Сыночек в награду. Подари мне любовь - Вероника Лесневская

у меня мороз по коже. Мы с Владиком наверняка нарушили его покой и привычный уклад. – Андрей не напрягает. Поэтому да, наверное, вы правы.

– Мы постараемся не мешать вам, – лепечу чуть слышно и тушуюсь под хмурым взглядом.

– Спокойной ночи.

Тимур, скользнув мельком по притаившемуся на диване Владику, проходит мимо. Направляется к кабинету.

– Мы чемодан в автосалоне оставили, – абсолютно не вовремя спохватываюсь я.

Вулканов ведет плечами, становится вполоборота и чуть заметно качает головой. С укором.

– А, мам! – подскакивает сын внезапно. Засовывает обе руки в большой передний карман на пайте. – Это тебе!

Широко и лучезарно улыбается. Протягивает мне смятый, местами поломанный, самодельный «букетик». Узнаю обрывок белого цветка Спатифиллума – так называемого «женского счастья», которого у меня так и не получилось. Распознаю веточку драцены и кусок листа фикуса. Боже, Владик все растения в автосалоне оборвал? Ему это под силу. Не раз от Игоря получал за «грязь и траву».

В ужасе округляю глаза, когда еще несколько зеленых стеблей выпадают из кармана сына и летят на сияющую чистотой обивку дивана. Оставляют следы и крупицы земли.

– Извините, – все, что могу выжать из себя. И мчусь к ураганчику, пока он еще что-нибудь не испачкал.

На Тимура смотреть даже боюсь. Не успели мы переступить порог, а уже надоели хозяину дома.

Глава 18

Тимур

Ева подлетает к сыну, лихорадочно запихивает обрывки растений и цветов ему в карман, подхватывает пару сломанных стеблей с дивана, прячет туда же. Морщусь скептически, наблюдая за ее суетливыми действиями. Выбросила бы зелень, а мальчишку в покое оставила… Или они икебану собирают?

Строго сведя брови, Ева тихо отчитывает Владика, но я и не подозреваю, за что. Не вмешиваюсь – все-таки ее ребенок.

Задумчиво кошусь на пацаненка. Он сидит, понурив плечи, качает ногами и послушно кивает. Вздохнув, пальчиком указывает на ковер, куда отлетел один из листков.

– Хм-м, – выдаю вместе с кашлем и наклоняюсь за «зеленым беглецом». Протягивает руку и Ева, но пальцами случайно касается тыльной стороны моей ладони и резко одергивает.

Поднимает на меня затравленный взгляд. Стараюсь игнорировать ее страх, не принимать близко к сердцу, которое отмерло давно, но сейчас почему-то дает о себе знать, сжимаясь и выбрасывая порцию крови во все органы.

– Простите, – виновато сипит Ева и берет сына на руки. Сама хрупкая, а бутуза постоянно на себе таскает, словно от всего мира защищает. И от меня, в частности.

Увеличиваю расстояние между нами, чтобы не смущать дрожащую девушку. Прокручиваю листок в руке, рассматриваю. Судя по форме, он с того самого деревца, которое в стекло уперлось и сигнализацию в автосалоне запустило.

Едва заметно ухмыляюсь: такой малыш, а устроил большой переполох. С другой стороны, если бы не он, так бы и ночевали в холодной, неуютной подсобке. Практически без вещей.

Каким подонком надо быть, чтобы выбросить свою семью на улицу, как котят безродных. Фамилию бы выяснить и узнать, что за мудак. Явно при деньгах, потому что дома в нашем поселке недешевые, и почти сосед. С такими лучше быть начеку.

– По поводу чемодана… – рискую заговорить с Евой, и она на месте подпрыгивает от моего голоса. – Я дергать Андрея не буду сегодня, лучше ему не садиться на ночь глядя за руль. Он рассеянный, когда устанет. На днях чуть в аварию не попали. Не хотелось бы гонять его в темноте под дождем. Да и путь неблизкий, – потираю подбородок. – Найду вам что-нибудь, – внимательно осматриваю обоих.

И умолкаю в растерянности. Что я им предложу? Мелкие оба. Детской одежды у меня нет, а что касается женской…

– Мда-а… – выдыхаю тяжело. – Рано утром чемодан Андрей привезет. И продукты заодно.

Небрежным взмахом руки напоминаю, где находится выделенная им комната, а сам поднимаюсь на второй этаж. На ходу набираю сообщение водителю и молниеносно получаю ответ.

Застопорившись на верхней ступени лестницы, бросаю взгляд в сторону восточного крыла, но тут же отвожу и качаю головой. В закрытой комнате вещи жены остались нетронутыми, и мне не жалко выделить что-нибудь для Евы. Но... черт!

Я только начал свыкаться с мыслью, что гостья настоящая, живая, из плоти и крови. И другая! Что будет, если я увижу Еву в одежде жены? Опять перещелкнет рубильник в мозгу, отключив здравый смысл.

Нет, на хрен. Придумаю что-нибудь, но не буду превращать постороннюю девушку в копию Оли. Это извращением и серьезными отклонениями попахивает.

Поэтому толкаю дверь комнаты, куда перебрался через некоторое время после гибели жены. Не смог находиться там, где каждая деталь напоминала о ней. И вывезти все это не осмелился, даже тронуть боялся. А сейчас… не вижу смысла. Плевать.

Мельком осматриваю полки своего шкафа. Беру стопку футболок с бирками из химчистки – лень было снимать. Так и закинул, не разбираясь. Нахожу синий махровый халат, запечатанный. Честно говоря, не знаю, откуда он у меня. Вариант неплохой, хотя Ева наверняка утонет в нем с ее-то кукольным размером. Но лучше так, чем призрак прошлого в моем доме.

– Ева, – выкрикиваю в пустоту, вернувшись в холл.

И понимаю, что поступил грубовато и опрометчиво. Девушка в мгновение ока оказывается рядом, вытягивается по струнке и молча внимает каждому моему слову. Будто ждет, что и я ее за порог выставлю. Опасается фразу лишнюю вставить.

Ее подавленный вид, ее растерянный взгляд, каждый ее судорожный вдох неприятно полосуют по сердцу. Переворачивают все внутри. Словно я виноват в том, что случилось в ее жизни.

– Надеюсь, что подойдет, – протягиваю ей вещи. Принимает, стараясь не касаться меня. – Точнее, это вам совершенно не подойдет ни по стилю, ни по размеру, – одумавшись и вспомнив, что внутри, я поспешно исправляюсь. – Но больше ничего у меня нет, – лгу, стараясь не думать о запертой комнате.

– Спасибо огромное, Тимур Викторович, – выдыхает Ева с облегчением, и слабая улыбка появляется на ее губах. От нее во всем доме будто теплее становится. – Да мы перебьемся как-нибудь, не беспокойтесь. Вы и так очень помогли нам, – тараторит, расслабившись. – Нам же только до утра, а потом…

– Вы останетесь здесь, – перебиваю ее и осознаю, что приказные нотки были лишними. – Хм, то есть… Можете находиться в этом доме, сколько нужно. Считайте, что проживание входит в ваш трудовой пакет.

– Нет,