Оживший - Александр Шувалов

Севастополь обалденно красивый, белый город, до неприличия чистый, особенно в сравнении с Москвой. До краев наполненный памятниками старины и сам по себе — памятник и напоминание. В середине позапрошлого и прошлого веков он явил миру образец чести и героизма, а уже в конце того же прошлого века ему самому показали, что такое цинизм и подлость. Других слов для того, чтобы описать то, как с ним поступили, подобрать невозможно.

То ли первый президент всея Руси сразу после третьего класса избавился от вредной привычки появляться в школе в трезвом виде, то ли в той самой школе из принципа не преподавали историю, не знаю и не особенно хочу знать. Но просто вот так взять и стряхнуть со стола на колени незалежным соседям город русской, черт подери, славы, заодно с целым полуостровом с двумя миллионами говорящих, а самое главное, думающих по-русски людей… (Соседи подарок поймали на лету и даже не сказали мерси[4].) Почему, говоря о первом гаранте Конституции России, я все время упоминаю об этой его маленькой слабости? Потому что хочется верить, что накуролесил он исключительно по пьяному делу. Ведь ежели иначе, то совсем другая вырисовывается картина, и именем его тогда стоит называть вовсе не библиотеки, а что-нибудь уж совсем похабное другое.

После безлюдья девяностых на крымских пляжах опять полно народу. Наша задача, как спасателей, внимательно следить за тем, чтобы количество нырнувших в Черное море равнялось количеству из него вынырнувших. И наоборот. Для этого мы со Светой и бороздим акваторию на плавсредстве размером с ванну, снабженном моторчиком от вентилятора. Она обозревает в бинокль акваторию, а я отбиваюсь багром от сексуально озабоченных купальщиков. Единственная лошадиная сила мотора нашей посудины просто не позволяет удрать от желающих утонуть и быть спасенными зеленоглазой русалкой или просто интересующихся планами на вечер.

Более мощными единицами по традиции здесь управляют отставные флотские: бывший командир тяжелого авианесущего крейсера, капитан первого ранга Астафьев, бывший командир большого противолодочника, капитан второго ранга Ключников и другие. «Первого ранга», «второго ранга»… Так, и только так на флоте полуофициально именуются воинские звания старших офицеров. Никаких там «каперангов» и «кавторангов», как говорили когда-то очень давно, а сейчас так любят изъясняться исключительно герои хороших фильмов, снятых по сценариям выпускников ветеринарной академии.

У этих флотских вообще все не как у людей: не штОрмы, а штормА, рапОрт вместо рАпорт, и по морю они, видите ли, не плавают, а ходят. А любимого всеми военными, менеджера Министерства обороны, которого тов. сухопутные любовно называют «товароведом» или «мебельщиком», отчего-то прозвали просто «табуреточником».

В перерывах между подвигами я, как говорят здесь, морщу репу (то есть думаю) на тему, как жить дальше. Когда мы расставались в Москве в марте, Дед и Берта настойчиво звали работать к себе, а Женя сказал, что, если я вдруг решу вернуться на службу, то он готов составить компанию. Такой вариант тоже не исключается. Еще в марте генерал Миша предложил, «забыв мелочные обиды», «плечом к плечу служить отечеству» и намекнул, что само отечество в курсе и в принципе не возражает. Какой-нибудь из этих вариантов я, все обдумав и взвесив, обязательно выберу, только не сейчас, а чуть попозже. Во-первых, мне нравится лето в Крыму, а во-вторых, приятен сам неторопливый мыслительный процесс. Уж слишком долго я вообще ни о чем не думал.

По вечерам, когда спадает жара, мы со Светой и коллегами любим посидеть в кафе у моря, поесть шашлыков с чебуреками, послушать музыку, выпить и лениво поболтать о всякой ерунде. Интересный народ, эти отставные капитаны разных рангов, мудрый и ненавязчивый. «Легенду» о бывшем тыловике проглотили не разжевывая, хотя больше чем уверен, не поверили. Здесь вообще не принято задавать лишних вопросов и лезть в калошах в чужую жизнь. Но даже у них вызывает легкое удивление мое достаточно прохладное отношение к чудесному крымскому вину и полнейшее неприятие водки и пива, которое здесь, к слову сказать, гораздо лучше московского.

КОНЕЦ