Ассенизаторы - Константин Хохряков

Вечером вновь пытался дозвониться до дома. Результат тот же — глухо. В голове крутились разные мысли: от простейших до самых фантастических. Начиная с того, что моя Наталья просто устала ждать, пока я, наконец, объявлюсь, и нашла себе другого. Да нет! Не может такого быть! Потому что этого не может быть никогда! Вон даже и Женька говорил, что она уверена — вернусь.

Наконец в голову пришла спасительная идея. А что, если снова?.. Если опять начались наезды в связи с ее новой работой, как уже бывало? Приходили как-то к нам домой, пытались запугивать мою жену, потому что подкупить ее не удалось. Точнее, в квартиру не заходили, а подкараулили в подъезде. Тогда еще в окно увидел, что Наташа уже вошла в подъезд, а домой что-то долго не поднимается. Почувствовав неладное, накинул на себя, что попало под руку, и бегом из квартиры. Уже на лестничной площадке услышал какие-то голоса внизу. Я туда, а там какая-то гнида мою жену за грудки схватила. Аж все закипело! Врезал тогда этому кадру от души, да так, что он с лестницы покатился. Но, видимо, слабовато дал, бил-то с левой. Или повезло. Другой бы переломал все, а этот подскочил, как будто и не падал, и дал деру. Догонять в тапочках не побежал. Тогда мне жена все и рассказала, что по работе в администрации города, куда ее пригласили работать из школы с должности завуча, она курирует органы опеки и попечительства в районных администрациях. Нашла там кучу нарушений, связанных с правами несовершеннолетних на жилье. Сначала пытались купить — не вышло. Тогда пошло в ход запугивание…

Может быть, и сейчас то же самое? А наши ее просто вместе с Игорьком спрятали, потому и телефон отключен? Тогда понятным становится странный разговор дежурного. Сказать мне не может, потому что и наши телефоны от прослушивания не защищены. Все решают деньги, а особенно — большие…

* * *

В таких же трудах и заботах прошел следующий день. Всеми силами старался вложить в головы парней, остающихся на блокпосте, максимум знаний и навыков. Единственное что сделал не относящееся к службе, так это, сославшись на необходимость проведения разведки, основательно вооружившись, пробежался до тайника. Сейчас-то у меня уже имеется полная уверенность в том, что обыскивать никто не будет. А нехорошие предчувствия все-таки продолжали терзать душу. Старую же поговорку «тяжело в деревне без обреза» помнил еще с детства. Из тайника забрал верный АПБ и все патроны к нему, а также нож, который ни разу меня не подвел. Даже если впоследствии и не пригодятся — сдать их, как «изъятые оперативным путем» никогда не поздно.

Вернувшись к «месту временной дислокации», как это именуется в официальных документах, отыскал укромное место, в котором и заныкал смертоносные инструменты. Не таскать же их при себе. Могут случайно и заметить. Зачем мне лишние вопросы?..

Ближе к вечеру сидел на солнышке, предаваясь собственным мыслям. Курил, по давней привычке пряча сигарету в ладонь. Бросив взгляд на спускающуюся к станице дорогу, вдалеке увидел вспышки проблесковых маячков машины ДПС, летевшей по хорошей трассе на приличной скорости. Следом за ней мчался микроавтобус, явно импортного производства…

Спустя минут десять кавалькада подкатила к блокпосту, кратковременно приветственно огласив местность сиреной. Из микроавтобуса, разминая затекшие мышцы, вышли командир отряда полковник Удальцов и заместитель начальника УБОП полковник Сиротин, за глаза прозванный нашими Сиротой. Встав и одернув хоть и не совсем чистую, но все же форму, подошел к руководству и четко отдал честь, приложив руку к голове, повязанной косынкой. Какой-никакой, а все же головной убор. Это к «пустой голове» руку не прикладывают, согласно армейской поговорке.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться к полковнику Удальцову?

