Великая перезагрузка. Война за мировое господство - Алекс Джонс

когда бесчисленные корабли с сокровищами со всего Средиземноморья обогатили римлян больше, чем их предки могли когда-либо мечтать. Но именно в этот момент максимального благосостояния римский политический уклад начал разрушаться и началась роковая череда гражданских войн116.

Средний читатель (к каковым я причисляю и себя) решит, что это глубокие и впечатляющие размышления. Харари выдвигает интересные тезисы, а именно, что революции часто начинаются во времена достатка и благосостояния.

Эта идея заслуживает дальнейшего исследования.

Но вместо того, чтобы углубляться в анализ, Харари дает вам готовый ответ, который следует принять на веру. И действительно, складывается впечатление, что Харари не ученый, который заинтересован в поиске и изучении научных доказательств, а пропагандист, продвигающий определенную точку зрения и пытающийся завербовать вас в свою шайку:

Корень этих катаклизмов заключается в том, что в течение миллионов лет люди развивались как вид, живущий небольшими группами в несколько десятков особей. Всего несколько тысячелетий отделяют Неолитическую аграрную революцию от появления городов, государств и империй. Этого времени слишком мало, чтобы развились природные инстинкты взаимодействия. Несмотря на отсутствие природных инстинктов, сотни людей смогли сотрудничать в эпоху собирательства, потому что разделяли одни и те же мифы и верования. В то же время это сотрудничество нельзя назвать тесным и всеобъемлющим117.

Вот именно тут, как мне кажется, поезд мысли Харари начинает сходить с рельсов. Или, если говорить напрямую, приоткрывается его план промыть вам мозги. Неужели он серьезно считает, что Французская революция или падение Рима произошли по причине недостатка сотрудничества, и если бы римляне или французы имели общий национальный миф, то преодолели бы свалившиеся на них вызовы? Это кажется безосновательным допущением, которое традиционные историки будут яростно критиковать. Кстати говоря, с этой точки зрения интересно изучить восприятие работ Харари критиками и обратить внимание на то, насколько мало похвал и упоминаний его книги получили от реальных историков и исследователей.

Действительно, большинство хвалебных цитат принадлежат представителям элиты, которые регулярно встречаются в Давосе на Всемирном экономическом форуме.

* * *

Своими заявлениями Харари открывает дверь для обсуждения, а как же люди сотрудничали во времена охоты и собирательства? Он полагает, что посредством «общего мифа». Мысль, что сотрудничество было единственным способом выжить, Харари в голову не приходит. Типичное сообщество охотников-собирателей все время балансировало на грани и могло быть уничтожено или вымереть самостоятельно.

В этом контексте я готов согласиться с Харари, что в таких сообществах коллективное принятие решений нельзя «назвать тесным и всеобъемлющим». Давайте предположим, что так оно и было. Давайте вспомним пример гипотетических вождей Тхага и Утера – лидера и мудреца – из самого начала книги.

Давайте представим, что небольшое племя живет во временной деревне, на дворе Ледниковый период. И вот появляются слухи, что кто-то видел рыскающего неподалеку саблезубого тигра. Причем говорят, что тигр худ и истощен.

Тхаг хочет действовать немедленно, он говорит: «Наверняка это старый и слабый тигр, который уже не может охотиться, поэтому он и бродит вокруг деревни в поисках объедков. Несколько охотников, собравшись вместе, смогут его убить».

Но Утер не согласен: «А что, если это молодая сильная тигрица и где-то рядом ее логово с тигрятами, от которого она не хочет уходить далеко? Если так, несколько охотников с ней не справятся. Давайте попробуем выследить зверя и посмотреть, что он из себя представляет на самом деле, а потом решим, что делать».

И снова, как в прошлом примере, диалог между вождем и мыслителем позволяет выработать новый, более надежный план. Можно сказать, что в философии, на которой была основана государственность Соединенных Штатов Америки, заложено уважение именно к такому взаимодействию, которое «нельзя назвать тесным и всеобъемлющим» – взаимодействию племени охотников-собирателей. Лучшее определение концепции американской системы государственного управления, которое я встречал, гласит, что в Америке «правит большинство, но уважаются права меньшинства». Есть задачи, которые требуют непосредственных прямых действий: строительство дорог, сбор налогов, обеспечение образования подрастающему поколению, создание и содержание армии (хотя мы решили, что армия на добровольной контрактной основе будет эффективнее всеобщего обязательного призыва), однако во множестве других случаев мы позволяем людям принимать собственные решения.

Харари признает мысль, что именно такое взаимодействие – не тесное и не всеобъемлющее – обеспечило выживание и развитие племен охотников-собирателей, привело к возникновению сначала небольших поселений, затем городов, и, наконец, государств. Но в его анализе не хватает одного важного компонента: Харари совершенно не рассматривает вероятность того, что получение власти именно такими людьми, как он сам, теми, кто уверен, что лучше других знает, что и как делать, принесло несметные страдания и раздоры, как только люди начали жить в более крупных сообществах.

Харари утверждает, что с увеличением численности человеческих сообществ единственным объединяющим фактором остался общий миф. Давайте будем честны, под словом «миф» Харари подразумевает «ложь», но при этом продолжает считать ее общественно полезным инструментом.

Я уверен, что именно понимание истинного значения, которое Харари вкладывает в свои формулировки, позволит разглядеть во всей ясности тираническую антиутопию, которую он на самом деле хочет построить. Вот что он думает насчет Декларации независимости США:

Их Декларация независимости утверждает всеобщие и вечные принципы справедливости, которые, прямо как законы Хаммурапи, дарованы свыше, божественным началом. Однако наиболее важный принцип, полученный от американского божества, несколько отличается от учения богов Вавилона. В Декларации независимости США утверждается, что:

Мы считаем самоочевидными истины, гласящие, что все люди созданы равными, что создатель наделил их определенными неотъемлемыми правами, в том числе правом на жизнь, свободу и стремление к счастью118.

Формулировки и тон Харари наводят меня на мысль, что он готов объявить, что принципы американской революции ничем не отличаются от вавилонских божеств. Именно это он и сделает, как мы вскоре убедимся.

Буквально в следующую секунду Харари совершает самое вопиющее преступление против человечности, отказывая вам в каких-либо правах, дарованных создателем или природой:

Биологи установили, что люди не были «созданы». Они эволюционировали. И они определенно не эволюционировали, чтобы стать «равными». Идея равенства неотделима от идеи божественного создания людей. Американцам эта идея досталась в наследство от христианства, в котором считается, что каждый человек обладает созданной божеством душой и все человеческие души равны перед богом. Если же не веровать в христианский миф божественного происхождения человечества и души, то концепция «равенство душ перед Богом» теряет всякий смысл. Эволюция основана на различии, а не на равенстве119.

В этом абзаце раскрывается реальная опасность для мира и общества таких людей, как Харари и всей