Полюбить Джоконду - Анастасия Соловьева

…Уставший с дороги, Саша проспал все отпущенные на сборы два часа. В последнюю минуту нацепил какие-то сложные и, по-моему, довольно нелепые одежды и, не взглянув в зеркало, поспешил к столу. До чего у мужчин все просто! А как терзал меня проклятый берет! Я тихо рассмеялась.

Нас усадили по разные стороны высокого деревянного стола. Между нами — цветы и бутылки. Что это за преграда? Мы привыкли совсем к другим! Из-за букета Саша улыбнулся мне. Потом им завладела Ольга. Я вспомнила, что утром в самолете она назвала его приятным молодым человеком, но теперь для меня это зазвучало совсем иначе. Возможно, Ольга — экстравагантная женщина, предпочитающая мужчин лет на десять моложе. При этом к Макару у нее самые теплые чувства: он отец ее детей и просто старый друг.

— Лиза, — окликнул меня Макар, — что это вы там увидели?

— Я? Ничего, ничего.

— Не стоит расстраиваться по пустякам, — продолжил он с каким-то особенным выражением, одновременно решительно и мягко. — Вы что пьете, Лиза?

— На ваше усмотрение. — Я все еще не в силах была оторваться от счастливой пары напротив.

— Хотите хорошего коньяка?

— Хочу, только немного, пожалуйста.

— Отчего же немного? Сегодняшний ужин — кульминационный момент нашего путешествия.

— Почему так?

— Завтра к вечеру, а может, даже и раньше у вас будет ощущение, что вы тут давным-давно. Вам станет скучно.

— Не может быть! В таком замке!..

— В каком? Каким он вам представляется? — В тоне Макара — искренняя заинтересованность.

— Вы правда хотите узнать? — Я неожиданно жеманно рассмеялась. — О, этот замок — классическая сказка! — Обрывки сегодняшних мыслей мешались с тоской, иронией и коньяком. — Классическая волшебная сказка!

— А какие еще бывают? — весело спросил Макар, бесстыдно наполняя мой бокал до самых краев.

— Еще грустные, современные. Эти — с плохим концом. — Я почти машинально прихлебнула коньяк — во рту остался терпкий вкус солнца и винограда.

— И вы, конечно, пожаловали к нам из такой? — Он поднял бокал, жестом приглашая меня присоединиться. — Пью за вас, сказочная героиня!

— А Ольга сказала: романтическая… — На этот раз вышло почему-то жалобно.

— Да не слушайте вы ее! Ешьте баранину, пока не остыла.

Я не заметила, как в зале появились музыканты. Послышались зажигательные звуки. Губанов пригласил танцевать свою красотку, она пошла нехотя: на их с Гришкой участке стола сложилась почти интимная обстановка. После ухода Маши Гришка несколько раз бесцельно прошелся по залу, не находя, чем занять себя.

Макар по-немецки крикнул музыкантам — теперь они исполняли что-то тягучее, без мелодии и ритма. Маша вернулась к Гришке, они снова заворковали, а Губанов сел между Макаром и мной. И только картинка напротив оставалась неизменной: Саша что-то с жаром рассказывал Ольге, а она слушала, запрокинув голову, и изредка кивала.

— Дима, — обратился Макар к Губанову, — не видишь, дама скучает? Идите-ка, друзья мои, танцевать.

Он сделал знак музыкантам — они заиграли галоп.

Губанов — сама почтительность — подошел и поклонился мне.

— Да не умею я танцевать такое! — с досадой отмахнулась я.

— Тсс… — прошептал Губанов. — Если Макар Якимович сказал…

Зал пестрой мозаикой носился перед глазами, скоро я услышала за спиной бряцание Гришкиных лат, его прерывающийся голос и Машино мурлыканье. Но где те двое?.. Все равно! Злая стихия маскарада подхватила, закружила меня. Переплетясь с Губановым, я — сама не своя — носилась по залу и вдруг (бог знает на каком круге) увидела Сашу, также переплетенного с Ольгой. Я увидела Сашу — а он меня. Мгновение — и Ольга осталась где-то в стороне, он шагнул к нам — преградил дорогу. Я вдруг оказалась в самой середине зала, а вокруг грохотали Гришкины доспехи, слышались Машин визг и смех Макара.

— Лиза, нам пора! — Он с силой сжал мое запястье.

— Пора? — Я засмеялась: яд маскарада все еще будоражил кровь. — Давай потанцуем немного. Мне так весело!

— Вот как? А мне совсем невесело. Идем!

Теперь он держал меня за плечи. Я попыталась освободиться и не смогла.

— Идем же, идем скорее, — настойчиво зашептал он. — Мы сюда не скакать приехали!

Музыка давно смолкла. Наши друзья с почтительного расстояния во все глаза глядели на нас. Если этот вечер был кульминацией путешествия, то сцена нашей разборки — кульминацией вечера. Выходило — кульминация в квадрате или кульминация кульминации.

— Ты с ним танцевала слишком уж откровенно… — начал он на лестнице.

— Не откровеннее, чем ты с ней! — перебила я.

— Мы лишь следовали вашему примеру.

— А мы — вашему! — Я уже чувствовала себя свободной от власти солнечного напитка, говорила спокойно и четко.

— Да мы просто сидели и разговаривали…

— Не отрываясь друг от друга целый вечер!

— Послушай, есть элементарные правила приличия: я развлекал свою соседку по столу.

— Но со стороны это как раз смотрелось неприлично: хотелось уйти, оставить вас вдвоем!

Мы уже давно в комнате: он нервно ходит из угла в угол, я сижу в кресле у занавешенного окна.

— Лиза, ты утрируешь. Но я действительно заметил одну потрясающую вещь. Знаешь, какую?

— Ой, только вот этого не надо! — Я встала и гордо подняла голову — в кои веки у меня еще будет возможность покрасоваться в средневековом платье! — И чтобы закрыть эту тему, расскажу тебе один анекдот.

Вспомнила, кого я бессознательно копировала — Терехову в фильме «Собака на сене». В детстве он произвел на меня неизгладимое впечатление… Только веера в руках не хватает!

— Ну так анекдот, — еще раз смерим его высокомерным взглядом. — Муж приходит утром домой. Жена, естественно, интересуется, где он провел ночь, и в ответ слышит: «Я человек вольный, когда захотел, тогда и пришел». На следующий день все наоборот. Муж негодует: «Где ты была?!» — «Ты человек вольный, а я человек подневольный! Когда отпустили, тогда и пришла…» Прошу задуматься и сделать выводы!

— А ты знаешь, что я заметил? — Смысл анекдота как бы и не коснулся его. — У Ольги перстень как у Иннокентия Константиновича!

— И что же?

— Перстень редкий, старинный. Должно быть, это знак принадлежности к «Обелиску», к элите организации.

— Возможно, возможно, — насмешливо процедила я (сейчас бы еще сделать взмах веером!), — элита «Обелиска» и носит знаковые перстни. Только у Ольги этот перстень знак принадлежности к антикварному бизнесу!

— Как?

— Так! Она — хозяйка нескольких антикварных салонов, и перстней этих у нее немерено!