Толлеус. Учитель – ученик - Дмитрий Коркин

Оболиус промолчал, а искусник продолжил:

– Никос очень просил не загонять тебя в жесткие рамки. Но о какой «свободе творчества», или как он там это обозвал, может идти речь, если ты занимаешься отсебятиной не ради высокой цели, а исключительно из-за лени и неспособности сделать все как надо? Вот зачем пихать сюда эту подделку, если сам прекрасно понимаешь, что ничего не получится?

– Это у меня не получается, – огрызнулся парень. – А у вас, может, и получится. А если выйдет, плетение станет красивее.

– Красивее? – сбился с мысли Толлеус. – Ты о чем?

– Не знаю, – замялся Рыжик. – Просто я заметил, что более красивые плетения лучше работают. Извините, но вот, например, в вашем обруче плетения красивее, чем те, что делаете вы. Вот и тут стало бы лучше.

– Гармония плетений, – как бы про себя проговорил старик. – Я читал кое-что про эту дисциплину, но ее не преподают даже в академии.

Старик задумался, но тут же в разговор вклинилось его альтер эго:

– И ты, значит, решил навести красоту… – Ехидный голос оборвался на полуслове – Толлеус волевым усилием подавил его:

– Возможно, ты прав, и я бы смог это сделать. Но я хочу, чтобы прежде, чем пороть отсебятину, ты делал так, как я велел. Обходные пути – это хорошо. Но тебе нужно научиться делать все, чтобы не зависеть от них.

Когда утром искусник заявился на конюшню, Оболиус лишь уныло поприветствовал его. Настроение у парня было на редкость паршивое: еще совсем недавно он чувствовал себя могучим и опасным – повелитель молний как-никак. Но минувшие сутки, прошедшие в борьбе с плетением старика, резко сбили с него спесь. Самое обидное, что он на самом деле старался, всю ночь проведя за постижением искусной премудрости.

– Ну как тут? – Толлеус обвел помещение внимательным взглядом, проверяя целостность охранных плетений и сбережений.

Дело в том, что нынче он ночевал в доме, рассудив, что раз в первую же ночь ничего не произошло, то и дальше воры поостерегутся связываться с искусником. Вчера старик собрался было перетащить монеты в дом и как следует защитить их, сделав маленькой крепостью, точь-в-точь как он поступил со своим шатром в деревне Палатка. Но потом отказался от этой идеи: не хотелось таскать взад-вперед большой и тяжелый сундук, тем более что требовалось регулярно отлучаться на луг к химерам. Пусть уж лучше сокровища лежат прямо в телеге – там они тоже не без присмотра. Неплохая защита в конюшне уже налажена, сигнальная сеть протянута в избу, оставалось только прогнать оболтуса ночевать в загон. Так он и поступил – и вот теперь явился с инспекцией.

Убедившись, что все в порядке, Толлеус повернулся к ученику и только сейчас обратил внимание на его хмурый вид и мешки под глазами.

– Ты что, еще не ложился? – изумился он.

Парень рассеянно кивнул.

– Было что-то подозрительное? – тут же напрягся старик.

Оболиус нехотя оторвался от своего занятия – он сидел, скрючившись, у стойла и, подперев голову одной рукой, вяло грыз костяшку указательного пальца другой.

– Не.

– А чего тогда? Болит что?

– Да не, защиту пытаюсь собрать.

– Всю ночь? И до сих пор не сделал? – вытаращил глаза старик, слегка шокированный трудолюбием ученика.

Рыжик грустно вздохнул и потер виски:

– Господин учитель, мне кажется, что я все делаю правильно. Как ни стараюсь, не могу найти отличий. Но все же оно не работает!

– Ну-ка, покажи! – распорядился Толлеус, постукивая посохом по полу.

А когда заготовка появилась, старательно принялся ее изучать, бормоча в своей обычной манере.

– Хм! – наконец выдал он вердикт, когда миновала четверть часа. – Как будто все правильно. И, говоришь, не работает? А ну-ка, запусти!

Обреченно вздохнув, Оболиус запитал маной свой пузырь, а потом – атакующее плетение учителя, приготовившись испытать пусть не сильные, но неприятные ощущения. Которые, нужно сказать, не заставили себя долго ждать, отчего подросток сморщился и передернул плечами.

– Ну, все понятно! – хихикнул Толлеус и подмигнул Рыжику. – Проблема-то не просто легко решается, а даже не существует. Ты будешь смеяться, когда тебе объясню.

При этих словах Оболиус, широко распахнув глаза, подался вперед.

– Дело в том, что аура любого существа распространяется далеко от тела, – начал лекцию искусник. – Причем имей в виду: те границы, что ты видишь, – это еще не все. Какой-нибудь профессор увидит больше, а академик – больше профессора. Ты ставишь защиту по видимой тебе границе, а плетение бьет по незащищенному участку за ней. Тебе нужно всего лишь увеличить размер своего пузыря, и все. Попробуй!

В тот же день, чуть ранее

Позавтракав горячей кашей, Толлеус вышел на улицу. Хотелось, удобно расположившись на завалинке, жмуриться на солнце и греть старые кости, но перво-наперво на всякий случай нужно было проверить конюшню. Как и предполагалось, ночь прошла без происшествий. На удивление, Оболиус уже не спал, и даже более того: после короткого разговора выяснилось, что он и не ложился, прилежно занимаясь учебой, а не бегая всю ночь неизвестно где. Впрочем, отлучаться из конюшни подростку было не велено – он сторожил серебро, и если бы все-таки попытался улизнуть, бывший настройщик сейчас же узнал бы об этом. Плетение защиты оказалось готово. «Из парня, пожалуй, выйдет толк. Может, стоит всегда с ним так – не пускать по своим делам, пока не выполнит очередное задание? – мелькнула мысль, и старик сам себе кивнул: – Согласен!»

Чуть позже помедитировать на восход тоже не получилось – Толлеус собрался сегодня добраться до Боротона, а уж там дел было предостаточно: сдать большую часть капитала в банк даймонов, оформить-таки покупку у Финны ее угодий, узнать, что творится в мире, пройтись по чародейским лавочкам, поискать следы Искусства с востока, прощупать почву насчет сбыта в Кордос маны… В общем, понятно, что одним днем здесь не обойтись.

Кстати сказать, искусник еще раз крепко подумал насчет покупки земли у старухи. Хотел расспросить деревенского старосту, однако все-таки не стал этого делать – этот долговязый мужик с козлиной бородкой ему не нравился, причем кордосец чувствовал, что эта неприязнь взаимна. Как бы то ни было, но сделка, с одной стороны, выглядела крайне заманчиво, но с другой – что-то смущало. Будь это нестройный ропот голосов, что слышал только он, Толлеус даже думать бы не стал – к мнению призраков в своей голове он относился серьезно. По опыту искусник знал: в жизни обычно все по-другому – жди какую-нибудь каверзу. И все же факты оставались фактами: у местных крестьян есть в собственности хорошая земля, которую когда-то Оробос жаловал всем, кто соглашался заселять пограничные территории. Кстати сказать, даже сейчас на западной и северной границе империи можно было даром получить надел при условии, что будешь там жить. Вот только почва в западных предгорьях, за которыми раскинулись Пустоши, очень каменистая, а северная территория местами сильно заражена и слишком уж близко к Кордосу (после войны никто не хотел там селиться), поэтому до сих пор и не разобрали. Но на востоке, особенно рядом с таким крупным городом, как Боротон, цены на землю были не намного ниже, чем где-нибудь на тракте Беллус-Широтон.