Вкус жизни (сборник) - Владимир Гой

А Фарбус в это время уже помогал одному композитору в сочинении давно залежавшегося произведения. Всем своим знакомым композитор говорил, что не хватает времени его закончить, а на самом-то деле он просто надоел Ваятелю прекрасного своим постоянным нытьем на несложившуюся судьбу, и тот временно от него ушел, чтобы навестить более интересных субъектов. Как его только не называли люди на земле: писатели – Пегасом, поэты окрестили Музой, азартные людишки дали женское имя Фортуна, ваятели и музыканты назвали Вдохновением, а те, кто вообще ничего не делал, просто завидуя другим, говорили, что он – нечистый. Хотя на земле вряд ли можно было найти подобную чистюлю, ведь он был настолько прозрачен, что его никто никогда не видел. Но его слышали в звуках музыки, в поэзии и видели во многом-многом другом. Он творил на земле необыкновенные вещи – побуждал людей что-то создавать. Влюбленным он подсказывал такие слова, от которых разгорались их сердца и хотелось совершить что-то необыкновенное ради своей возлюбленной, а если люди расставались, он вселял в их сердца надежду.

В старые времена рыцари облачались в доспехи, седлали своих крепких коней и отправлялись на поиски злого дракона, чтобы победить его, а победу посвятить своей возлюбленной. Рыцарь скакал на коне через дремучие леса и обязательно находил какого-нибудь завалящего драконишку, одерживал над ним победу, а потом долгими вечерами в замке рассказывал об этой победе прекрасной даме. Правда, слова очень часто подсказывал сам Фарбус.

Когда все ложились спать, он отдыхал у берега океана и только изредка на мгновение прилетал к какому-нибудь полуночнику и подкидывал идейку – или хорошую, или так себе. Конечно же, больше всего на свете ему нравилось помогать влюбленным. Но однажды с ним произошел один случай, из-за которого он совершенно изменился.

Ему приходилось одновременно находиться сразу во многих местах. Он мотался по всему свету со своим неразлучным другом Амуром. Тот всегда имел при себе лук и колчан с отравленными любовью стрелами, которые летели точно в цель, не зная промаха, а те, в кого они попадали, навек оставались во власти этого чувства. И тогда наступало время Фарбуса – он помогал сочинять любовные сонеты и вкладывал в уста влюбленных незабываемые признания при луне.

Когда солнце окрасит на прощанье облака в неземные краски и уснет до утра в бескрайнем океане, приходит пора мерцающих звезд, желтой, как подсолнух, луны и, конечно же, влюбленных.

Амур с Фарбусом, никем не замеченные, летели над землей, разыскивая в укромных местах уединенные парочки, – они разглядывали на небесах падающие звезды и, как во все века, мечтали о любви.

Но в этот вечер во всем мире было удивительно спокойно, и они справились со своей работой в одно мгновение. Они расположились Где-то на облаках и до самого утра наблюдали сверху за нашим миром, а с рассветом Амур принялся изготавливать волшебные стрелы – они должны были быть сделаны только из первых лучей солнца. Но стоило ему хоть на минутку проспать, и стрелы были уже не такие жгучие и их огонь любви не мог пылать в сердцах вечно и, увы, очень часто просто угасал.

Утром его колчан был наполнен стрелами, пылающими девственным огнем любви, зато солнце недосчиталось нескольких первых лучей. На земле этого никто не заметил, все обычно спят в такую рань, но кому-то обязательно придется испытать на себе силу любовных стрел.

Но был в этом мире еще один известный стрелок, по имени Азур, и его колчан был наполнен стрелами, отравленными ревностью и завистью. Он ковал свои стрелы из лучей тьмы, и поражали они сердца людей так же часто, как и стрелы любви. Но ревность и ненависть все равно всегда проигрывали в борьбе со светлым чувством и таяли, как тьма в первых лучах солнца.

Азура всегда сопровождал мастер злой идеи, верный друг Рагон. Они летали как тень за Амуром и Фарбусом, пытаясь поразить сердца тех, к кому пришла любовь. Стрелы ревности больно ранили сердца влюбленных, обрекая их на душевные муки, но потом навсегда растворялись в светлом чувстве, они были не вечны.

Азура и Рагона нельзя было назвать просто злыми, в их деяниях был особый смысл – они проверяли на прочность стрелы Амура, и если в стрелах было что-то не так, то – прощай, любовь!

Стрелы зависти предназначались совсем другим. К сожалению, они часто били без промаха, и человек должен был сам бороться с этим недугом.

Старый город прощался с летом разноцветными листьями, они слетали с деревьев и плыли желтыми корабликами по городскому каналу. Солнце все реже выглядывало из-за облаков, освещая праздничный осенний пейзаж. Все наслаждались последними теплыми деньками, сидели на скамейках в парке или баловались пивом в еще открытых летних кафе. Женщины использовали последнюю возможность и оголяли свои прелести, прежде чем упаковать их в теплые кофты и шерстяные колготки. Мужчины же наслаждались бесплатным представлением и не пропускали мимо ни одной короткой и даже длинной юбки, если под ней было что-то достойное их внимания. Это, конечно, нельзя было назвать весенним марафоном любви, это был скорее осенний спринт.

Ну кто не мечтает о любви, таких людей просто нет! Мы влюбляемся весной, летом, зимой и, конечно же, осенью, ничто не может остановить это сумасшедшее чувство – ни возраст, ни погода, ничто. О любви мечтают даже уже влюбленные, конечно, если пропадает какая-то острота чувства, острота влюбленности.

Она медленно шла по парку, вороша ногами опавшие листья, и с удовольствием замечала на себе любопытно-восторженные взгляды мужчин. Но ей все равно было как-то грустно, эти желтые листья навевали осеннюю печаль и сожаление об ушедшем…

Он представился журналистом какой-то русской газеты, предложил вместе выпить кофе. Ей было скучно, и отказываться было глупо. Он без умолку рассказывал о своих журналистских подвигах, а она делала вид, что слушает, и думала о чем-то своем. Когда кофе был выпит, они пошли гулять по Старому городу, мужчина употреблял всю свою эрудицию, пытаясь произвести впечатление на прекрасную незнакомку.

Лора (так ее звали подруги и близкие) влюблялась раз в год и «на всю жизнь», настоящие же стрелы Амура ее еще никогда не беспокоили. Мужчины летели, как мухи на мед. Ей порядком надоела эта бесконечная история, кофе, словесный поток, цветы, еще что-то и в конце концов один и тот же финал. У него есть жена, которую он не любит, но никак не может бросить, больной ребенок, ради которого он должен терпеть все тяготы семейной жизни, или еще какая-нибудь страшная тайна, которую не может доверить даже ей. Мужчины попадались такие, что складывалось впечатление, что лучших давно уже разобрали, а ведь так хотелось этого безумия настоящего чувства.

Ее новый знакомый продолжал шепелявить, рассказывая про церковь Святого Петра. Она даже начала прислушиваться, приподнимая брови и удивляясь, где он такого начитался. Заметив ее интерес, он распалялся все больше и больше, рассказал про площадь Красных стрелков (или, как ее в народе прозвали, «на троих»), потом они добрались до Домского собора, а потом она с ним попрощалась, пообещав встретиться на неделе, и оставила свой номер телефона.

Он бы очень удивился, если бы узнал, что она работает экскурсоводом и ежедневно выгуливает немецких туристов, а окна ее мансардной квартиры выходят на башню церкви Петра…