Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч

И раз уж речь зашла о том, что в сфере обслуживания европейцы добились таких высот, что соревноваться с ними не имеет никакого смысла, позвольте мне с этим утверждением не согласиться. Прошу обратить внимание, что это не голословное утверждение, а вывод, основанный на собственном опыте. Взять хотя бы общественные туалеты… «А с какой это стати?! – возмутится кто-нибудь из вас, уважаемые читатели. – Что уж, в Европе посмотреть больше не на что?» Так-то оно так, но все же сортир является наиболее посещаемым местом. В какую бы страну вы, уважаемый турист, ни приехали, возможно, вы не пожелаете там бегать по магазинам, посещать музеи и ни разу не сходите на расположенный поблизости пляж, однако побывать в туалетах вас заставит та самая физиологическая потребность, пренебречь которой не в состоянии ни один человек. А потому, скажу я вам, туалет хоть и представляет собой весьма тривиальное по своим функциональным признакам заведение, тем не менее важность такового в жизни общества неоспорима.

Во время путешествий по европейским странам, мне, разумеется, не раз приходилось бывать в сортирах, однако далеко не все впечатления от их посещения я бы охарактеризовала как приятные. Помнится, в одном из туалетов прямо на входе я вляпалась в человеческие экскременты, а в другом почему-то не оказалось ни унитаза, ни какого-либо другого приспособления, в которое можно было бы облегчиться. Однако справедливости ради надо заметить, что подобное не встречалось в заведениях класса люкс, как правило, расположенных в туристических районах, где на поддержание чистоты традиционно выделяется баснословная сумма денег. В обычных же барах и кафешках, где собиралась разношерстная публика, туалеты, как правило, мылись не более одного раза в сутки, и следствием этого была постоянная грязь и антисанитария. Хотя многое в данном вопросе зависело от самих хозяев подобных заведений, которые по-разному относились к поддержанию чистоты в сортирах: кто-то их мыл чаще, а кто-то реже. Еще одну, типично европейскую туалетную проблему правильнее всего было бы обозначить словом «неудобство». Совершенно очевидно, что для владельцев баров было намного выгоднее установить как можно большее количество столиков в зале, нежели унитазов в туалете. Причем некоторые из них так экономили на пространстве, что размещали сортиры в узких чердачных помещениях с низкими скошенными потолками, справить нужду в которых было не так-то просто. Зачастую при попытке встать с унитаза даже посетитель хлипкой телесной конструкции неизбежно задевал о потолок головой, а застегивая на себе брюки, больно ударялся локтем о стену. И когда, пытаясь оттуда выйти, просовывал ногу в приоткрытую дверь, то в этот момент неожиданно для себя дотрагивался ею до педали мусорного ведерка, из которого прямо на него плотным ворохом высыпалась, не стану описывать, каких цветов, использованная туалетная бумага. Не удивительно, что когда в такой туалет пенального типа заходил мужчина крупного телосложения, то казалось, что одного его удара рукой о стену вполне хватило бы, чтобы разнести этот мизерных размеров сортирчик в пух и прах, как карточный домик.

