Все закончится на нас - Колин Гувер

Ни дивана, ни кресла, ни матраса. Я протянула Атласу одеяла и продолжала оглядываться. В крыше над кухней была большая дыра, и ветер и снег проникали внутрь. Когда я направила луч фонаря в гостиную, я увидела в одном из углов вещи Атласа. Его рюкзак и тот рюкзак, который ему дала я. Там же была небольшая стопка других вещей, которые я ему отдала, например одежда моего отца. На полу было два полотенца. На одном, надо полагать, он лежал, а другим укрывался.

От ужаса я прижала руку к губам. И он жил так несколько недель!

Атлас положил руку мне на спину и попытался выпроводить меня из дома.

– Тебе не надо было приходить сюда, Лили, – сказал он. – У тебя будут неприятности.

И тогда я схватила его за руку и сказала:

– Тебе тоже не надо здесь находиться. – Я потянула его за собой к выходу, но он выдернул руку. И тогда я добавила:

– Сегодня ты сможешь переночевать на полу в моей комнате. Я запру дверь. Ты не можешь спать здесь, Атлас. Здесь слишком холодно, ты получишь воспаление легких и умрешь.

У него был такой вид, как будто он не знает, как поступить. Уверена, мысль о том, что его застанут в моей спальне, пугала его не меньше, чем пневмония и смерть. Он оглянулся на свой уголок в гостиной, а потом просто кивнул и ответил:

– Ладно.

Так скажи мне, Эллен, была ли я неправа, разрешив ему переночевать в своей спальне? Я не считала это неправильным. Я думала, что поступаю правильно. Но если бы нас поймали, у меня точно были бы большие неприятности. Он спал на полу, поэтому мне оставалось только дать ему что-то теплое.

Прошлой ночью я узнала о нем чуть больше. После того как я провела его через заднюю дверь, а потом в свою спальню, я заперла дверь и устроила ему лежбище на полу возле моей кровати. Я поставила будильник на 6 утра и предупредила Атласа, что ему надо будет встать и уйти до того, как проснутся мои родители, потому что мама иногда будит меня по утрам.

Я забралась в постель и перегнулась через край, чтобы я могла видеть его, пока мы разговаривали. Я спросила, сколько еще он рассчитывает пробыть в заброшенном доме. Он ответил, что не знает. И тогда я спросила, как он там оказался. Я все еще не выключила лампу у кровати, и говорили мы шепотом, но после этого вопроса Атлас надолго замолчал. Он просто смотрел на меня, заложив руки за голову. Потом заговорил:

– Я не знаю моего настоящего отца. Он никогда не появлялся в моей жизни. Мы всегда были только вдвоем, я и мама. Но около пяти лет назад она снова вышла замуж за парня, который никогда меня не любил. Мы много ссорились. Когда несколько месяцев назад мне исполнилось восемнадцать, мы крупно поругались, и он выгнал меня из дома.

Атлас глубоко вздохнул, как будто не хотел больше ничего мне рассказывать. Но потом он снова заговорил:

– С тех пор я жил в семье моего друга, но его отца перевели в Колорадо, и они переехали. Разумеется, они не могли взять меня с собой. Его родители и без того много для меня сделали, разрешив пожить у них. Я это понимал и сказал им, что поговорил с мамой и могу вернуться домой. В тот день, когда они уехали, мне некуда было идти. Поэтому я отправился к маме и сказал ей, что хотел бы вернуться домой и пожить там до окончания школы. Она мне не позволила. Сказала, что это расстроит моего отчима.

Атлас отвернулся и посмотрел на стену.

– Поэтому я просто бродил по окрестностям несколько дней, пока не увидел этот дом. Я подумал, что смогу пожить в нем, пока не найдется что-то получше или пока я не окончу школу. В мае я иду в армию, в морскую пехоту, поэтому я всего лишь стараюсь продержаться до этого времени.

До мая еще шесть месяцев, Эллен. Шесть.

У меня в глазах стояли слезы, когда он закончил свой рассказ. Я спросила, почему он не попросил ни у кого помощи. Атлас сказал, что пытался, но для взрослого это сложнее, чем для ребенка, а ему уже восемнадцать. Кто-то дал ему телефоны приютов, где ему могли бы помочь. В радиусе двадцати трех миль от нашего города было три приюта, но два из них предназначались для женщин, терпевших побои. Третий приют был для бездомных, но там было всего лишь несколько коек, и оттуда ему было слишком далеко ходить пешком в школу. И потом там надо было стоять в очереди, чтобы получить место. Атлас сказал, что однажды попробовал туда попасть, но в этом старом доме он чувствовал себя в большей безопасности, чем в приюте.

В таких ситуациях я была абсолютно наивной, поэтому спросила:

– А разве нет других вариантов? Разве ты не мог рассказать в школе, что сделала твоя мама?

Он покачал головой и ответил, что слишком взрослый для приемной семьи. Ему уже восемнадцать, и у его матери не будет неприятностей из-за того, что она не позволяет ему вернуться домой. Он сказал, что узнавал насчет талонов на питание на прошлой неделе, но у него не было денег, чтобы доехать до нужного места. Машины у него не было, поэтому и работу он найти не мог. Хотя, по его словам, он ее искал. Когда он уходил из моего дома во второй половине дня, он отправлялся искать работу, но у него не было ни адреса, ни телефона, чтобы ему могли сообщить о принятом решении. И это только усложняло ситуацию.

Клянусь, Эллен, на каждый мой вопрос у него был ответ. Как будто Атлас испробовал все, чтобы не оставаться в сложившихся обстоятельствах, но таким людям, как он, не слишком хорошо помогают. Вся ситуация настолько меня разозлила, что я сказала, что он сошел с ума, раз собирается идти в армию. Я не слишком понизила голос, когда выпалила:

– Какого черта ты решил служить стране, которая позволила тебе оказаться в таком положении?

И знаешь, что он мне ответил, Эллен? Его глаза погрустнели, и он ответил:

– Страна не виновата, что моей матери на меня наплевать. – Атлас протянул руку и выключил лампу. – Спокойной ночи, Лили.

После этого я почти не спала. Я была слишком сердита. Не знаю, на кого именно я сердилась. Я просто продолжала думать о нашей стране, обо всем мире, о том, как это неправильно, что люди не делают больше друг для друга. Не знаю, когда люди начали думать только о себе. Может быть, так было всегда. И это заставило меня задуматься о том, сколько еще таких людей, как Атлас. И сколько еще детей в нашей школе, у которых может не быть дома.

Я хожу в школу каждый день и про себя почти всегда жалуюсь на это, но мне никогда не приходило в голову, что школа может быть единственным домом для некоторых детей. Это единственное место, где Атлас знает, что его накормят.

Теперь я никогда не смогу уважать богатых людей, но думаю, что к таким людям, как ты, это не относится. Я видела, сколько всего ты сделала для других в твоем шоу, и знаю, сколько благотворительных организаций ты поддерживаешь. Но я знаю, что есть много эгоистичных богатых людей. Черт, даже среди бедных есть эгоисты. И в среднем классе тоже. Посмотри на моих родителей. Мы не богаты, но мы точно не настолько бедны, чтобы не помогать другим людям. И все-таки я не думаю, что мой папа сделал хоть что-то для благотворительности.