Последняя ведьма Ксенай. Зов крови. - Элинара Фокс

— Это они, — пронесся в голове голос зверя.

— Кто? — испуганно спросила пса мысленно.

— Те, кто был в доме Ма-рррши.

А вот это меня и правда испугало. Встреча с моряками совсем не радовала, даже когда мэр пригрозил ими, я не думала, что он опустится до такого. Значит, мне конец!

— Где она? — услышала мужской голос.

— Да вон, как мышь, в угол забилась, — ответил ему второй грубым басом. Его я узнала, это был главарь из той компании.

— А она точно обезврежена? — вновь задал вопрос первый, он явно опасался встречи со мной.

— Точно, мэр же сказал, на ней блокировочный ошейник, — произнес третий и стал открывать дверь.

Я затаилась и внимательно следила за приближением мужчин.

— Мордус, что делать? — мысленно запаниковала я.

— Кусать и рррвать! — был мне простой ответ зверя.

Оригинально, а как это сделать, если ни когтей, ни зубов?

— Ближе не подходите, — крикнула я, когда до них оставался метр, — прокляну, клянусь!

Увидела, как двое дрогнули, останавливаясь в нерешительности, но главный лишь на мгновение замер, а потом, подойдя ко мне ближе, склонился к лицу.

— Ну привет, рыжая, теперь я тебя заставлю заплатить за содеянное, — ехидно заявил он и, схватив меня за волосы, дернул вверх со всей силы.

— Ох! — вырвалось у меня от боли, а из глаз брызнули слезы.

— Да, кричи, мне нравится, когда бабы орут подо мной, — загоготал он. — Ну что встали, хватайте её за руки, сейчас развлечемся.

Двое моряков, очнувшись, подскочили и схватили меня с обеих сторон за руки, заставляя встать на колени перед главарем. Мордус неистово рычал и бросался на железные прутья, пытаясь хоть как-то помочь.

— Вот твое место, сучка, — прошипел мужик, начиная расстёгивать штаны, — сейчас я помогу тебе запомнить это.

Я шокировано округлила глаза, не зная, как реагировать на все это. Понимала, если не предпринять что-то, меня просто изнасилуют.

— Мордус, ты слышишь? — прокричала я про себя.

— Слышу, — отозвался зверь гневно.

— Повторяй за мной слово в слово, — приказала ему и начала читать заклинание. — Кто меня коснуться смеет, тот смертельно заболеет. Ты мне боль, а я в ответ. Смерти передай привет! — закончила хрипя, чувствуя, как ошейник сдавил горло.

Я слышала в голове, как Мордус повторяет слова, а потом ощутила волну силы, идущую от зверя в меня и отражаясь в тех, кто держал меня за руки. Мужчины вскрикнули, будто их ударило током, дернулись пару раз конвульсивно и тут же рухнули бездыханно.

Главарь со спущенными штанами стоял и ошарашенно смотрел на это. Когда же его испуганный взгляд вернулся ко мне, я мило улыбнулась и промурлыкала:

— Ну что, продолжать будем? Я почти настроилась, — и протянула к нему руку, делая вид, что хочу коснуться.

Он отскочил, как ошпаренный, пытаясь на ходу натянуть свои спущенные портки.

— Ведьма, ты — ведьма, — орал он, выбегая из камеры в ужасе, даже решетку не закрыл.

— Тоже мне, новость — фыркнула я, с трудом встав с колен и, шатаясь на ходу, приблизилась к Мордусу и погладила его.

— Спасибо, друг, ты спас мне жизнь сегодня.

— Я ста-рррался, — ответил он, облизывая мою руку, — две-рррь открыта, беги.

— Не могу, — тяжело вздохнув, ответила я, оглянувшись на открытую решётку, — во-первых, нет сил, во-вторых, тебя я не оставлю.

Собрав последние силы, решила обследовать трупы, пока никто не прибежал. Обшарив карманы, ничего интересного не нашла, кроме клочка смятой бумаги во внутреннем кармане куртки. Подойдя к свету, развернула его и внимательно прочла.

«Завтра на суде. Он будет на площади, убейте его», — и подпись Г.В.

Задумчиво подняла глаза к окошку. Что бы это значило? Кого заказал этот Г.В. и кто он сам такой?

— Это загово-ррр, — услышала в голове голос Мордуса и, обернувшись, непонимающе захлопала ресницами.

— Против кого?

Зверь недовольно фыркнул.

— А я откуда знаю, ты — ведьма, вот и ду-май, — пробубнил он, оскалившись наподобие улыбки.

Возле камеры появились охранники, и я быстро спрятала записку за пояс юбки. Потом подумаю об этом. Мужчин было шестеро. С оружием в руках, двое направились ко мне, но командир крикнул:

— Не прикасаться, держите её на расстоянии.

В мою сторону тут же направили две сабли, отчего я прижалась к стене и старалась не шевелиться. Остальная охрана выносила трупы. Когда всё было закончено, от меня убрали оружие и, пятясь назад, вышли, закрывая камеру, но оставаясь на страже. А еще через некоторое время ко мне пожаловал сам мэр. Он не стал входить, а остановился возле решётки.

— Ну вот, ты всё сделала сама, теперь на тебе два убийства, и это отличный повод для толпы, — ехидно проговорил он. — Завтра тебя высекут при всех на площади, а потом… как и положено, сожгут на костре.

Не выдержав его наглости, сделала пару шагов в центр комнаты, где падал свет от окошка.

— Ты пожалеешь о своем решении, это говорю тебе я — последняя ведьма Ксеная, — прошипела со всей злостью и ненавистью.

Видела, как поменялись в лице охранники, и, скрестив пальцы, отошли подальше к стене коридора. Маг тоже побледнел, но остался стоять на месте, пытаясь совладать с собой.

— Что ты можешь, ведьма, когда твои силы блокированы, может, на тебе и есть защитное заклинание, но мне оно не страшно, у меня, как видишь, своя защита не плохая, — бросил мне, зло улыбаясь. — Ах да, шавку твою придется тоже убить, чтоб тебе обидно не было.

И расхохотавшись, мэр направился к лестнице, оставляя меня под охраной четверых настороженных стражников. Я опустилась возле решетки, разделяющей нас с Мордусом, и погладила пса по холке.

— Вот и всё, друг, наш путь окончен. Завтра сожгут на костре, как врага народа и убийцу, и тебе перепадет, к сожалению.

— Не гррру-сти, мы что-нибудь пррри-думаем, — подбодрил меня зверь, — сегодня смогли и завтра сможем.

— Там будет много магов и наверняка они поставят барьер защиты.

Я облокотилась головой на прутья и закрыла глаза, которые наполнились слезами отчаяния. Второй раз я подвергаюсь казни. И за что? За то, что боролась за свою жизнь. Судьба отворачивается от меня, всё чаще подкидывая мне безвыходные ситуации. Я так устала бороться, убегать, прятаться. Всю свою сознательную жизнь именно этим и занималась. И даже в любви мне не повезло: отдала сердце тому, кому семья не нужна.

Эх, мамочка, на что ты обрекла меня, оставляя в этом мире одну.