Помимо всего вышесказанного, в европейских туалетах встречались и другого рода совершенно неожиданные неудобства. Как-то раз в Стране Магазинов, выпив кофейку в одной из уютных кафешек, я зашла в сортир, который был начищен до блеска и представлял собой длинный коридор, наподобие взлетно-посадочной полосы для самолетов, в самом конце которой стоял унитаз. Но как только я сходила по-большому, в помещении туалета внезапно погас свет. Как известно, во многих общественных местах во избежание перерасхода энергии устанавливаются выключатели, запрограммированные на несколько минут, а по истечении этого срока свет автоматически гаснет. Так было и на этот раз, вот только в том длиннющем туалете я не успела обратить внимание на место расположения туалетной бумаги, и, когда меня внезапно окутала темнота, возникла серьезная дилемма: необходимо было срочно чем-нибудь вытереться, вот только чем? В итоге, с грязным задом и спущенными до колен штанами, в кромешной темноте я отправилась на поиски туалетной бумаги, минут десять ощупывая одну за другой нескончаемые стены туалета, пока, в конце концов, не наткнулась на что-то большое и мягкое, то есть вполне подходящее для вытирания, чем в итоге и не замедлила воспользоваться. Полагаю, что многие из вас возмутятся: «Как это?! Чем это?! Вот из-за таких, как ты, всех приезжих в Европе считают свиньями!» А теперь позвольте и мне задать вам встречный вопрос: «Что для вас было бы предпочтительнее: вытереться чем-либо, не важно, чем, или прийти на работу, извините, с грязным задом и целую смену источать на весь магазин омерзительные запахи?» Кстати говоря, после этого на всю оставшуюся жизнь я заработала бы себе репутацию поросенка и, возможно, тем самым наложила бы несмываемый отпечаток на своих ни в чем не повинных соотечественников. Понимаете, та ситуация была не абстрактной, а конкретной. В свою очередь, конкретные ситуации, хотим мы этого или нет, требуют от нас таких же конкретных решений, то есть практической сообразительности и использования подручных средств. Приведу аналогичный пример. Многие из вас, глядя на обезьяну, которая не может достать банан, сразу решили бы, что для этого ей необходимо взять палку и его к себе этим подручным средством подвинуть, не так ли? А если рядом с обезьяной никакой палки нет, то что ей, бедняжке, прикажете делать? Ведь кушать-то хочется! В таком случае нормальная обезьяна направилась бы к ближайшему дереву, отломила бы от него длинную ветку, которой приблизила бы к себе вкусный бананчик и быстренько бы его слопала. Однако с уверенностью можно сказать, что многим экологам такое обезьянье решение вряд ли понравилось бы, а некоторых из них даже глубоко возмутило бы. «Надо же, какое хищническое отношение к природе! – гневно воскликнули бы они. – Да лучше бы эта коварная обезьяна умерла с голоду, только бы деревце не лишилось своей родной веточки!» Так вот, если среди вас, уважаемые читатели, есть убежденные экологи, то таковых настоятельно прошу: «Не читайте до конца этот абзац, а иначе вам станет плохо». В общем, вытерев свой зад каким-то подручным средством, я облегченно вздохнула, застегнула на себе брюки, добралась до двери, рядом с которой и находился тот самый злополучный выключатель, случайно на него нажала, и в мгновение ока всю «взлетно-посадочную полосу» туалета обдало ярким светом. А я, посмотрев на то, чем вытерла себе заднее место, поняла, что это отнюдь не большой и мягкий кусок туалетной бумаги, а махровое полотенце для рук, которое, в дополнение ко всему, я оставила лежащим на умывальнике. Придя в ужас от этого варварского зрелища, я выбежала из туалета, громко хлопнув дверью, а сразу же вслед за мной туда влетела давно уже терпевшая под дверью девушка, которая через пару секунд истошно завопила, предполагаю, увидев оставленный мною на раковине «диковинный сюрприз».

* * *

А теперь мне хотелось бы немного порассуждать на тему удобства. Существует такая поговорка, что в России две беды: дураки и дороги, чего, по мнению многих россиян, и в помине нет ни в одном уважающем себя государстве. Милые вы мои, исколесившие всю Европу, российские туристы, уверяю вас, что вы глубоко заблуждаетесь. Дело в том, что вы посетили эти страны в качестве туристов, и, разумеется, местные экскурсоводы не возили вас по плохим дорогам, но они там есть. Точно так же, как и в России, в европейских странах асфальтированные трассы с глубокими ямами как в ширину, так и в глубину, в основном, имеют место быть в сельских местностях. Кстати, к этой же категории относятся узкие высокогорные трассы, годами не ремонтируемые потому, что по ним и на легковой машине-то страшно ехать, не говоря уже о том, чтобы завезти туда бульдозер или асфальтоукладочный каток. И если в России дураки, как правило, находятся на лечении в психбольницах, а не бегают по дорогам, то в Европе дураки с дорогами представляют собой две части единого целого, которое можно обозначить выражением «дураки на дорогах». Кстати, к такому выводу я пришла после того, как мне неоднократно довелось лицезреть ситуации, аналогичные нижеследующей. Как-то раз я ехала на своей машине по очень узкой, спиралью закрученной горной дороге с двухсторонним движением. С одной стороны она упиралась в скалу, а с противоположной ее отделяли от вертикальной пропасти, в двести метров глубиной, хлипкие бордюрчики тридцатисантиметровой высоты. И именно по этой части автотрассы, в дополнение к стесненным в движении транспортным средствам, ехали в ряд десять велосипедистов, каждый из которых одной ногой зависал над глубокой пропастью. Смотреть на них было жутко, поскольку небольшого поворота велосипедного колеса куда-нибудь не туда было бы вполне достаточно, чтобы свалиться вместе с ним в горную реку, правда, уже в виде трупа, поскольку острые скалы не позволили бы спортсмену долететь до нее живым. Впрочем, велосипедисты-камикадзе, по всей видимости, ничего против такой перспективы не имели.