Годы, как птицы. Записки спортивного репортера - Михаил Шлаен

ЦСКА – «Динамо». Для Москвы событие под стать лондонскому футбольному дерби «Челси» – «Арсенал». Вам кажется, сравнение с натяжкой? Как сказать? Русский же дух витает над этой парой столичных клубов, учитывая, что один из них куплен на корню российским парнем с Чукотки – Романом Абрамовичем. Тот же, как на прекрасно выстриженном лондонском газоне, голововокружительный вихрь атак, немыслимые финты, горящие глаза игроков. Ловлю, однако, себя на мысли, что все эти изыски, вызывающие бурю восхищения, не очень-то занимают меня сейчас. Все внимание к двум невысоким седовласым джентльменам. Они сидят по разные стороны поля, и я, не оборачиваясь на площадку, лишь по выплеску эмоций на лицах обоих, по тому, как реагируют они на каждый эпизод, каждый судейский свисток, легко догадываюсь, что там творится. Гомельские. По разную сторону баррикад их развела не Октябрьская, а баскетбольная революция. Сейчас у них президентская дуэль (старший командует в армейском клубе, младший – у соперников), раньше была тренерская.

Еще перед игрой Александр Яковлевич, маскируясь под обиженного, роняет:

– Матч еще не начался, а «Динамо» уже ведет – 2:1. Несправедливо.

– ???

– Ну как же, мало им одного Женьки, так они Тель-Авив растормошили, Эви Шарфа, выписали…

Шутка, конечно, оценена. Однако всем известна и иная сторона подначек. При том, что «Яковлевичи» обожают друг друга, их непримиримая пикировка, десятилетиями сопровождающая обоих в спорте, стала предметом творческого изучения «особенностей родственных связей». Яростный спор идет во всем, что касается понимания баскетбола, системы тренировок. Они, заметьте, никогда не работали вместе. Никогда.

– А мы и не очень стремились к объединению, – говорит Евгений Яковлевич. – Каждый шел своим путем, держал задумки в тайне. Когда встречались наши команды, матч по накалу больше бой в ринге напоминал. Вот тогда секреты и раскрывались. Чья возьмет, у кого кулак поувесистее, аргументы более внушительнее? Конечно, до состояния, когда тренеры откровенно ненавидят друг друга, не доходили, но, если честно, и взаимной любви в таких матчах не испытывали. Спорт есть спорт. Какое там братство на площадке, когда каждый победить хочет. Только никто не может нас упрекнуть, чтобы в этом жестком мужском споре мы за границы честной борьбы переступали.

Они действительно проповедовали разный баскетбол. Если младший был больше приверженец маневренных скоростных действий по всему полю, как бы сказали в волейболе, общей игры, то старший в тактике граничил с топографической позиционностью. Когда события разворачиваются неторопливо, в ожидании, пока свое ударное место ближе к щиту соперника зай мет, по-ватерпольному, “столп”, т. е. центровой нападающий. Ему и пас. Чтобы не искушенному в баскетболе читателю стало понятно, о чем речь, назову несколько имен: Увайс Ахтаев, Владимир Андреев, латышский лесоруб Янис Круминьш, Владимир Ткаченко, наконец, Арвидас Сабонис. Гиганты, у всех рост за 215 см!

Сабонис, Сабас, как в мире сокращенно величают знатного литовца. Пожалуй, самая большая тренерская и человеческая любовь Александра Яковлевича. И боль, и горе одновременно. Огромный талантище, дарованный богом, и обидно – так и не раскрылся до конца. Середина восьмидесятых. ЦСКА против каунасского «Жальгириса». Противостояние вселенского масштаба. Занавес приподнят, неописуемое по красоте действо на сцене, а в закулисье госкомспортовских и иных коридоров творится невообразимое, кипят поистине шекспировские страсти. Гомельский возражает против участия Сабониса в этих играх. В ответ – рука Москвы, шкурные интересы, Гомельский-де – армеец, он заведомо хочет ослабить конкурента. Из Вильнюса вызывается подмога на уровне высших правительственных чиновников Литвы (читающий эту книгу из вступительной главы уже нашел подробное объяснение случившемуся, знает, как развивалась ситуация).

Пора закругляться, ищу концовку. Может, она в той песенной строчке, которую услышал у известного барда Вячеслава Малежика: «Вечною тайной владеет в любви роковой».

Какой такой тайной владеют Гомельские в своей любви ко всему: к жизни, людям, женщинам, детям, баскетболу? Нет, пожалуй, баскетбол вынесем вперед.

В лицо этого высокого стройного человека мало кто знал. А вот его редкостный раскатистый баритон – миллионы людей. «Виной» тому – футбол и хоккей. Валентинова уже нет с нами, и очень хочется, чтобы эти заметки, написанные несколько лет назад, стали данью памяти и огромного уважения к Валентину Федоровичу за все сделанное им. Вместе с ним ушла в историю целая эпоха спортивного дикторства. Как жаль…

В Москве, когда пересекались, а это случалось довольно часто, обязательно обменивались рукопожатиями, перебрасывались на ходу парой ничего не значащих дежурных фраз, мило улыбались. Это было скорее шапочное знакомство. И надо было приехать в Израиль на Кубок Первого канала, а затем отправиться на экскурсию в Назарет, покружить вокруг «библейского моря», помочить ноги в Иордане, наконец, прокатиться вдоль Голанских высот, извилистой стеной загораживающих израильский Байкал, чтобы, наконец, обстоятельно разговориться. Подтолкнула нас к этому и короткая остановка у памятника танку Т-34 – боевому свидетельству отражения египетско-сирийской агрессии.

– Лихо они эти складки утюжили, – произнес мой собеседник, окидывая взором горы. – Все, что касается семилетней Войны Судного дня, мне очень интересно, ведь я сам в прошлом военный, офицер, правда, морской. Мог, наверное, дослужиться до капраза (капитана 1 ранга), а то и адмирала, как многие мои однокашники с Тихоокеанского флота, но попал под хрущевские «1 миллион 200 тысяч».

Кто же он – это человек инкогнито? Валентин Валентинов. Главный диктор главного стадиона России – олимпийского комплекса «Лужники». Золотой голос российского спорта. Или – если угодно – бриллиантовый. Не раз слышал и такой отзыв – «Левитан спортивного микрофона». Так в свое время величали Николая Николаевича Озерова.

– Оба они и, конечно, Нина Васильевна Шаборкина, о ней отдельный сказ, многое для меня сделали, учителями моими были, – говорит Валентинов. – Бывало, Юрий Борисович Левитан усаживал меня рядом с собой, когда вел спортивные парады, мол, слушай, а потом, в паузах, выключит микрофон и неожиданно: а вот это, друг любезный, тебе говорить. Сначала я рот боялся раскрыть, жутко волновался, как представлю аудиторию – вся страна. Левитан слегка подтолкнет в плечо – давай! А у Николая Николаевича другую школу прошел: досконально знать предмет – правила, регламент, игроков, да все, и настраиваться под то событие, о котором вещаешь. Не один месяц «просидел за партой», чтобы свободно ориентироваться в футболе, хоккее, других видах.

– Настраиваться – это значит манипулировать голосом, выше, ниже, выбирать тональность звучания, привносить, если нужно, голосовую торжественность в зависимости от вида спорта, соревнования, даже конкретного спортсмена?

– Именно. Возьмем представление команд перед матчем. При всем старании ровно не получается произносить одинаково имена, например, Егора Титова, Сергея Игнашевича, Вагнера Лава или игроков, которым еще нужно обрести их авторитет.