Никогда не отступай - Уильям Форстен

— Мы отступаем?

— Вот именно.

— И как далеко?

— Я думаю, до самой Шенандоа. У меня что-то разнылась шишка на большом пальце левой ноги. А это верный знак, что должна случиться какая-нибудь пакость. Так что пусть ребята пошевеливаются.

— Полковник, вы только посмотрите!

Полковника Арнетта, командира 33-го Римского полка 1-й бригады 1-й дивизии 11-го корпуса, с утра обуревали дурные предчувствия. Его полк был крайним на левом фланге. Предполагалось, что они находятся в резерве, а бой ведут 1-й и 9-й корпуса, стоявшие в восьми милях впереди. Странно, что не слышно канонады, хотя, если приложить руку к земле, можно почувствовать, как она дрожит от пушечных выстрелов. С дозорной башни было видно, что весь горизонт затянут дымом, который, казалось, валит из самых глубин преисподней.

Полковник посмотрел туда, куда указывал солдат. Из леса гурьбой высыпали кролики, а за ними серые косматые животные с широко расставленными рогами — здешние жители называли их оленями. Затем стала выскакивать и другая живность; стайки птиц, словно обезумев, метались среди деревьев.

Все это напоминало ему что-то — вот только что именно?

Прозвучал одиночный винтовочный выстрел, за ним еще два. Дозорный из оцепления, выставленного на опушке леса вокруг форта, что-то кричал ему. Некоторые из солдат, сидевших за земляными укреплениями, смеялись над звериным сумасшествием и поглядывали на Арнетта, надеясь, что он разрешит им подстрелить что-нибудь из дичи на обед.

— Сэр!

Это был сержант Мак-Дугал, один из немногих ветеранов 44-й батареи, не добившихся за все эти годы никакого повышения из-за беспробудного пьянства и бесконечных дисциплинарных взысканий. Он и с сержантскими-то обязанностями справлялся с трудом.

— Ну, что там, Мак-Дугал?

— Чанселлорсвилль, сэр! Чанселлорсвилль!

— Что за бред… — начал полковник, и тут до него дошло. Солдаты, на которых напал Твердокаменный Джексон под Чанселлорсвиллем, впоследствии рассказывали о том же: перед самой атакой конфедератов из леса по всему фронту точно так же в панике бежали животные.

— Горнист, немедленно труби сбор всех частей! — заорал Арнетт, и это были его последние слова, ибо в ту же секунду ему в лоб угодила снайперская пуля.

Мак-Дугал подхватил было полковника, но, увидев, что тот уже мертв, бросил его. Он быстро огляделся. 33-й полк окопался на вершине невысокого холма. Пьянство пьянством, но драться Мак-Дугал умел. Подбежав к стенке укрепления, он увидел, как из леса вытекает черная масса, заполняя расчищенные от леса коридоры вокруг холма. Над головой засвистели пули, выбивавшие фонтаны грязи из земляной насыпи.

Рассмеявшись от презрения к врагу, он посмотрел на солдат своего полка, по большей части зеленых юнцов, которые и выстрела-то настоящего не слышали. Всем уже и без горна было ясно, в чем дело; люди поспешили к брустверам, хватая сумки с патронами.

Бантаги неслись вперед на полной скорости, оглашая воздух устрашающим воинственным ревом. Некоторые из солдат попятились и, казалось, вот-вот обратятся в бегство.

Мак-Дугал был всего лишь обычным сержантом, но, взглянув на римского подполковника, оставшегося в полку за старшего, увидел, что почтенный патриций совсем потерял голову.

Выхватив из кобуры револьвер, он вскочил на бруствер и со смехом крикнул своим товарищам:

— Куда вы намылились, сучьи дети? Нам так и так крышка, так уж лучше погибнуть в драке!

Подхлестнув коня, Винсент Готорн сделал последний отчаянный рывок. Навстречу ему с холма галопом спускался вестовой. Он страшно торопился, и Винсенту стало ясно, что случилось то, чего он боялся, — да и грохот орудий в отдалении не оставлял сомнений в этом.

Над ним медленно пролетел один из этих проклятых дирижаблей, держа курс на юго-восток, к морю. Как раз в тот момент, когда он поднял голову, под крылом дирижабля появилось облачко дыма, затем послышался вой снаряда, который разорвался в пятидесяти ярдах от него. Винсент продолжал подгонять коня и, сблизившись с вестовым, махнул ему, чтобы он развернулся и скакал рядом.

— Они наступают! — крикнул вестовой.

Они вылетели на вершину холма, и Винсент резко натянул поводья.

Форт-Хэнкок, охранявший узкую гавань в двух милях от них, был окутан дымом. Огненные вспышки свидетельствовали о том, что тридцатифунтовки еще продолжают отстреливаться, но было ясно, что это бесполезно.

Вздохнув, он оглянулся на открытое пространство степи, которое только что пересек. Вдали показались первые пехотные полки, но они могли добраться до форта не раньше чем через час, а к тому времени все будет кончено.

— Сэр, до вас дошло наше последнее сообщение? Мы не получили никакого ответа — линия не работает. Поэтому меня послали за вами.

— Нет, не дошло, — ответил Винсент. — Линия перерезана, и я видел, где именно. Чертовы дирижабли.

— В крепости сущий ад, — сказал вестовой. — Некоторые пушки у них просто жутко громадные.

Сквозь разрывы в дымовой завесе были видны полдюжины бантагских броненосцев, стоявших в сотне ярдов от форта и поливавших его огнем из орудий. Они не произвели на Винсента особого впечатления — примерно так он их себе и представлял, — но то, что он увидел на берегу в двух милях южнее бухты, поразило его… И испугало.

Если Гаарку и доводилось когда-либо переживать момент полного триумфа, так это здесь и сейчас. Как жаль, что его не видят те, кто знал его раньше, кто насмехался над ним и смотрел на него сверху вниз, кичась своим высоким происхождением, а не тем, что добился чего-то в жизни сам, как добился он.

Его галера приблизилась к усеянному камнями берегу и, снижая скорость, стала маневрировать. Он должен был непременно сойти с корабля первым — это вопрос чести. Этот момент войдет в историю, о нем сложат легенды. Судно врезалось носом в грунт и резко остановилось. От толчка Гаарк потерял равновесие и, перекувыркнувшись через низкий борт, приземлился на все четыре конечности прямо в грязь.

Он слышал, как вскрикнули окружающие, кто-то пробормотал, что это плохое предзнаменование. Лихорадочно соображая, как с честью выйти из столь щекотливого положения, он наконец погрузил руки в грязь по самые плечи, а затем поднялся и вытянул их вверх.

— Смотрите, воины! Я ухватился за эту землю обеими руками!

В ответ раздался торжествующий рев толпы; люди начали прыгать вслед за ним в жидкое месиво и вброд выбираться на берег. Счистив с себя грязь, Гаарк стал подниматься по скользкому береговому откосу, с удовлетворением отметив, что некоторые воины спешат подобрать отброшенные им комья грязи как талисман, приносящий удачу.

Десятки судов причаливали к берегу, с каждого высаживалось по восемьдесят воинов, которые выбирались на сухое место и строились разомкнутыми рядами, постепенно приближаясь к гряде холмов. Подлетевший дирижабль передал сообщение, что войска Республики находятся в часе пути от моря, если не дальше. Таким образом, атака получилась почти внезапной. Больше всего Гаарк боялся, что Кина вовремя предупредят и он помешает их высадке. В этом случае все усилия пойдут прахом, у них еще не было десантных судов с достаточно мощным вооружением, способным отогнать противника.