— Обращайся, потерявшийся ты наш!

— Товарищ полковник, капитан Мокрецов прибыл из плена боевиков. За время побега уничтожено десять «духов». Здесь их документы, — передал командиру пакет с найденным при обыске убитых имуществом.

— Вольно, капитан! Иди сюда, пропажа, — заключил он меня в свои дружеские объятия, одобрительно похлопывая по спине…

Покончив с формальностями, решился, наконец, спросить о том, что так сильно волновало меня все последнее время.

— Сергей Терентьевич, не мог дозвониться до своих. Как там они?

Тут же обратил внимание на разом посуровевшее лицо командира и отведенный в сторону взгляд. Нехорошее предчувствие вновь зашевелилось в душе.

— Прости, Георгий Александрович, — медленно начал полковник, — не смогли мы их уберечь. В начале марта твоя Наташа перед работой повела сына в детский сад. Когда возле дома переходили дорогу на зеленый свет, на перекресток выскочил джип, из которого открыли шквальный огонь из автоматов. — Удальцов замолчал, но тут же, горячась, как бы пытаясь оправдаться, заговорил снова. — Капитан, пойми, мы ничего не могли сделать! Там пострадали еще и посторонние люди. Рядом с твоими Гном находился… Пытался их собой закрыть, но не успел… Ранили его, ладно хоть не тяжело… Если бы не бронежилет, то и он бы тоже… Пытался я и Наташу убедить одеть «броню», но она наотрез отказалась носить такую тяжесть. Как-никак — пятый класс… А на детей их пока еще не делают… Вину с себя, что не настоял, не снимаю… При такой плотности огня выжить было невозможно… Похоронили твоих жену и сына возле Аллеи Славы, рядом с нашими погибшими ребятами… Думаю, Наташа и Игорек это заслужили… Капитан, ты сильный, многое уже перенес, выжил всем назло, где наверно это было невозможно. Поэтому, крепись, боец! То, что произошло, нельзя сделать не случившимся. Мы тебя без поддержки не оставим…

Видно было, что проговорить все это полковник смог с огромным трудом. Каждое новое слово заставляло сбиваться сердце и сжимало ледяными клещами душу. Нала, Игорешка… Родные мои… Боль потери уже вошла в разум, но я все еще не мог поверить. Глянул в лица командиров… и они виновато опустили глаза.

За что?!.. Почему они, а не я?!.

Перед глазами, словно живые, встали лица жены и сына. Какой-то отстраненной частью сознания понимая, что сейчас сорвусь, постарался взять себя в руки. В голове стоял гул, все расплывалось перед глазами, как будто мозги вновь отбила контузия. Страшные предположения, о которых я даже запрещал себе думать, подтвердились.

— Кто их? — спросил, еле сдерживая душившие меня слезы.

— В тот день наши парни, поднятые по тревоге, вместе с ребятами из бандитского отдела поставили на уши весь город, но по «горячим следам» раскрыть не удалось… Говорить красивых слов и давать пустых обещаний не буду, но управление и мы делаем все возможное, чтобы разыскать и покарать убийц. Владимир Семенович не даст соврать. Кое-какие результаты уже есть. Понимаю, что это не заменит твоих близких. Георгий, это наглый вызов всем нам, и мы приложим все усилия, чтобы причастные к этому не ушли от возмездия.

Пока улаживали необходимые формальности, готовились в обратный путь, чувствовал себя мертвым. Переодевшись в привезенную для меня новенькую форму, немного пришел в себя и втихаря извлек из укромного места смертоносную заначку. Пусть даже гады, убившие моих любимых, не получат высшей меры, я их уже приговорил! Нет этой мрази места среди нас! Не допущу, чтобы они топтали землю, по которой ступали ноги моей Наташеньки и Игорешки! Слишком легко отделаются, спрятавшись от меня в зоне, которая для них дом родной.