Хобби гадкого утенка - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
– Скажи, – настаивала я, – проклятие и впрямь имеет такуюсилу?
Замкова глубоко вздохнула.
– Не хочу тебя расстраивать, но да. Слова, произнесенные вгневе или плохом настроении, могут нанести непоправимый вред. Вот почему япризываю никогда не говорить детям фразы «Пошел к черту» или «Леший тебязабери». Может исполниться. А уж проклятие! В особенности материнское илиотцовское!
– Михаил мне не родственник!
– Это не особо улучшает картину, – вздохнула Алла.
– И что делать?
– Умоляй его снять проклятие! Кто наложил, тот и избавитьможет.
– А ты не сумеешь?
Замкова покачала головой.
– Слабо. Между прочим, не верь всяким колдунам, пишущим вобъявлениях «Освобожу от проклятия». Избавить от напасти может только служительправославной церкви, причем не рядовой священник, а монах желательно…
И тут зазвонил мой телефон.
– Мать, – раздался голос Аркадия.
– Что? – завопила я. – Что еще произошло?
– Незачем так орать, – отрезал сын, – можно подумать, ячасто тебе мешаю! Уж и позвонить нельзя! Хороша родительница!
– Говори скорей, – приказала я.
– Ничего особенного, – хмыкнул сынуля, – джип угнали.
– Твой?
– Нет, – ответил Кеша, – чужой.
– Тогда почему волнуешься?
– Мать, – ледяным голосом возвестил наш адвокат, –заканчивай изображать идиотку, естественно, мой!
– Как? «Линкольн-Навигатор» с тройной системой защиты иблокировкой колес? Где? Зачем?
Аркашка вздохнул.
– Возле харчевни «Елки-палки» на Тверской, я заехал салатиксхарчить. Дорогой, однако, закусон получился, тысяч на сто «зеленых». А всяхваленая защита и блокировка колес ерундой оказались. Прикинь, я через окноувидел, как он отъезжает! Бросился к выходу, но сама понимаешь, не поймал. Такчто приеду поздно. Сначала отправлюсь к клиенту, а затем в салон, за новойтачкой.
– Может, еще найдется джип, – растерянно протянула я.
– Ха, – отозвался Кеша, – никому не находят! Впрочем,позвоню Дегтяреву, пусть попросит кого надо, только это пустые хлопоты. Нупокедова!
Я растерянно смотрела на тонко пищащую трубку. Зайка,отстраненная от эфира, Манюня, сначала засыпанная осколками, а потом попавшая ваварию, едва не утонувшие Севка с Тузиком, теперь еще и угнанный джип… Чтодальше?
Сев в «Форд», я позвонила полковнику.
– Дегтярев, – рявкнула трубка.
– Как дела?
– Если имеешь в виду Каюрова, то ему предъявлено обвинение вубийстве Маргариты Назаровой.
– Хочешь сказать, тебе все ясно?
– Да.
– Знаешь, мне кажется, это не он! Может, поискать другогопреступника?
Из мембраны донеслось напряженное сопение. Так дышит Хуч,когда я отнимаю у него изжеванный носок или тапку.
– Дарья, – отмер приятель. – Ты можешь объяснить, как вофранцузском языке образуется прошедшее время глаголов?
– Естественно, – изумилась я, – а при чем тут грамматика?
– При том, – гаркнул Александр Михайлович, – при том, чтолучше занимайся своим делом и не суй нос на чужую территорию! Кстати, ты одиниз основных свидетелей.
– Я хочу изменить свои показания. – быстро сказала я, – яошиблась, не могу точно сказать, кого видела в лесу, и про завещание Назаровойнапутала. Мы выпили, вот и…
– Дарья, – прошипел приятель, – у меня на плечах, кромеКаюрова, десяток других дел лежит, далеко не таких ясных. Так что извини,недосуг ерундой заниматься. Каюров – убийца, и мотив понятен. Деньги!
– Но…
– Отвяжись!
– Послушай…
– До вечера, – буркнул полковник и отсоединился.
Я вновь набрала его номер. Но трубку никто не снимал. То лион вышел из кабинета, то ли не хотел общаться со мной.
Следующие полчаса я провела в машине, искурив почти целуюпачку «Голуаз». Что ж, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Придетсямне искать убийцу самой. Пока что домашние остались живы и относительноздоровы, но ведь неизвестно, как будет действовать проклятие завтра.
В Зыбкино я прирулила около обеда. Увидав меня, Галкаобрадованно заорала:
– Дашутка! Все знаем, нам из милиции звонили, но какая тымолодец! Каролина твоя!
– Погоди, – поморщилась я, – лучше скажи, в тот день, когда произошлоубийство Лены, кто-нибудь еще был у вас?
– Нет, – пожала плечами Галя, – а что?
– Ничего! – буркнула я и попросила: – Можно осмотреть двор иконюшни?
– Конечно, – удивленно ответила Верещагина, – а зачем?
– Мне надо.
– Ходи, пожалуйста, везде, – разрешила хозяйка.
Я начала осмотр. Большой дом из красного кирпичарасполагался не так далеко от въездных ворот. От него шли в разные стороныдорожки. Самая широкая вела к конюшням.
Двор был в изумительном порядке, листва сметена в кучи,скамейки закрыты пленкой. Почти хирургическая чистота царила и вокруг конюшен.Я распахнула двери и вошла внутрь теплого помещения, терпко пахнущего лошадьми.Торчащие над денниками головы разом повернулись, и на меня уставилось множествокарих глаз. Из угла донеслось ласковое ржание, я пошла по проходу кприветствовавшей меня лошади. Это оказалась Каролина.
– Здравствуй, милая, – проговорила я и вытащила из карманасахар.
Каролина вежливо взяла угощение, но съела его не слишкомохотно. Тут только я вспомнила, что сладостям кобыла предпочитает черный хлеб ссолью, и виновато сказала:
– Извини, Кара, в следующий раз прихвачу твой любимый«Бородинский»…
Лошадь шумно вздохнула и коротко всхрапнула, словно сказала:«Да».
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!