Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья - Андрей Ангелов

– Как тебе моя пицца, сынок, с прожаренной корочкой, острым кетчупом и свинцовыми шампиньонами в придачу? – я нервно расхохотался.

И тут оклемавшийся водила одним рывком приподнялся с асфальта и, дико вопя, вонзил мне в брюхо финский нож.

– Ты зря… Не люблю, когда мне вспарывают живот, – процедил я сквозь зубы, глядя, как он пытался взобраться на ноги, цепляясь за торчащую из меня ручку ножа, будто пьяный за поручень троллейбуса. Его длинные рыжие волосы слиплись от крови, оголив широкие бороздки проплешин. На красной бычьей шее вздулись бугристые вены. С перекошенных губ то и дело вырывался громкий хрип. Я рассеянно улыбнулся и выстрелил ему в ухо. Белесые мозги брызнули на черный капот. Отвратительное зрелище. Меня едва не вывернуло наизнанку. Медвежья пятерня нехотя выпустила ручку ножа, лениво скользнула по моей брючине и забарабанила скрюченными пальцами по лакированному ботинку. Рядом, в кровавую лужицу, плюхнулась продырявленная голова, продолжающая извергать белесую жижу точно опрокинутая бутылка с простоквашей.

Мускулистое тело, вздрогнув в последний раз, превратилось в застывший труп.

Дождь усилился. Ледяные струйки воды медленно стекали по пышущему жаром лицу, и мне казалось, что я слышу шипение, что случается, когда на раскаленную сковородку бросают кусок сливочного масла. Страшная боль разрывала в клочья, жгла, давила, слепила и сводила с ума. Прислонившись плечом к мертвой иномарке, я жадно ловил ртом влажный воздух и старался разглядеть что-нибудь определенное в застилавшем глаза разноцветном тумане. «Сигарету мне. Полцарства за чертову сигарету», – шептали дрожащие губы. Одурманенный болью рассудок слезно умолял отяжелевшую руку отправиться в путешествие на край земли, где в волшебной стране, под названием «карман пиджака», хранилась заветная пачка. Но рука намертво приросла к пистолету и наотрез отказывалась выполнять эту просьбу. «Сигарету мне, сигарету». Шепот превратился в неразборчивое бормотание, потом в слабый шорох, потом в хриплое неровное дыхание, а потом —

* * *

…Зазвонил мой мобильный. Безумный аттракцион невиданной крутости благополучно закончился. Я снова стоял на бетонном пятачке возле дверей моего подъезда.

– Добрый вечер, – промямлил сосед, волочивший на поводке упирающегося спаниеля. Столкнувшись со мной нос к носу, он не испугался и не удивился, потому что внешне я выглядел вполне пристойно, разве только дыхание немного сбилось.

– Здрав… – я запнулся на полуслове, очумело таращась на застывшую неподалеку черную иномарку седьмой серии, с которой тоже все было в полном порядке. Я судорожно проглотил слюну, и ответил на телефонный звонок.

– Да.

– Ты что, уснул? – прозвучал в трубке раздраженный голос Семена.

– Да.

– Жду тебя утром, часикам к десяти. Успеешь?

– Да.

– Тогда пока.

– Пока.

В трубке послышались короткие гудки, и вместе с тем ледяной ужас подкрался к сердцу и впился в него острыми клыками.

«Дурдом, – шепнул внутренний голос. – Это уже шизофрения, Вадик!».

– Нет! Нет! – крикнул я. – Я – нормальный. Нормальный, вашу мать!

«Понимаю, – усмехнулся внутренний голос. – Легче поверить в высадку марсиан или в пришествие Антихриста, чем в собственное сумасшествие».

Что-то блеснуло в руке. Я настороженно посмотрел на дисплей мобильного и нервно хихикнул: на нем отражался телефонный номер Любы! Он был уже набран! Сразу стало легче. Ледяной ужас выпустил сердце и заполз в какое-то потаенное убежище, чтобы отсидеться там до «лучших времен».

– Але, – весело проворковала трубка. – Я смотрю «Новости», такой магнитной бури наш город не знал 500 лет. Представляешь!..

Я слабо себе это представлял, но верил Любе.

– Как твои дела? – спросила она.

– Лучше не бывает, – я силился унять нервную дрожь.

– Поздравляю.

– Спасибо. Давай, увидимся завтра?

– Когда?

– Вечером. В семь.

– Хорошо. А куда мы пойдем?

– Ты любишь театр?

– Да, очень.

– Тогда мы пойдем в театр.

* * *

Вечером следующего дня мы с Любой встретились в «Доме кино», где давали модную антрепризу по Достоевскому. Время до начала спектакля скоротали в буфете за чашечкой кофе и обсуждением магнитной бури, что вчера накрыла наш город. Потом кратко обсудили неурожай кактусов в Костроме, нашествие саранчи на южные районы Антарктиды и волну миграции тюленей из трущоб Караганды в элитные кварталы Каракумов. Мы также хотели посудачить о высадке марсиан, о пришествии Антихриста и о приступах шизофрении. Но не успели, прозвенел звонок.

Оказавшись в полумраке зрительного зала, я смог на какое-то время отдаться сам себе, и уткнулся невидящим взглядом в бедные декорации, на фоне которых трудились изуродованные гримом артисты. Я мысленно зарылся в ворох проблем, вызванных предложением мудрейшего Виктора Николаевича. В какой-то момент в голове воскрес утренний разговор с Семеном, состоявшийся в его конторе.

* * *

…Сцена и зрительный зал уступили место убогой комнатушке для допросов, где сквозь маленькое зарешеченное оконце еле-еле пробивается дневной бледный свет. Там, за деревянным столом с выдвижными ящиками (такое барахло стыдно даже выбрасывать на помойку), на стуле с тонкими металлическими ножками (вероятно позаимствованном из школьной столовки семидесятых годов) – размещался угрюмый и озадаченный я, а напротив печально дымил окурком роденовский мыслитель в исполнении моего бывшего одноклассника.

– Думаю, что наружки за тобой больше не будет. Это была разовая акция устрашения, – заключил он, выслушав мои воспоминания о вчерашнем дне. – Я подозревал, что такое может случиться. Только Миша здесь совершенно не причем. Ты попросил его познакомить тебя с Виктором Николаевичем. Он познакомил. Какие к нему вопросы? А Виктор Николаевич послушал тебя, почесал репу и подумал: «Чего он гонит? Какие проценты? Какие бонусы? Куплю-ка я его с потрохами и делу конец».

– А если не купит? – осторожно поинтересовался я.

Семен внимательно посмотрел мне в глаза и ответил:

– Для него ты мелкая сошка и бизнес твой не такой сладкий кусок, чтобы фигура его масштаба стала из-за него мараться. Это понятно. Беда в том, что такие люди, как он, всегда привыкли получать то, чего они хотят. Дальше делай выводы сам.

– Ты поможешь отделаться от него?

– Надеюсь, речь идет не о физическом устранении?

– Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?

– За растерянного человека, который считает, что его загнали в угол.

– Ты ошибаешься.

– Хотелось бы верить, – Семен обреченно вздохнул. – Ну что ж, будем готовиться к неприятностям.