Царап-царап - Линдси Карри

Я улыбнулась. Неудивительно, что Кэсли и Эмили нравились друг другу. Они классные.

Кэсли засмеялась. Она встретилась со мной взглядом, явно довольная, что мы с Эмили подружились.

Внезапно по моему телу пробежал озноб, и я вернулась к реальности. Призрак. Сейчас мне было весело, но когда я вернусь домой, всё будет по-прежнему. Мне надо срочно выяснить, кто он такой и что ему от меня нужно.

– Так мы идём в кафе или куда-нибудь ещё? – спросила я. – А то через пару минут у меня начнётся переохлаждение.

– В кафе слишком много народу, – заметила Эмили. – Не лучшее место для разговоров. Я бы пригласила вас к себе, но мама не всегда рада гостям. Она ещё очень расстроена из-за случившегося.

Наконец в моём ленивом мозгу возникла идея. Может быть, лучший способ заставить Эмили на время забыть о проблемах – отвлечь её? Всё моё тело сжалось, когда я подумала, не стоит ли мне сделать то, чего я никогда и ни за что бы не сделала, – позволить Эмили увидеть мой дом. Увидеть огромную папину коллекцию книг о привидениях. Увидеть мои проблемы.

Я хлопнула в ладоши, чтобы не успеть передумать.

– Тогда идём ко мне домой!

Кэсли повернулась ко мне. Её лицо было настороженным. Сначала я подумала, что она боится идти в дом с привидением, но потом поняла, что дело совсем не в этом. Она беспокоилась за меня. Вероятно, потому, что я никогда никого не приглашала к себе, кроме неё. С тех пор, как папа начал свои экскурсии.

– Дома никого нет, – заверила я её. – Мы будем совсем одни.

Кэсли приподняла бровь и надела на плечи рюкзак.

– Ладно. Тогда пошли к тебе.

Я знала, что нам надо идти, но что-то меня останавливало. Может быть, мысль о том, что мы наконец выясним, кто такой этот призрак. Но я ведь должна была хотеть это узнать? Тогда я смогу понять, что ему нужно, и, если повезёт, отправлю его обратно. После этого я смогу без страха заходить в ванную, попрощаюсь со своей постелью в шкафу и буду спокойно находиться в своей комнате.

– Клэр? – Кэсли толкнула меня локтем. – Ты меня слышала?

Да, я её слышала. Просто я надеялась, что призрак не слышал. Как бы я ни пыталась казаться храброй, мне было очень страшно. Никто не любит сталкиваться с чем-то пугающим. А этот призрак меня ужасно пугал.

Нам потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы добраться до моего дома, включая короткую остановку в кофейне «Питс», где мы выпили горячего шоколада. Он был тёплым и пенистым – идеально для холодного весеннего дня.

– Вещи можете оставить где хотите, – сказала я, открывая дверь дома.

– У вас такой классный дом! – воскликнула Эмили. Она прошла по комнате, задумчиво проводя пальцем по мебели. – У дяди с тётей тоже хороший дом, но я ужасно скучаю по собственной комнате. Мама заняла комнату для гостей, поэтому мне приходится спать на выдвижной кровати в гостиной.

– Мне очень жаль. Это должно быть не очень приятно. – Я не знала, что ещё сказать. Это действительно было неприятно. Иногда я жаловалась, каким тесным и неряшливым был наш дом, но у меня хотя бы была своя комната. Наверное, жизнь в тётином доме напоминала Эмили о разводе и обо всём, что она потеряла.

Эмили остановилась у двери папиного кабинета.

– А там что?

– Ничего, – быстро ответила я. Слишком быстро. Эмили приподняла брови. – Это просто папин кабинет. Там нет ничего особенного, если, конечно, ты не любишь стикеры и кучу бумаг.

– Звучит здорово! – Эмили хихикнула.

– Поставлю что-нибудь в духовку. Сейчас вернусь. – Я побежала на кухню и нашла накрытую фольгой кастрюлю и записку:

«Когда придёшь из школы, поставь кастрюлю в духовку на 350 градусов. Примерно через полчаса не забудь перевернуть, иначе запечётся неравномерно. Чёрт бы побрал это горячее место! Спасибо. Люблю тебя.

Мама».

Я засмеялась и представила мамино лицо, когда она говорила о самом опасном горячем месте в духовке. Наверное, духовка, которая пропекала неравномерно, – кошмар любого профессионального повара. Я открыла дверцу, поставила жаркое внутрь и повернула ручку до 350 градусов. После этого я вернулась в гостиную.

Кэсли уже успела расположиться в кресле. Она нервничала и то и дело теребила свои браслеты. Потом наклонилась вперёд и уперлась локтями в колени, как будто ожидала, что я произнесу речь.

– Ладно, давайте перейдём к делу. Начнём с начала. Расскажи всё, что произошло. Мы не сможем тебе помочь, если не будем знать, что происходит, поэтому ничего не упускай, даже если это очень страшно.

Мне было приятно, что Кэс ведёт себя так смело, но бедняжка и понятия не имела, с чем связалась. Пожары в театре. Дьявольские младенцы. Смерть, смерть и ещё раз смерть. Это будет по-настоящему жутко.

Чтобы рассказать им всё, потребовалась бы целая вечность, поэтому я решила остановиться на краткой версии, как любила говорить наша учительница английского. Я рассказала, как родители заставили меня помогать папе на экскурсии, рассказала об Аллее смерти, Халл-хаусе и мавзолее Кауча. А потом я рассказала им о мальчике.

Кэсли щёлкнула языком, как будто ей в голову пришла какая-то мысль.

– Мальчик? У него были какие-нибудь особые приметы, например шрам?

Эмили оживилась.

– Отличная мысль! Тогда мы сможем выяснить, что это за призрак.

– Нет, – ответила я. – В нём не было ничего особенного. Единственная необычная вещь – его штанишки. Это были старинные штаны. Никербокеры.

Эмили захохотала.

– Никербокеры? Какое дурацкое название!

– Знаю. – Я взяла со стола в углу комнаты мамин ноутбук. Она разрешала мне им пользоваться, если только я случайно не удалю её папки с рецептами и не перепутаю бланки заказов. Я просмотрела фотографии, увеличила одну и показала девочкам. – А выглядят они ещё более по-дурацки. Это что-то вроде капри для мальчиков, но иногда они носили с ними длинные носки. Мы с Сэмом решили, что мальчик умер в начале 1900-х годов.

Эмили завела руки за голову и зевнула. Потом поудобнее разместилась на кушетке, как будто собиралась спать.

Кэсли вытащила из рюкзака потёртый блокнот и начала делать заметки. Когда-нибудь она станет отличным учёным.

– Никербокеры. Мальчик. Начало 1900-х годов. Что-нибудь ещё?

– Запиши число 396. – Я заставила себя подумать о выцветшем листке бумаги. О мрачном чувстве, съедавшем меня изнутри, и о том, как я испугалась, когда я увидела это число на стене ванной. – Это важно, но мы с Сэмом пока не поняли почему. И поверь мне, мы пытались это выяснить. Что бы ни означало это число, это не самая простая зацепка.