Забытое дело - Майкл Коннелли

– Послушай, я всего лишь хочу сказать, что следствие вели неряшливо, спустя рукава. Грин и Гарсия довольствовались всего лишь одним телефонным звонком. Они даже не проверили списки пассажиров, а сейчас делать это уже слишком поздно. Вот что меня цепляет.

– Понимаю. Но есть кое-что еще. Логический треугольник, который у нас не складывается. Мы можем легко связать Дэнни с Бекки, а пистолет с Маккеем. Но какая может быть связь между Дэнни и Маккеем?

Босх кивнул. Райдер попала в точку. Но нисколько не развеяла его сомнений относительно Дэнни Котчофа.

– Есть в письме еще кое-что, – сказал он. – Парень написал, что ему жаль, что все так вышло. Все так вышло – как это понимать?

– Перестань, Гарри. К чему ты придираешься? Это же обычное выражение. Обвинение на нем не построишь.

– Я не собираюсь строить на нем обвинение. Мне лишь интересно, почему он выразился именно так, а не иначе.

– Если Дэнни еще жив, мы найдем его, и ты сам спросишь.

Они пересекли шоссе номер 405 и снова оказались в Панорама-Сити. Босх оставил тему Дэнни Котчофа, а Райдер вернулась к Мюриель Верлорен:

– Она живет только воспоминаниями.

– Да.

– Мне ее жалко. Не понимаю, зачем нужно было уводить девушку на гору. Они ведь могли убить всех в доме. Но зачем-то же увели и убили ее одну?

Босх подумал, что не каждый способен смотреть на случившееся так, как это делает детектив, но от комментариев воздержался и спросил о другом:

– Они?

– Что?

– Ты сказала, что они могли убить всех в доме. Это же местоимение употребила и Бейли Сейбл.

Райдер пожала плечами:

– Не знаю. Но вспомни тот склон, он очень крутой. Одному ее нести было бы трудно.

– Да. Я и сам об этом подумал. Их было двое.

– В таком случае твоя идея припугнуть Маккея выглядит еще более обещающей. Если он был там, то может вывести нас на другого – Дэнни Котчофа или кого-то еще.

Босх повернул на юг и вскоре остановился перед жилым комплексом, занимающим едва ли не половину квартала и известным как Панорама-Вью. Слева от стеклянной двери вестибюля стоял рекламный щит, извещавший о наличии свободных для аренды офисов, которые можно было снять на самые разные сроки, начиная от недели. Босх заехал на парковочную стоянку и выключил двигатель.

– Кроме Котчофа, кто еще у тебя на примете?

– Пока никого. Я подумал, что у нас на очереди две подруги Бекки. С ними надо поговорить. Может, возьмешь на себя лесбиянку? А вот с отцом я потолкую сам, если только мы сможем его отыскать.

– Хорошо, Гарри, ты берешь на себя отца, а я поговорю с лесбиянкой. Может, даже сгоняю в Сан-Франциско.

– Она живет в Хейуорде. Кстати, у меня есть там знакомый инспектор, который мог бы доставить ее сюда. Управление сэкономило бы на твоей командировке.

– Знаешь, Гарри, не смешно. Да и я с удовольствием пообщаюсь с северными сестрами.

– Шеф знал про тебя?

– Сначала нет. А когда узнал, сказал, что его это не касается.

Босх кивнул. Шеф нравился ему все больше.

– Что еще? – спросила Райдер.

– Сэм Вейсс.

– Кто такой?

– Парень, у которого украли пистолет.

– А зачем он тебе нужен?

– Полиция тогда не знала про Роланда Маккея. Может быть, Вейсс его вспомнит.

– Проверим.

– А потом, думаю, можно начинать игру и с самим Маккеем. Посмотрим, как он себя поведет.

– Что ж, давай закончим с делами и поговорим с Праттом.

Они одновременно открыли дверцы и вышли из машины. Обходя «мерседес» сзади, Босх почувствовал на себе изучающий взгляд напарницы и повернулся к ней:

– Что?

– Есть кое-что еще.

– Что еще?

– Когда я вижу у тебя над левым глазом морщинку, то понимаю – что-то тебя беспокоит.

– Моя бывшая всегда говорила, что картежник из меня вышел бы никудышный. Не могу себя контролировать.

– Так в чем дело, Гарри?

– Сам не знаю. Что-то такое в комнате…

– В ее комнате? В спальне? Тебе тоже показалось странным, что она сохраняет ее в прежнем виде? Знаешь, мне даже стало как-то не по себе.

Босх покачал головой:

– Нет, это меня не удивило. В этом я ее понимаю. Что-то еще. Как бы тебе объяснить… В спальне что-то не так, что-то по-другому. Когда пойму, что именно, сразу тебе скажу.

– Вот и хорошо, Гарри. И я не сомневаюсь, что поймешь. В таких делах ты мастер.

Они прошли через стеклянные двери. И уже через десять минут получили подтверждение своих подозрений: Маккей сменил место жительства, отбыв последний условный срок.

Как и ожидалось, нового адреса он не оставил.

Альберт Пратт сидел за столом перед пластиковой тарелкой с йогуртом и кукурузными хлопьями. Ел он неторопливо, со вкусом, то хлюпая, то похрустывая, чем действовал Босху на нервы. Они сидели у него уже минут двадцать, подробно рассказывая обо всем, что успели сделать за день.

– Черт, не наелся, – пожаловался Пратт, проглотив последнюю ложку.

– Это что, особая диета? Саут-Бич? – поинтересовалась Райдер.

– Нет, мой собственный рецепт. Хотя, честно говоря, мне нужна другая. Южное управление.

– Вот как? И что же это за диета?

Босх почувствовал, как Райдер напряглась. Под юрисдикцию Южного управления подпадала большая часть чернокожего населения города. Вероятно, в том, что сказал Пратт, ей почудился некий расистский намек. Босх и сам не раз был свидетелем того, как некоторые белые полицейские открыто позволяли себе граничащие с оскорблением реплики в присутствии цветных копов, полагая, что на уровне рядового состава такое поведение допустимо и что синий цвет выше любого цвета кожи. Похоже, Райдер вознамерилась выяснить, не из их ли числа и Альберт Пратт.

– Успокойся, не ершись, – сказал Пратт. – Я лишь хочу сказать, что сам десять лет отпахал там и никогда не имел никаких проблем с лишним весом. Там ты постоянно на ногах, постоянно при деле. Потом перешел в убойный отдел и за два года перебрал норму на пятнадцать фунтов. Печально.

Райдер расслабилась, и Босх тоже.

– Не просиживай задницу, а стучи в двери, – сказал он. – Такое было правило в Голливуде.

– Хорошее правило, – согласился Пратт. – Только ему трудно следовать, когда ты начальник. Приходится сидеть и выслушивать, как вы там стучите в двери.