Благочестивые вдовы - Ингрид Нолль

– Алло! Майя! Это я – Катрин! – недоумевая, почему я не реагирую.

Тут она услышала хорошо ей знакомый голос мужа, который тихо сказал кому-то в сторону:

– Вот и она, наконец-то.

Катрин, естественно, не стала с ним беседовать, а перезвонила в Дармштадт и, срываясь на истеричный визг, как могла объяснила Феликсу, что, пока она в Альпах, в нашу квартиру проник Эрик и пленил меня.

– Он опасен, непредсказуем и с кем-то из своих подручных. Майя в беде! Они могут с ней сделать все, что угодно!

– Я позвоню в полицию, – обещал Феликс, наивно полагая, что на том все и кончится.

Но Катрин стала заклинать всеми святыми не впутывать полицию, чтобы не злить Эрика, который может что-нибудь выкинуть, если почует опасность. Она умоляла Феликса выехать, вместе с Энди и Максом для большей убедительности, как можно скорее во Франкфурт. Катрин крайне удивилась, что ей не пришлось диктовать адрес квартиры, где предположительно я захвачена Эриком. Если меня там не окажется, то группа быстрого реагирования должна наведаться на Нойхаусштрассе. В качестве доброго напутствия она посоветовала Феликсу, этому средоточию всех добродетелей, включая человеколюбие, не забыть бейсбольную биту.

Троица понеслась во Франкфурт на служебном такси Энди. У нашего подъезда Макс, как самый боевой, начал звонить во все квартиры подряд, утверждая, что нужно препроводить домой в постель пьяного в стельку друга. Другом, что на ногах не держался, стал Энди, которого, когда кто-то все же открыл входную дверь, Феликс и Макс потащили вверх по лестнице, сквернословя, словно подгулявшие.

Потом они некоторое время возились, пытаясь открыть замок ключами, которые все равно бы не подошли. Расчет был верен: толстяк потерял терпение и решил узнать, кто там скребется. Стоило только распахнуть дверь – он встретился с немаленьким кулаком Макса.

– А Макс у нас парнишка крепкий, вольной борьбой занимается. К тому же только что из отпуска вернулся, так сказать, с новыми силами… – Это я узнала от Феликса.

Толстяка не понадобилось бить долго, буквально с третьего удара Макс уложил его. На шум вышел Эрик:

– Молодые люди! Что тут творится?

– А мы к вам с тем же вопросом, – сказал Феликс. – Как вы сюда попали и что вы тут делаете?

– Я жду свою жену! – нашелся Эрик. – Сейчас Катрин придет и подтвердит мои слова. Она пригласила меня обсудить детали предстоящего развода. Ваши подозрения совершенно беспочвенны, она сама дала мне ключи.

– И ваш приятель должен принять участие в беседе?

– Это мой друг, господин Гилтер. Видите ли, Катрин склонна к истерикам, а в присутствии третьего лица она не позволит себе лишнего.

Однако квартира совсем не походила на офис для деловых встреч, а больше напоминала поле после битвы и мародеров: шкафы открыты, их содержимое разбросано по полу, футон распорот во всю длину, под книжными полками валяются фарфоровые кошечки, а от иных только осколки. Бедные, ни в чем не повинные орхидеи изрублены, словно по ним прошелся нож-мачете.

– А платки? Помнишь, там на стенах красные вышитые платки?… – спросила я Феликса.

– Сорвали, бросили как попало.

Учитывая масштаб разрушений и поскольку меня нигде не было, отряд спасателей не стал обсуждать возможность мирного решения конфликта, а вывел Эрика из игры точным хуком. Пока парни его связывали, Эрик возмущался, требовал адвоката и грозился подать на них в суд за нанесение побоев и ограбление: у него забрали мобильный телефон и ключи. Какая дерзость! Особенно непростительно, что его лишили ключей от моей квартиры…

Мне требовались усилия, чтобы следить за повествованием:

– А где теперь эти бандиты?

