Расследование доктора Данилова - Андрей Шляхов

— Если уж говорить честно, то я главного понимаю, — говорил Денис Альбертович. — Обращаться с этой историей в полицию нет смысла, а вот для того, чтобы испортить мнение о главном враче ее вполне достаточно. Поэтому нужно как можно скорее принести меня в жертву. Было бы кем заменить, уже бы заменили…

— Дурака на ваше место главный врач поостережется ставить, а умный не согласится руководить отделением с такой летальностью, так что шансы у вас еще есть, — Данилов ободряюще подмигнул Денису Альбертовичу. — Кстати, поскольку мы сейчас находимся в неофициальной обстановке, то может, перейдем на «ты» и обойдемся без отчеств?

— Меня зовут Дэн, — сказал Денис Альбертович, протягивая Данилову руку через стол. — Дениска-сосиска.

— Очень приятно, — ответил Данилов, пожимая руку. — А я — Вова, Вовка-морковка.

— «Вовка-морковка и Дениска-сосиска» звучит не хуже, чем «Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо», — Денис Альбертович придал лицу суровое выражение и гордо вскинул подбородок.

— Хоть сериал снимай с таким названием, — поддакнул Данилов.

Когда официант принес сковороды с шипящими на них колбасками, Денис Альбертович усмехнулся и сказал:

— Мне так же Нечухаева Надежда в трубку шипела. Видимо мама спала и потому громко говорить не могла, но шипение было очень грозным… Встречаться со мной она не захотела, передала заявление о уходе через Инну Петлёву, она рядом с ними на Нахимовском проспекте живет.

— Чем пугала? — поинтересовался Данилов.

— Всем, чем только можно — от суда до кары небесной, — Денис Альбертович брезгливо поморщился. — Наглость у сестер невероятная. Можно подумать, что это я пациентов дуплил, а не они.

— Атака — лучший способ защиты, — напомнил Данилов.

— А наглость — второе счастье, — добавил Денис Альбертович. — У меня одноклассник в Следственном комитете работает. Я ему рассказал эту историю и спросил, что вообще можно сделать. Он меня отчитал. Сказал, что нужно было обращаться раньше, тогда бы они установили по отделению скрытые камеры и взяли бы Веру, как он выразился, «на горячем». Человек не понимает нашей специфики. Какие камеры? Для их установки нужно закрыть отделение как минимум на сутки, предварительно выписав всех пациентов… Да и разве можно так рисковать? Доказательства доказательствами, но получать их ценой жизни очередного пациента я не собираюсь!

— Главное, что все закончилось, — успокаивающе сказал Данилов. — И мы сегодня это празднуем.

— А я завтра на работу не приду, — сказал Денис Альбертович с таким выражением лица, будто сообщал великую тайну. — И послезавтра тоже. В кои-то веки! Стану спать до тех пор, пока морда от подушки не устанет…

Посидели хорошо, до полуночи. Вообще-то по пятницам и субботам бар работал до пяти часов утра, но в восемь у Данилова начиналось дежурство, поэтому засиживаться дольше было нельзя.

— Кажется, я приобрел нового приятеля, — сказал Данилов Елене, когда вернулся домой. — Денис — хороший мужик, даже неловко, что я в его отношении так напрягался. Все-таки я плохо разбираюсь в людях… Надо совершенствоваться.

На этот раз Данилову выпало дежурить с Кошелевым, Инной и Оксаной. По большому счету, ему уже было все равно, с кем дежурить, разве что Дебихина могла бы немного раздражать своей тупостью, но не очень сильно. Данилов еще на «скорой» научился правильно организовывать работу с любыми напарниками. Воспитывать бесполезно, учить бессмысленно, злиться непродуктивно… Выход только один — поручи дураку то, с чем он может справиться, а остальное делай сам. Лучше сразу сделать все правильно самому, чем переделывать за дураками.

Насчет того, кому принимать первого поступившего, напарники не договаривались, но вышло так, что скоропомощная бригада закатила в отделение каталку в тот момент, когда Данилов подошел к сестринскому посту за историями болезни.

— Не подарок, — едва слышно сказала Оксана, увидев пациентку, в которой было не менее ста пятидесяти килограмм веса.

Диагноз тоже оказался «не подарочным» — тромбоэмболия легочной артерии под вопросом. Диагностика этого состояния при наличии под рукой компьютерного томографа сложности не представляет — в кровеносное русло вводится контрастное вещество и проводится сканирование нужного участка тела. Но, как шутят врачи, «возможности томографа ограничиваются только его калибром». Под калибром понимается диаметр отверстия в сканирующем устройстве. Поступившая женщина в это отверстие не пролезла бы, поэтому Данилову пришлось обосновывать диагноз по старинке, ориентируясь на симптоматику и картину перегрузки правого желудочка, увиденную при эхокардиографии.[31]

Дочь пациентки позвонила в тот момент, когда Данилов подключал ее мать к аппарату искусственной вентиляции легких. С каталки на кровать пациентку перекладывали, что называется «в дюжину рук» — всей сменой при содействии скоропомощной бригады. Медсестры и единственная дежурная санитарка с ужасом переглядывались — как мы будем поворачивать такую тушу? Разумеется, Данилов не стал бросать свои дела и бежать к телефону, а попросил Кошелева передать дочери, чтобы она перезвонила через полчасика. Но через полчасика внезапно ухудшился один из отделенческих старожилов, которого Данилов наблюдал еще в прошлое свое дежурство, а после Данилов спускался на консультацию в приемный покой, так что дочери пациентки Бобковской удалось поговорить с ним только с пятой попытки, что, конечно же, вызвало у нее раздражение. Люди, далекие от медицинской реальности, имеют превратное представление о работе реанимационного отделения. Им кажется, что бо̀льшую часть времени дежурные врачи гоняют чаи и разгадывают кроссворды, не желая отвлекаться от этих приятных занятий ради общения с родственниками пациентов.

— Что показало МРТ?[32] — первым делом спросила дочь.

— МРТ мы не делали, — ответил Данилов.

— Как это «не делали»?! — в голове собеседницы зазвучало возмущение. — Почему?! Только не говорите, что у вас томограф сломался или что на него очередь огромная! Я знаю все эти вымогательские приемы!

— Вашей маме невозможно провести томографию, хоть компьютерную, хоть мобильную, потому что при ее габаритах она просто не поместится в томограф, — спокойно объяснил Данилов. — Но это не страшно…

— Как это «не страшно»? А если у нее коронавирус?

— У нее другое заболевание, не коронавирусное, — так же спокойно ответил Данилов, — но по телефону я диагнозы не оглашаю. Могу только сказать, что состояние вашей мамы тяжелое, она находится на искусственной вентиляции легких…