Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов

Балу. А чем навеян текст?

Князь. Да не помню уже. Помню припев как-то хорошо пошел, и остальное к нему само приросло волшебным образом. Балу. Давай послушаем. Трек под номером пять.

12. Веселые Тролли

Балу. Насколько я помню, песню практически в готовом виде принес Горшок – с гитарными партиями и всеми делами. А, нет, когда мы ее в ДК Ленина записывали, в «Инди-студии», еще до записи «Истинного убийцы», я придумал смешные гитарные проигрыши с открытыми струнами. А в этой записи я такой сделал на басу ход в конце песни – цитату из Billy Idol вставил. Из хулиганских, конечно же, соображений. И спустя годы, кстати, мы так ее и играли, не меняя аранжировки.

Князь. Тут в стихах я постарался все наши приколы перенести в образы персонажей песни. Некая песня запугивания злодеев. Я тогда троллей воспринимал, не как во «Властелине колец» – не как здоровенных монстров. Я тогда думал, что тролли – это такие смешные летающие существа.

Балу. Ну, так еще веселее получилось!

Князь. Да, веселее, но вообще-то у различных народов троллей по-разному представляют. В Норвегии это горные монстры, а в некоторых фэнтези-книжках они чуть ли не эльфы! Летающие, по крайней мере, у меня в детстве была такая книжка с картинками.

13. Вячеслав

Балу. Вот песня! Тут горшковскую мелодию мы решили разукрасить всякими панковскими штуками. Просто придуривались, а получилась песня. Ты ведь стихи написал, не как текст к песне? Помню, у тебя была смешная картинка из школьной тетрадки с эпиграммой на вашего с Мишкой одногруппника Славу. Фамилии его я не помню, но вот так человек вошел в песню.

Князь. Вячеслав Казаченко его полное имя. У меня была в училище целая коллекция дурных стихов – «Вячеслав», «Скотный двор» и многие другие. Естественно, я их не продвигал Горшку как идеи для песен. Во времена, когда Горшка пробило на панкуху, я был в армии. А он приехал ко мне домой и выгреб все мои старые тетрадки. Там и были все эти стихи, кстати «Веселые Тролли» тоже. То есть я троллей написал еще до армии, и музыку к ним Горшок писал уже без меня. А «Вячеслава» и «Скотный двор» он взял до кучи и просто на текст наложил музыку.

14. Отец и Маски

Балу. Это песня времен нашей жизни в Эрмитаже, вроде? И хоть уже и писал, но повторюсь, чтобы вы, друзья, прочувствовали. Потому, что меня, например, такие вещи очень трогают и волнуют. В эту песню Князь шуточно поместил всех нас, участников группы, и заставил подчиниться своей фантазии. Помните:

И Леша Горшенев уже ушел делать свои «Кукрыниксы», и Дима-Рябчик уже не играет с нами, а песня осталась. Хотели было слова поменять, но решили, что так будет еще смешнее. Никто ведь не догадается, о ком эта песня! Такие вот у нас были шутки.

Князь. Изначально эту песню мы репетировали еще раньше, у меня дома. И она была сделана с гармошкой. Самое смешное, что эту гармошку играл я.

Балу. Да, да! Точно! Я вспомнил! Офигенная была запись, кстати!

Князь. И где-то ведь валяется.

Балу. Там еще начало офигенное было, под «А-На».

Князь. И вот сделали мы ее дома, Горшок пел, естественно, рыбу, стихов еще не было. А во времена Эрмитажа я написал текст, и он очень сильно изменил вообще все представление об этой песне. Потому что раньше она ассоциировалась с чем-то другим.

Балу. Да, совершенно.

Князь. Абсолютно другие ассоциации вызывала. Я бы сказал, что в раннем варианте было что-то благородное в плане мелодии. А стихи я писал так, как пишется. То есть, если написал и не прокатило, пишу еще. И так до того момента, пока все ни кайфанут. И слова «Отцов и Масок» были сначала просто версией. Но неожиданно Горшок в нее вцепился. И я решил, раз композитору нравится, то оспаривать не буду.

Балу. Я помню! Вцепился – это мягко сказано! Он носился с этими стихами по всем пяти комнатам в Эрмитаже, ко всем приставал и кричал, как это офигенно. Рябчик еще в шутку взревновал немного и говори: «Что ты тут носишься со своим Князем! Влюбился, что ли?» А Горшок остановился и с серьезным таким и задумчивым видом говорит: «А ты знаешь, если бы я влюбился, то, пожалуй, поменьше бы прыгал». Прикинь, запомнилось!

Князь. Да, а впечатление от песни поменялось кардинально.

Балу. По моим ощущениям, от старой версии хотелось петь и летать, а от новой рубить и зажигать. В хорошем смысле, конечно.

Князь. Песня просто переродилась. Иногда, кстати, хочется на какие-то старые мелодии написать новый текст и аранжировать по-другому. Чтобы ту же самую песню дать в другом ракурсе. Но руки не доходят. И слушателям странно.

15. Сказка про Дракона

Балу. Музыкально очень интересная песня, я имею в виду технически. Я чуть голову себе на изнанку не вывернул, придумывая гитару для нее, особенно вторую. Хорошо, что дело было в Эрмитаже, и времени было много, не неделя и даже не месяц. Серьезно, только я вздохну и подумаю, что готово, как нарисовывается Горшок и говорит: «А давай, Шура, усложним немного, а то больно обычно получается». Зато соло сделали простые и ясные, их, по-моему, Горшок придумал, хотя точно уже и не припомню. И стихи, как и когда появились, не вспомню.

Князь. Этой песней я замыкал альбом.

Балу. Там еще «Собрание».

Князь. Не последней в альбоме поставил, а написал в последнюю очередь или в предпоследнюю. Стихи написались быстро, на одном дыхании. Нас, если помнишь, тогда старые заслуженные рокеры шпыняли, типа вы сказочники и все такое.

Балу. Не надо имен, у нас добрая книга, про дружбу и любовь.

Князь. Когда я эту песню притащил, видел, что она хоть и звучит как сказка, в ней есть свой шарм и прикол. Скажу так, духовно эта песня родом из моей деревни Голубково. Миха туда приезжал ко мне несколько раз. Мы там тусовались, бухали, он пиво привозил.

Балу. И я приезжал!

Князь. Да, и ты приезжал, я помню. И вот эту атмосферу деревни он прочувствовал, уловил вибрации и захотел петь этот текст.

Балу. Сначала ты про стихи расскажи. (смеется)

16. Инструмент

Князь. Одна из самых дебильных песен КиШа. Текст писал от балды, как бы изначально пошлую штуку вдруг обратив в не пошлую, но крайне тупую. Чисто панковский прикол.