драку кинулся и огрёб. А старшие сразу смирились и надеялись на счастливый случай.

Что же касается женщин-рабынь, то это бывшие «ночные бабочки». Они ублажали Пашу и Большого, когда бандюки выбирались на хутор, а в их отсутствие следили за порядком в доме или проводили время в ближайшем городе. Но и для них многое изменилось. Лидеры бандгруппы были с жёнами и отдали девок, молодых и симпатичных, своим бойцам, чтобы они немного успокоились.

– Твои предложения? – садясь на лавку возле стены, спросил дядька.

– Можно здесь остаться, – уже мысленно представляя себе, в каком именно доме стану жить вместе с подругой, я закинул наживку. – Место неплохое и укромное. Нас здесь не найдут, и мы спокойно пересидим годик.

– Если хочешь, оставайся. А я иду дальше на север. Да и место это мне не подходит. Нехорошее оно. Муторно здесь. Всё не то, и придётся принимать чужое хозяйство.

Мне не понравилось упрямство родственника. Но была надежда, что он меня услышит и наше путешествие закончится. По крайней мере, временно. Поэтому я попробовал снова донести до него свои мысли: