Зов смерти - Кимберли Дертинг

Но никаких башен с часами поблизости конечно же не было. На лице Грэйди читалось, что он ничего подобного не слышит.

Значит, это отголосок.

Более того, Виолет была уверена, что на сей раз это отголосок смерти Брук, мощный, зовущий.

Виолет бросилась вперед, поглощенная стремлением поскорее найти источник этого звука. Грейди остался далеко позади.

Мелодичный звон был подобен маяку, он вел ее и позволил легко найти могилу. Живые цветы полностью покрывали свеженасыпанный холмик — от подножия до самого верха каменного надгробия. Серебристые шарики, наполненные газом, все еще висели в воздухе, колеблемые сырым осенним ветром. Виолет наклонилась и смахнула с памятника букет, чтобы прочитать надпись.

Это была она.

БРУК ЛИНН ДЖОНСОН

Дорогая дочь

Любимая подруга

При виде даты ее рождения и даты смерти, выбитой рядом, Виолет почувствовала, как накатывает слабость. Она опустилась на колени, не обращая внимания на то, что холодная сырая земля пачкает ей джинсы. Они с Брук были почти ровесницами и жили невдалеке друг от друга. Как ни привыкла Виолет чувствовать смерть, страшная гибель этой девушки воспринималась слишком тяжело.

Она закрыла глаза и стала вслушиваться в звон, похожий на колокольный. Он приятно и мягко отдавался во всем теле, достигал сердца и проникал в душу, словно был живым существом.

Виолет запоминала.

Отголосок был слуховым. И очень сильным, не успел еще ослабеть, ведь прошло так мало времени. Виолет была уверена, что теперь сможет найти убийцу. Узнать в любом месте и в любое время.

Он носил такой же точно отголосок, но не знал об этом.

Виолет внезапно почувствовала себя охотником, держащим в руках лучшее оружие в мире. Теперь преследовать будет она, он — сам станет жертвой.

Она провела у могилы еще несколько мгновений, мысленно благодаря Брук за то, что та разделила с ней эти моменты — поделилась своим невыразимо прекрасным и печальным зовом.

Грэйди терпеливо ждал ее на почтительном расстоянии. На обратном пути Виолет позволила всем отголоскам слиться обратно в «белый шум», снова наполнивший ее душу умиротворением.

Эти люди покоились с миром. До срока вырванные из жизни, они получили свое последнее пристанище. И обрели покой.

Невидимка

Ночная тьма словно плащом укрывала его. Но и под ее защитой он не мог не оглядеться еще раз, закрывая крышку багажника как можно тише. Он не взял фонаря — тот не был бы нужен ему, даже если бы руки были свободны. Предстоящий путь он знал очень хорошо — слишком много раз проделывал его. Запоминал каждый шаг, пока не смог пройти с закрытыми глазами. Это было необходимо — у него тяжелая ноша, и нельзя было тратить время на поиски дороги.

Он поднял с земли свою бесформенную спортивную сумку. Тяжелая ноша в ней чуть сместилась. Он напряг спину, перебросил через плечо и грудь длинный ремень, используя верхнюю часть корпуса как противовес. И зашагал твердо и уверенно, несмотря на тяжесть, легко обходя в темноте все естественные препятствия.

Он отсчитывал свои размеренные шаги до тех пор, пока не достиг цели, после чего сбросил на землю свой груз. Пульс ускорился, а дыхание, и без того тяжелое после проделанного пути, стало частым и прерывистым. Он снова почувствовал знакомое возбуждение, которое, как он надеялся, никогда не надоест ему.

Он любил эту часть игры.

Предвкушая удовольствие, наклонился и расстегнул сумку.

Ни с чем не сравнимый металлический запах крови смешался с тонким ароматом едва начавшей разлагаться плоти. Он жадно, глубоко втягивал этот букет. Сейчас все будет кончено, и он никогда больше не ощутит запаха этой конкретной девочки.

Он развернулся и опустился на колени. Стал разгребать ладонями сырую землю и листья в том месте, где была заранее приготовлена яма. Земля отяжелела после долгого осеннего дождя, поэтому ушло больше времени, чем он рассчитывал. Но эта часть игры была не менее ценна: последнее, что он делал, — навсегда отпускал девочку, хороня вместе с ней свои тайны.

Когда яма была очищена и подготовлена, он покрылся холодным потом, застывающим в ночной прохладе. Подняв мешок за один край, сильно тряхнул. Тело вывалилось оттуда и с тупым тяжелым звуком упало на дно этой импровизированной неглубокой могилы. Больше к этой девочке он ничего не чувствовал, только зарывал ее тело в мягкую землю. Закончив, он насыпал над ее могилой ворох приготовленных заранее сухих листьев, которые кучей лежали неподалеку. Теперь все выглядело совершенно естественно. Никому и в голову не придет что-либо заподозрить.

Он поднялся и отряхнул землю с ладоней и одежды, взял сумку и, аккуратно свернув ее в плотный рулон, засунул под мышку. Потом протянул руку и дотронулся до дерева слева — оно служило ему указателем. И начал свой четко выверенный путь назад к машине.

Оказавшись внутри, он снова тщательно оглядел окрестности. Убедившись, что ни одна живая душа не видела его, завел мотор.

Он выбрался из своего укрытия, заслоненного от посторонних взглядов кустами и деревьями, и внимательно осмотрел в зеркале лицо — проверил, не осталось ли на нем следов. И только после этого выехал на шоссе.

Он ожидал, что к нему снова придет удовлетворение, гордость за хорошо проделанную работу, ощущение достижения, завершенности.

Ничего не было. Зато он почувствовал, как внутри вновь нарастает напряжение.

На этот раз он не сможет ждать долго. После каждой девочки стремление как можно быстрее найти еще одну и снова начать охоту только нарастало.

Он понял, что еще не насытился. Не утолил свою жажду. Жажду добычи.

Скоро, успокоил он себя. Скоро.

В пятницу, на пятый день объявленного Джеем бойкота, Виолет почувствовала себя одинокой и покинутой. Джей, конечно, не единственный, но самый близкий ее друг. Довольно тяжело видеть его каждый день, сидеть рядом на уроках, сталкиваться в коридорах и не иметь возможности поговорить. То есть она, конечно, понимала — попробовать можно, но мысль о том, что вместо ответа он будет так же молчать, просто невыносима. Виолет еще не готова к такому испытанию.

Вот так всегда, подумала она. Вечно ей не хватает решимости.

Она вгрызлась в яблоко, сидя за столиком рядом с Челси.

— А где Джей номер два? — спросила вдруг та. Ей еще не наскучила эта шутка, она повторяла ее постоянно, всю неделю, с каждым разом все больше доставая подругу. Ее раздражение почти витало в воздухе.

Но Виолет не стала одергивать ее. Просто окинула взглядом столовую и обнаружила, что Грэйди нигде нет. Впервые за неделю. Она удивилась про себя, что заметила его отсутствие только сейчас. И лишь пожала плечами в ответ на вопрос Челси.