– Там же, у тебя дома. С ними Макс с бейсбольной битой наперевес. Но что будем делать дальше? После таких разборок отпускать их прямо-таки обидно… Может, сдадим в полицию?

Я кивнула, но только Энди потянулся к телефону, опять его остановила:

– Подожди! Все же не самая лучшая идея, на мой взгляд. Эрик со своим бугаем кое-что искали в нашей квартире. А это «кое-что» в действительности не принадлежит ни Катрин, ни ее благоверному… Мы поставим Катрин под удар, если заявим в полицию.

– Но не могут же Эрик и тот, второй, до старости лежать у тебя на кухне! – возразил Феликс. – А если их отпустить, террор начнется опять: такие захотят рассчитаться и с тобой, и с нами.

– Нам нужно получить их письменное признание, – сказала я. – Но прежде всего их ждет мой собственный счет к оплате.

В Вест-Энде нам открыл Макс, о котором я уже была довольно наслышана, но встречаться лично нам не приходилось.

– Ну вы даете! – весело сказал он и обнял меня.

Ничего себе, с таким точно не пропадешь! Интересно, Макс два метра ростом или ниже? Удивительным мне показалось даже не то, что у такого крепкого парня добродушное, по-детски безмятежное лицо, а то, что сейчас, судя по выражению этого лица, происходящее не производило на Макса никакого особенного впечатления. Ни бейсбольная бита, которую он временно отложил, ни связанные пленники где-то за спиной, ни разгром в квартире не мешали ему с любопытством изучать меня, словно его пригласили на пикник, чтобы познакомить с новой девушкой, появившейся в теплой компании лучших друзей. Кстати, где там пленники? Их не видно, не слышно. Как мне держать себя с ними? Что сказать?

– Принести тебе пива? – спросил Макс и двинулся в сторону кухни.

Появиться из-за его спины было куда проще. Войду гордо и бесстрастно, неумолимая, как богиня мщения, с зажигалкой наготове.

Эрик и его холуй были связаны буксировочным тросом, да еще обмотаны, как мумии, до боли знакомым скотчем. Так им! Однако под головой каждого лежала подушка. Работа Феликса, больше некому – самаритянин недоделанный!

Я позвала Макса.

– Освободи им рты! – велела я, и он сорвал ленту с их лиц.

– Ну, как мы себя чувствуем? – В свой вопрос я вложила всю злость, сколько ее во мне нашлось. – Не холодно на кафеле? Может, вас подогреть? – И выразительно щелкнула зажигалкой.

– Это тебе дорого обойдется! – пригрозил Эрик. – Кто играет с огнем, неизбежно обожжется!

– Вернее будет сказать: кто напачкал, тот и убирает! – Я распорядилась снять путы с адвоката. – Пойдем, что покажу…

Говоря про уборку, я вовсе не шутила. Под моим строгим присмотром Эрик протер тряпочкой все шкафы и аккуратно сложил вещи, мои и Катрин, что валялись, брошенные, на полу. Особенно я настаивала, чтобы наше нижнее белье было тщательно сложено ровными стопочками. Как заправский надсмотрщик над невольниками, я понукала Эрика, ненавязчиво указывая на недостатки уборки зажатой в руке зажигалкой. Некоторые из этих недостатков вовсе не были на совести сегодняшних взломщиков: уже несколько дней я собиралась, но руки не доходили стереть пыль, достать из-под дивана фантики, ну и так, по мелочи… А раз Эрик все равно убирается, так пусть уж заодно… Ведь он не возражает. Да и кому придет в голову возражать, если Макс молчаливо, но красноречиво высится у входа в комнату, прислонившись к косяку? Эрик вернул на место бордовые полотнища, уже ставшие мне родными, собрал осколки кошечек, подмел и вынес остатки орхидей. Под конец я заставила его зашить матрас Катрин. Это нехитрое дело далось Эрику с большим трудом, и вышло плохо – грубо и криво. Ладно, человек ведь старался…