Воспитанница института для благородных девиц - Полина Белова

— Завтра пришлю проверку. Приготовьте учётные книги. За питанием Александры следите лично. Она должна поправиться в течение следующего месяца, или я приму строгие меры относительно вас.

И дракон ушёл, не прощаясь, оставляя меня один на один с директрисой.

К выпускному мы готовились каждую свободную минуту последние два месяца, а наряжались к сегодняшнему балу целый день!

Платья, причёска, туфли, румяна!

Этот вечер, когда мы все на несколько часов превращались в принцесс, ну, хотя бы в нашем воображении, слишком много значил в судьбе каждой институтки.

К счастью, традиция одаривать к балу выпускниц подарками от правящей семьи благополучно вернулась ещё в прошлом году. Поэтому мы с девочками сшили себе бальные платья из подаренных шелков. Не обошлось без ссор при делёжке, конечно, но это намного лучше, чем мастерить что-то из тканей, которую институт закупает для уроков по домоводству и на пошив форменной одежды или идти на бал в форменном платье.

Сегодня всем осталось только сделать причёски, подрумяниться, подвести брови и всё такое. Я обвела глазами нашу спальню, приглядываясь к девушкам. Многие из них вечером уйдут и больше не вернуться сюда. Неужели, и у меня глаза так сияют?

На кроватях аккуратно разложены готовые наряды.

Многие девочки сделали себе корсеты и сегодня так затянули на друг дружке талии, что вряд ли смогут чем-то угоститься во дворце. Хоть бы дышать смогли!

Я отказалась от подобной идеи. Во-первых, у меня талия и так достаточно тонкая, а во-вторых, никакого желания кого-то впечатлять ею у меня не было.

Стройную фигуру, наверное, на весь век мне обеспечила прежняя директриса. Она, буквально, отворотила меня от любой еды тем, как в начале восьмого класса целый месяц откармливала по приказу дракона, будто на убой, как свинью на заднем дворе.

До сих пор, когда вспоминаю те дни, накатывает тошнота. От тяжёлой и жирной пищи, после почти что голодания в течение года, меня каждый день сильно рвало, мучили боли в животе, но директрису это мало волновало. Когда через две недели я так и не поправилась, и стала выглядеть ещё хуже, она запретила мне вставать с кровати. А потом, когда и это не помогло мне хоть немного округлиться, директриса, и вовсе, уволилась и куда-то сбежала из города.

Меня Адам Бенедиктович после её «откармливания» целый год потом лечил травами и специальной диетой.

В общем, моя стройная фигура давалась мне без всякого труда, если не считать балет, а вот другие девочки находили в себе недостатки, которые стремились исправить корсетами.

Хотя мы без конца обсуждали фасоны и перебирали одни и те же рисованные картинки с модными дамами, которые дала нам Азалия Львовна, кроме того, всем достался один рулон ткани на двоих, все наши платья были очень разными, ни одно из них не было похожим на другое.

Начать с того, что по правилам, те, кому ко дню выпускного бала уже исполнится восемнадцать, шили себе платья в пол. Остальные девушки должны быть с открытыми щиколотками, как дети. Лично мне было немного обидно. Почему-то считалось, что надеть взрослую одежду тем, кого ещё нельзя взять в содержанки или замуж, неуместно. А я иногда думаю, что драконы просто хотели сразу, по длине подола, определять, кого стоит рассматривать для, так сказать, личного пользования.

Кстати, к цвету материала тоже были особые требования. Для несовершеннолетних выпускниц он не должен был быть слишком тёмным, ведь они лёгкие и светлые создания и должны подчёркивать это соответствующими нарядами. Мне так понравился синий шёлк с переливами, но, увы, пришлось удовлетвориться розовым.

Туфли мы тоже заказывали заранее у нашего башмачника, который уже годами шьёт их для институток и на балы и на каждый день. Не сам, конечно, а его мастерская. Красивые, подходящие к цвету выбранной ткани для платья и удобные, чтобы танцевать без устали, они ждали своего часа в коробках под кроватями.

Чтобы привыкнуть к новым туфелькам и потом не хромать из-за натёртой ноги, не допустите Боги, некоторые тайком спали обутыми всю последнюю неделю.

Украшения были далеко не у всех из нас, особенно, достойные того, чтобы надеть их на бал во дворце. Здесь уж все изворачивались как могли. Воспитанницы своими руками делали подходящие к платью очень искусные броши из лент и цветных бусинок, мастерили изысканные цветы из ткани, которыми украшали причёски или запястья на ленте, вместо браслета.

Я тоже не удержалась от желания приукрасить себя. Моё платье было нежно-розовым, а распущенные, чуть вьющиеся, волосы охватывала лента с искусственным цветком из той же ткани чуть выше уха.

Кстати, моя причёска из чисто вымытых, высушенных и распущенных волос, не создала мне никаких трудностей. А вот девочки… Они искренне считали, что укладка волос, едва ли не важнее платья! Весь последний месяц они делали друг дружке, то высокие причёски, то сложные укладки, то косы непонятного плетения. До хрипоты и без конца и края спорили о том, какие прически кому подойдут, о своих и чужих типах лица, а также несколько раз выдирали друг другу клочки волос в потасовках, когда особенно сильно не сходились во мнениях.

И вот, наконец, этот долгожданный вечер пришёл!

Мы все готовы, хотя, стороннему взгляду может показаться, что это не так, потому, что многие продолжают вертеться перед зеркалом и что-то поправлять.

Я устроилась у окна нашей небольшой спальни, всего лишь на двадцать человек, чтобы не пропустить, когда подадут экипажи.

Во дворе уже начали незаметно собираться любопытные провожающие: классные дамы, учителя, работницы кухни, кастелянша, наш Адам Бенедиктович и, даже, старый садовник, дед Михей.

Глядя на них всех, я вдруг подумала, что эти люди долгие годы были нашей семьёй. Вон обожаемая Серафима утирает глаза кончиком белого фартука. Плачет?

Само как-то начало вспоминаться всё плохое и хорошее, что пережито в стенах этого института за восемь лет, начиная с того дня, как отец привёз меня сюда и оставил.

Кстати, после того разговора на родительский день, когда я спросила отца о возмещении долга за моё обучения, он больше в институте не появлялся и не отвечал на мои письма. Неужели испугался новых просьб? Или с ним что-то случилось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