Дитя мое - Беверли Льюис

Лаура казалась немного подавленной.

– Я знаю: тебе это не нравится.

– Ерунда, просто я не собирался тащиться в такую даль.

Лаура улыбнулась и кивнула.

Они ехали по узким улочкам своего района, а затем Джек свернул на юг по направлению к центру Вустера. Взглянув на Лауру, мужчина заметил на ее лице крайне меланхолическое выражение. Он вспомнил, как однажды Натти сказала ему: «Мне кажется, Лаура всегда немного грустная».

Натти была девочкой проницательной, хотя большинство людей не согласились бы с настолько категоричной оценкой в отношении Лауры, особенно те, кто не очень хорошо знал эту женщину. Многие сказали бы, что Лаура, напротив, довольно жизнерадостный человек. Впрочем, заметно было, что даже в присутствии Натти и Джека, когда жизнь била ключом, улыбка Лауры казалась какой-то вялой, словно она улыбалась, превозмогая душевную боль.

«Она изгнанница. Собственная семья отказалась от нее», – подумал Джек.

Временами ему приходило в голову, что Натти старается унять душевную тоску няни по семье, которая осталась в округе Ланкастер.

Постепенно кварталы, где селились представители среднего класса, сменились выгонами для скота и полями кукурузы. Вокруг уже раскинулись открытые пространства. Джек любил этот отрезок дороги. Ощущение необъятных просторов освобождало его собственный разум. В определенном смысле это походило на полет: стоило только сбросить земные оковы и…

Автомобиль свернул на автомагистраль.

– Ты уже очень давно работаешь у нас, Лаура.

– Jah… чудесное, gut время…

Женщина нагнулась, чтобы завязать шнурок на одной из туфель. После этого она все так же чинно сложила руки на коленях.

– Ты скучаешь по своей семье? – спустя некоторое время задал вопрос Джек.

– О тех, кто остался на востоке?

Выехав на автостраду, Джек чуть расслабился и уже не держался мертвой хваткой за руль.

– Да. Ты ведь выросла в общине старого обряда. Помнишь, ты мне об этом немного рассказывала?

Откинувшись назад, она едва слышно вздохнула.

– Жизнь там была совсем другой… это уж точно…

– Думала о том, чтобы вернуться?

Заслонив глаза от лучей заходящего солнца, Лаура с интересом взглянула на него.

– Ты собираешься от меня избавиться, Джек?

Она улыбнулась, пристально вглядываясь ему в лицо.

– Не шути так. Я, если надо, готов заключить с тобой контракт на десять лет.

Сощурившись, Лаура хранила молчание.

Джек вновь уставился на дорогу, расстроенный тем, что огорчил свою спутницу.

– Не-е-ет… Я не могу вернуться, – наконец нарушила она тишину. – Ведь мне тогда придется на коленях просить прощения перед всеми членами общины.

– Г-м-м-м, – пробурчал Джек себе под нос.

Он не знал тайну ее жизни и не в силах был догадаться, что же такое случилось в ее прошлом, за что Лауру изгнали из общины и какая тень омрачает ей душу.

– Это, конечно, не мое дело…

– Что тебя волнует?

Голос ее прозвучал несколько напряженно и в то же время уязвимо. Лучше бы он не затрагивал эту тему. Лаура так же, как Натти, обладала проницательностью и всегда догадывалась, есть ли за наигранной непринужденностью его слов еще что-то.

– Когда-нибудь я вернусь к себе домой в Пенсильванию, – прежде, чем он успел ответить, сказала Лаура. – Мне так кажется, хотя временами я не вполне в этом уверена. Я покаюсь, и меня с радостью примут обратно смиренные. – Помедлив, она добавила: – И я буду рада отказаться от своей сломанной машины…

Лаура хихикнула.

Джек улыбнулся, но плечи его при этом безвольно опустились. Ответ женщины был исчерпывающим. Теперь все встало на свои места. Встреча с учителями… разглагольствования Сан… рисунок Натти с тайным смыслом…

– Я ответила на твой вопрос? – спросила она.

Мужчина кивнул. Все по-честному. Лаура посвятила восемь долгих лет своей жизни Натти. Она воспитывала девочку и ухаживала за ней. Джек был очень ей признателен, вот только… С какой стати он решил, что она навечно останется с ними?

– Я очень тебе благодарен, Лаура. Надеюсь, ты это понимаешь. Сколько времени ты захочешь у нас работать, столько и будешь…

Лицо ее омрачилось.

– Ну… все не так просто.

Они проехали еще одну милю. Впереди – поворот на ферму ее двоюродного брата.

– Я вот о чем думаю… Возможно, это глупая мысль…

Он посмотрел на Лауру. Та кивнула.

– Я подумал о том, что мне пора начать с кем-то встречаться… Мне нужна жена, а Натти – мать.

Брови Лауры удивленно поползли вверх.

– Да?

Указав пальцем на бардачок, Джек попросил Лауру открыть его. Пусть сама увидит творчество Натти. Она вытащила рисунок и положила его себе на колени.

Присмотревшись, она не смогла сдержать возглас удивления:

– Господи!

Джек пояснил ей подноготную, не останавливаясь на вопросе их мнимой свадьбы, но особо подчеркнув мнение своей соседки Дианы: Натти нужна мама… хоть какая-нибудь мама.

– Однако на рисунке – именно я, – смущенно заметила Лаура.

– Да… но… – Джек постарался ее успокоить, как только мог. – Мне кажется, что нам следует смотреть на это шире. Надо понять, что нужно Натти и чего мы не смогли ей дать. – Он взглянул на Лауру. – Разве я не прав?

Та принялась ерзать на месте, поправила подол длинного платья, но ничего не сказала.

– Глупая мысль… не так ли? – спросил Джек.

Лаура продолжала внимательно рассматривать рисунок.

– У тебя есть кто-то на примете?

Джек ее уже не слушал: огромная грузовая фура ехала по автомагистрали очень близко к разделительной линии. Джек прижался к обочине, ожидая, когда фура проедет. Порыв ветра обдал скромный пикап, когда мимо пронесся монстр.

Джек покачал головой, а затем посмотрел на Лауру. На ее губах играла застенчивая улыбка.

– Я просто подумал: если что-то из этого получится, то хорошо, а нет – так нет.

– Schmaert[27]план… мне кажется… Если воля Господа будет соблюдена…

После Джек спросил, не согласится ли Лаура в таком случае посидеть когда-нибудь вечером вместе с Натти, пока он будет отсутствовать. Та не стала возражать.

Доехав до очередного поворота, Джек сбавил скорость. Он надеялся, что спутница воспримет его мысли легко, с улыбкой, но взгляд ее вновь устремился куда-то в поля.