Жизненный цикл - Галуст Баксиян

Затем все покинули палубу, и через несколько секунд ее уже скрыла специальная металлическая крыша, превратив корабль в идеальный аэродинамический объект. Как только процесс герметизации завершился, и все расселись в креслах, пристегнувшись ремнями безопасности, капитан, передавая приказ в машинное отделение, скомандовал:

— Полный вперед!

В ту же секунду двигатель был переведен в режим максимальной мощности. Зрелище того, как большой корабль словно летит — а «Бесстрашный» буквально парил над водой, лишь слегка ее касаясь, — с ошеломляющей скоростью в сто морских узлов в час, или сто восемьдесят пять километров в час, потрясло бы каждого, кто бы это увидел.

«Боже, как же восхитителен этот корабль!» — подумал Гарри. Впервые, пожалуй, за свои сорок семь лет он принял гордый вид. Он весь сиял от сознания того, что «Бесстрашный» принадлежит ему! И с умопомрачительной скоростью несет его с командой домой.

— Видишь, Сэмюэл, — обратился Гарри к сыну, — вот это и есть «Бесстрашный», могучий и быстрый корабль, во всей своей мощи и красе!

— Это бесподобно, папа! И ты столько лет не разрешал мне быть с тобой на этом корабле, — с легкой обидой ответил Сэмюэл.

— Ты набирался физических и духовных сил, мой мальчик! — сказал Гарри. — Теперь ты готов ко всем трудностям, и каждое последующее путешествие ты будешь всегда со мной, а я научу тебя управлять «Бесстрашным».

— В этом уж можешь не сомневаться, — твердо произнес Сэмюэл. — Я всегда буду с тобой и научусь всему, что необходимо для того, чтобы выходить в море и не бояться никаких опасностей.

— Лилия, — повернулся к жене Гарри, — ты знаешь, кому я обязан удивительным двигателем, который заставляет «Бесстрашный» нестись по волнам?

— Учитывая тот факт, что двигатель термоядерный, я уверена, что не ошибусь, если предположу, что его создал Сергей Абрамян, — с улыбкой ответила Лилия.

— Ты абсолютно права, милая, и скоро мы узнаем новости от него.

«Бесстрашный» уже пришвартовался у своего причала. Казалось, что ласкающее его борта родное Карибское море делает его совершенно неотразимым. Почти весь экипаж, невзирая на длительность путешествия, остался до вечера на пирсе, желая полюбоваться великолепным кораблем, который дарил им столько счастья и красоты, а также ощущение надежности и безопасности.

Что касается капитана корабля и членов его семьи, то они торопились домой, так как Гарри Смиту хотелось как можно скорее увидеться с Сергеем Абрамяном, что требовало тщательной проработки сценария того, как это осуществить.

За время пути от острова до дома Гарри послал Сергею тройной сигнал в ответ на его сигнал о готовности к сотрудничеству. Вслед за этим Абрамян с помощью азбуки Морзе сообщил, что решил присоединиться к Гарри и помочь ему создать двигатель для космического корабля, но для этого необходимо все тщательно спланировать, так как уволиться ему не позволят ни при каких условиях, могут даже арестовать, и поэтому нужно что-то придумать. Что касается причин, приведших его к этому решению, то о них он сообщит при встрече.

Через неделю Гарри разработал план, в соответствии с которым Сергея должны были якобы похитить из его квартиры. Инсценировка похищения (на самом деле Абрамян добровольно покидал Россию) была осуществлена через месяц после того, как Сергей отправил тройной сигнал Гарри. В назначенный день, «ворвавшись» в его квартиру, Сергея «похитили» вооруженные люди, роли которых исполняли помощники Гарри по морским путешествиям. В квартире остались следы борьбы, а также довольно много крови Сергея: его у него взяли заранее малыми порциями, без ущерба для здоровья, всего около одного литра. Такое ее впечатляющее количество должно было сбить с толку следователей, ведь, будь крови немного, они бы могли заподозрить, что ее оставили специально.

Спустя две недели Сергея с поддельным паспортом, предварительно путая следы в разных странах и городах, наконец, доставили в дом Гарри Смита.

Встретившихся друзей захлестнула радость от осознания того, что теперь они будут работать вместе и что их дружбе, наконец, ничего не будет препятствовать, и это праздничное чувство передалось всем обитателям дома Гарри Смита. Вечер встречи прошел в счастливой атмосфере, но Смиты понимали, что желание Сергея работать с Гарри по сути служит доказательством того, что человечеству грозит страшная опасность и что Гарри был прав все эти долгие годы, предвидя трагедию, в которой все, порой даже он сам, мягко выражаясь, сомневались. Однако разговор о причинах того, почему Сергей решил присоединиться к Гарри, друзья решили отложить до следующего утра.

На следующий день после завтрака Гарри и Сергей с курительными трубками в руках устроились в креслах на террасе, и Сергей поведал другу историю того, почему он пожелал покинуть Россию и принять предложение Гарри работать вместе.

— Прежде всего, мне бы хотелось извиниться за то, что не поверил тебе тогда, Гарри, — сказал Сергей Абрамян.

— Пустяки, главное, что сейчас ты здесь, мой дорогой друг, — ответил Гарри.

— И все-таки еще раз прошу прощения, — сказал Сергей. — Тогда я тебе не то чтобы поверил, скорее не думал, что все действительно так ужасно, как ты тогда совершенно верно предполагал. Да и я не мог оставить Россию, Гарри. Уверен, ты поступил бы так же, если бы был на моем месте.

— Забудь, Сергей, я действительно не в обиде на тебя, и я без сомнения поступил бы так же, как и ты, — сказал Смит.

— Спасибо, Гарри. А теперь о главном. Все эти годы я работал как одержимый. В течение одиннадцати лет, которые прошли с момента нашей последней встречи, у меня не было ни одного свободного дня. Спустя три-четыре месяца после твоего отъезда я начал работу над проектом термоядерного синтеза для гигантской установки, которая, согласно первоначальному плану, должна была стать альтернативой атомным электростанциям.

— Начинание вроде бы вполне мирное, впрочем, как и всегда, — заметил Гарри.

— Итак, это устройство представляет собой практически неиссякаемый источник энергии, — продолжил Сергей, меняя положение в кресле. — Как тебе, разумеется, известно, в реакции термоядерного синтеза из дейтерия и трития образуется гелий и быстрые нейтроны. Исходные продукты нагревают в тороидальной плазменной камере до ста миллионов градусов по Цельсию при помощи мощного газового разряда. Образуемая при этом плазма содержит ионы гелия, энергия которых, при торможении, разогревает плазму изнутри. При достижении уровня этого внутреннего нагрева до одной пятой от общего ядерного энерговыделения компенсируются тепловые плазменные потери, при этом плазма стабилизируется, и термоядерное горение станет сколь угодно продолжительным и будет зависеть только от количества сырья.

— Это понятно, Сергей, — сказал Гарри, естественно, превосходно понимавший работу устройства, которое описывал Сергей.

Сделав глоток кофе и несколько глубоких затяжек, Сергей продолжил: