Оживший - Александр Шувалов

— Теперь о базе. — Я достал лист бумаги и ручку. — Вот территория приблизительно четыреста на триста пятьдесят метров. Обнесена забором. Подъезд по грунтовке вдоль лощинки.

— Один? — спросил Кирилл.

— Да. Можно, конечно, пешочком через рощу или полем. Ворота в юго-восточной части. Охраняются какими-то охламонами в черной униформе.

— А где речка?

— Примыкает к территории с юга и юго-востока.

— Значит, въезд-выезд всего один, — еще раз уточнил Дед.

— Совершенно верно. Они, как только прикатили туда, сразу все облазили, а потом высказали нашему красавцу… — лично наблюдал за тем, как четверо что-то энергично нашему другу втолковывали и даже размахивали руками. Я провел несколько часов в рощице возле базы и наблюдал за всем этим в бинокль. Едва, между прочим, все на свете себе не отморозил. Вроде и не так холодно, а попробуй полежи неподвижно часок, другой, пятый, сразу поймешь, что не Ташкент и не май месяц.

— А знаете, — задумчиво произнес Костя, — все-таки здорово, когда базу подбирает такой разгильдяй, — он высказался несколько иначе, но с тем же смыслом. И все дружно закивали. Когда выход и вход находятся в одном и том же месте, появляется некоторый простор для маневра и полета мысли.

— С базой все более или менее понятно, — сказал я и громко чихнул.

— Будь здоров, — вежливо проговорил Сироткин.

— Не твое дело, — любезно ответил я, — давайте вернемся к этому, — и постучал пальцем по лежащему на столе плану. — Какие мысли?

— Три точки в различных районах, — задумчиво произнес Дед, — кафе, галерея и шоссе…

— А общее у всех их… — перебил его Берташевич.

— Что все три рядом с метро, — перебил, в свою очередь, его Женя.

— Пока менты глаза протрут, все уже и разъедутся, ищи их потом, — подытожил Шадурский.

— Короче…

— Мумбай (Индия. 26–29 ноября 2008 года там произошла серия террористических актов, погибло около двухсот, ранено свыше тысячи человек), — тихо произнес Кирилл, оторвавшись от компьютера. — Самый настоящий Мумбай, только в меньших масштабах и без планируемых потерь со стороны террористов.

— Очень в духе Режиссера: быстренько отработали и скромненько скрылись, — грустно сказал я. — Если у них получится, шум поднимется…

— Ты даже не представляешь какой, — заявил Крикунов, — и, кстати, я могу сказать, когда все это произойдет.

— Иди ты! — восхитился Костя.

— С этого момента… — поднял голову от плана Дед.

— Запросто. Сегодня у нас понедельник…

— Да что ты говоришь, — съязвил Сироткин, и все дружно на него зашипели.

— Акция произойдет через три дня, в пятницу.

— С чего ты это взял, Кира?

— А с того, что именно тогда в Москве открывается международное совещание глав спецслужб. Повестка дня, не поверите, — борьба с терроризмом. Газеты надо читать, други мои, и в «ящик» заглядывать, когда новости показывают.

Наступило молчание. А о чем говорить-то? Симпатичное получится совещание по обмену опытом с террористами, главное — очень своевременное. Нет, потом нам, конечно, и соболезнование выскажут, и всяческое содействие пообещают. И в то же время тихонько похихикают, всегда, знаете ли, приятно, когда кого-то (не тебя) «опустят», причем так нагло и с издевкой.

— Юморист, — мрачно проговорил Шадурский.

— Петросян, блин, недорезанный, — согласно кивнул Берташевич.

— Значит… — начал было Сироткин, но его перебили.

— Значит, у нас три дня всего! — заорал Кирилл.

— Это понятно, — продолжил тот, даже привычно на него не рыкнув. — Я к тому, что настало время работы над прессой. — Бросил на стол несколько «желтых» изданий и с головой погрузился в чтение.

— Все равно что-то здесь не то, — упрямо проговорил я.

— А если поконкретнее? — поднял голову от экрана Кирилл.

— Понимаешь, — я достал из пачки сигарету и принялся в задумчивости катать ее по столу, — наш клиент, между прочим, специалист с репутацией, многолетним опытом и, что самое главное, с обалденным самомнением.

— Кто ж спорит?

— Подожди. Доходящая до абсурда оригинальность, неожиданные повороты сюжета, нелюбовь к повторам, — это все о нем, не забыл?

— Ну.

— А тут вдруг бездарное повторение пошлой бойни годичной давности.

— Может, и пошлая, — заметил Берташевич. — Но шум на всю планету поднялся.

— Все равно работа по чужому сценарию — это не для Режиссера.

— А кто тебе сказал, что Мумбай — не его работа? — вдруг спросил Дед.

— Никто не говорил, просто…

— Там, в Индии, все было слишком примитивно, — подсказал Кирилл.

— Именно, — согласился я, — до крайности тупо и жестоко. Совсем не в его стиле.

— А может, и был такой заказ, чтобы тупо, жестоко и примитивно. — Сироткин отложил в сторону обработанную газету и полез через стол за сигаретой. — Ты же помнишь, командир, какая там была паника и в какой жопе оказались все до единой спецслужбы.

— Допустим.

— Это я к тому, что к совещанию спецслужб в Москве наш друг подготовил небольшой сиквел по индийским мотивам.

— А кто-нибудь опять с удовольствием возьмет на себя ответственность, — добавил Костя, — из тех, о ком никто и никогда не слышал.

— Все просто и ясно, — подвел итог Сироткин.

— Слишком… — буркнул я.

— Ты опять все усложняешь, командир, — тихо сказал Кирилл.

Женя очень нехорошо посмотрел на него и с видимым усилием вернулся к обработке «желтой» прессы.

— Может, и усложняю. Я сам был бы рад ошибиться.

Дальнейшие события показали, что не все наши желания исполняются. К сожалению.

— Все, больше не могу. — Женя откинул голову и принялся тереть глаза. — Как будто песка под веки насыпали. Берта!

— Чего тебе?

— Ничего. Бери газету и читай вслух, где скажу.

— А сам?

— А сам не выспался. Начинай с раздела «Услуги».

— Да как скажешь. — Он взял в руки газету и с большим чувством начал: — Кафе «Ирэн», шедевр кофейного сомелье.

— Молодец, дальше!

— Медицинский центр «Про-Вит», узи-диагностика, гинеколог, маммолог-онколог, аптека, вакуумное лечение геморроя.

— Что?!.

— Это я так шучу.

— Шутки у вас, боцман… Ты сам-то себе это представляешь?

— Не очень.