Джек Ричер, или Без второго имени - Ли Чайлд

А теперь стоял у двери под ревущим кондиционером и наблюдал за ними с небольшого расстояния. Однако Ричер не знал, что делать дальше. Жизнь на военных базах учит многому, но только не тому, как пересечь расстояние в пятнадцать футов, отделяющее дверь нью-йоркского кафе от кабинки. Все победы, одержанные им до этого момента, на самом деле были не победами, а общими экспериментами с девушками на военных базах, которые были такими же одинокими, как он, и испытывали такое же желание и отчаяние. У них имелся лишь один недостаток – их отцы были тренированными убийцами с весьма консервативными взглядами на жизнь.

Сидевшие за столиком студентки принадлежали совсем к другому миру. Очевидно, их родители не придерживались таких же жестких взглядов на воспитание, но в остальных отношениях с ними было гораздо сложнее.

Ричер медлил.

Кто не рискует, тот не выигрывает.

Он двинулся вперед, преодолел пятнадцать футов, подошел к столику и спросил:

– Вы не против, если я к вам присоединюсь?

Они посмотрели на него. Все трое выглядели удивленными. Девушки были слишком вежливыми, чтобы послать его куда подальше. И слишком умными, чтобы предложить сесть за свой столик. Нью-Йорк, лето 1977 года. Пожары в Бронксе. Сотни самоубийств. Сын Сэма. Иррациональная паника повсюду.

– Я здесь совсем недавно, – продолжал Ричер. – Может быть, вы подскажете мне, куда следует пойти, чтобы послушать хорошую музыку?

Никакого ответа. Две пары голубых глаз и одна пара карих молча смотрели на него.

– Вы собираетесь куда-нибудь пойти сегодня?

Первой заговорила брюнетка.

– Может быть, – сказала она.

– И куда?

– Пока не знаем.

К ним подошла официантка, не старше студенток, и Ричер встал так, чтобы у него осталась только одна возможность пропустить ее к столику – сесть. Как если б он увлекся разговором. Брюнетка тут же подвинулась, оставив дюйм между своим бедром и бедром Ричера. Виниловая скамья была липкой от жары. Джек заказал кока-колу. Для кофе было слишком жарко.

Наступило неловкое молчание. Официантка принесла Ричеру кока-колу. Он сделал глоток.

– Ты из нью-йоркского университета? – спросила сидевшая напротив блондинка.

– Я еще в средней школе, – ответил Ричер.

Она слегка смягчилась, словно он оказался редкой диковинкой.

– И где ты учишься? – спросила она.

– В Южной Корее, – ответил Ричер. – Военная семья.

– Фашист, – сказала она. – Проваливай.

– А чем зарабатывает на жизнь твой отец?

– Он адвокат.

– Сама проваливай.

Брюнетка рассмеялась. Она показалась Ричеру на дюйм ниже остальных, и ее кожа была заметно темнее. Стройная фигурка, похожая на эльфа. Ричер слышал это слово. Впрочем, оно мало что ему говорило. Он никогда не видел эльфов.

– Не исключено, что «Рамоунз» будут сегодня вечером выступать в CBGB. Или «Блонди»[7].

– Я пойду, если вы пойдете, – сказал Ричер.

– Это опасный район.

– По сравнению с чем? С Иводзимой?

– А где это?

– Остров в Тихом океане.

– Звучит симпатично. Там есть пляжи?

– Полно. Как тебя зовут?

– Крисси.

– Приятно познакомиться, Крисси. Я – Ричер.

– Это имя или фамилия?

– Оно единственное.

– У тебя только одно имя?

– Во всяком случае, используется только оно.

– Значит, если я пойду с тобой в CBGB, ты обещаешь держаться рядом?

С точки зрения Ричера, вопрос был из серии «Спят ли медведи в лесу?». Или «Католик ли папа римский?».

– Да, конечно, можешь на меня рассчитывать, – сказал он.

Блондинки, сидевшие напротив, забеспокоились, и он понял, что они с ними не пойдут. Что устраивало его на все сто. Словно большой зеленый свет. Экскурсия вдвоем. Как настоящее свидание. Девять часов вечера, среда, 13 июля, Нью-Йорк – и его первая победа среди гражданских уже находилась на расстоянии протянутой руки, как отходящий поезд. Он ощущал ее приближение, точно землетрясение. Интересно, где находится студенческое общежитие Крисси? Наверное, где-то рядом, решил он.

Он пил кока-колу.

– Ну пошли, Ричер, – сказала Крисси.

* * *

Ричер оставил на столе деньги за четыре кока-колы, что показалось ему поступком джентльмена, вышел из кафе вслед за Крисси, и ночная жара обрушилась на него, точно молот. Как и на Крисси. Она отбросила волосы с плеч, и он увидел влажный блеск шеи.

– Нам далеко? – спросила Крисси.

– А ты там никогда не была? – спросил Ричер.

– Это плохой район.

– Я думаю, нам нужно пройти пять кварталов на восток. Мимо Бродвея и Лафайетт до Бауэри. А потом еще три квартала на юг, до угла с Бликер.

– Сейчас так жарко.

– Это точно.

– Может быть, нам стоит поехать на моей машине? Там кондиционер.

– У тебя есть машина?

– Конечно.

– Здесь, в городе?

– Совсем рядом. – И она показала на маленький хетчбэк, стоявший у тротуара в пятидесяти футах от них.

«Шевроле Шеветт», – подумал Ричер, – выпуска прошлого года, возможно». Бледно-голубого цвета вроде… но он не мог знать наверняка из-за неверного желтого света уличных фонарей.

– Содержать машину в городе довольно дорого, – сказал он.

– После шести часов вечера парковка бесплатная, – сказала Крисси.

– А что ты делаешь с ней днем?

Девушка немного помолчала, словно распутывая слои его вопроса.

– Я здесь не живу, – наконец сказала она.

– Я думал, что живешь. Извини. Моя ошибка. Я думал, ты учишься в Нью-Йоркском университете.

Она покачала головой.

– «Сара Лоренс».

– Кто она такая?

– Это колледж. Мы все туда ходим. В Йонкерсе. К северу отсюда. Время от времени мы приезжаем в город, посмотреть, что здесь происходит. Иногда в кафе заходят парни из Нью-Йоркского университета.

– Значит, мы оба приезжие.

– Не сегодня, – сказала Крисси.