Последняя из рода Теней - Яра Горина

— В Степи говорят: без людей нет прока от мечей. Ваше великодушие и отвага достойны самых высоких наград! — певуче сказала Арлезот, выкладывая на стол серебряную шкатулку. Ее чистый грудной голос с легким акцентом поразил графиню, словно она никогда раньше не слышала его. Хотя куда там прислушиваться к сопернице, когда рядом Антуан.

«Понятно теперь, как она его зачаровала!»

— Я никогда не смогу достойно отблагодарить вас за доброту, но даю слово султанши, вы всегда можете обратиться ко мне в случае беды, — продолжала Арлезот, — Примите эти скромные дары в благодарность за великие деяния!

«Глупости какие? Что мы такого сделали? — думала Ивари, которой становилось не по себе от этого пафоса».

Но когда Арлезот достала из шкатулки золотой браслет с огромными сапфирами и протянула его графине, вся циничность вылетела у нее из головы. Ивари не смогла сдержать восхищенного вздоха. Камни необычайно тонкой огранки поразительно сверкали, точно были живыми, а витиеватый узор оправы напоминал о работах древних мастеров.

«Украшение, достойное королевы! За такое можно простить как интерьер, так и смешную церемонность этой курицы».

Для Фитоль султанша достала браслет с розоватыми рубинами. Ивари показалось, что выглядел он несколько проще, чем ее собственный.

— Эти скромные подарки недостойны вас, но я очень надеюсь, что вы примите их, — вежливо сказала Арлезот, протягивая украшения.

— Нам, право, неловко! — отозвалась Ивари.

Все же подарки были слишком дорогими, мало ли что она может потом потребовать взамен? Фитоль посмотрела на Ивари с негодованием.

— Вы преувеличили наши заслуги, — с притворной скромностью добавила графиня.

— О, нет, — засмеялась Арлезот, — Ведь помимо помощи, вы совершили месть!

О шутке над Неттой Рамис знала вся академия. Не удивительно, что слухи дошли и до лазарета.

— В таком случае, отбросим лишние церемонии, — вдруг вставила Фитоль, — Позвольте нам с этих пор зваться подругами!

Ивари поперхнулась от неожиданности, но неловкость удалось списать на приторную конфету, которая склеила зубы. Запив чудовищную сладость остывающим кофе, графиня заулыбалась и согласно закивала.

«Фитоль — поганка! Купилась!»

Арлезот же, восприняла предложение «отбросить церемонии» абсолютно буквально. Часа два она рассказывала новоиспеченным подругам о своих вышивках, жизни на Пустошах, красавцах-братьях, с которыми обязательно познакомит девушек, ведь более смелых и отважных женихов не сыщешь на всем свете.

— В Степи нравы более вольные, — с гордостью в голосе говорила она, — Девушки наравне с юношами учатся стрелять из лука и владеть мечом. Корсеты у нас и вовсе не носят.

Фитоль же особенно интересовали традиции степных жителей. По рассказам Арлезот выходило, что на Пустошах не так уж и пусто. Видимо, султанше давно хотелось с кем-то поговорить. Принцесса вспоминала богатый Сераль своего отца, где каждые покои были усыпаны золотом и драгоценными камнями. Говорила о степи, словно та была живая:

— Ее травы режут не хуже меча, и каждый, кто желает пройти через степь, должен напоить землю своей кровью. И горе тем, чью жертву она не примет, — словно сказку, рассказывала Арлезот. — Старики говорят, что Степь живая по-настоящему. Это древняя богиня, которую свергли с небес за жестокость к людям. Она питается нашей кровью и никак не может насытиться. По легенде богиня ищет невинную душу, которая станет ее крыльями. А если найдет — настанет конец света. Поэтому маленьким детям запрещено там появляться до первой чаши яда.

— Какого яда? — с удивлением спросила И вари. От этих легенд у нее мурашки бежали по коже. Глубокий голос Арлезот был просто создан для такого рода историй.

— Есть такая традиция, — спокойно продолжала султанша, — «Смерть невинности». Каждый ребенок, достигая возраста трех лет, проходит через нее, поднося к губам осужденного на смерть чашу с ядом. Благодаря этому обычаю, богиня никогда не получит крыльев.

Фитоль слушала Арлезот, открыв рот. Судя по ее виду, Маретти позабыла, что собиралась сбежать на встречу с Тибальдом. Ивари было не по себе от этих варварских историй. Воображение рисовало какие-то жуткие картины. Ее занимал вопрос: сколько же осужденных должно быть в Степи, чтобы их хватило на всех детей? Или наоборот. Но задать его она постеснялась.

«Традиция — мерзкая, в любом случае! Варварство какое-то… Хотя, с другой стороны, какая разница, кто именно подносит чашу с ядом?»

Полосатая кошка приблизилась к столику, пристраиваясь на колени хозяйки и выпрашивая сладости. Краем глаза Ивари увидела движение: тень ее руки менялась: на пальцах выросли когти, которые потянулись прямо к животному. Кошка яростно зашипела и отскочила, оцарапав Арлезот. Султанша лишь поморщилась и принялась отчитывать глупое создание, как будто та могла что-то понимать. Внутри все сжалось от ужаса!

Она благодарила Триединую, что никто не заметил, странного поведения ее тени. Сердце колотилось как бешенное. Хотелось как можно скорее оказаться в своей комнате.

К счастью, взбесившаяся кошка, наконец, заставила Фитоль вспомнить о свидании. Девушки засобирались восвояси.

— По нашей традиции гостю, который впервые приходит в дом, следует подарить то, что он назовет в этом доме самым красивым! — сказала Арлезот на прощание, — Тогда этому дому всегда будет сопутствовать удача.

Ивари побледнела, запоздало понимая, что сейчас получит в дар эту мерзкую кошку, и отказаться от такого «счастья» попросту невозможно. Руки начинали зудеть от одного взгляда на подарок. Вспомнилось первое лето в доме тетушки Беллентайн, и жуткая сыпь — аллергия на любимца кузена — толстого кота по кличке Герцог.

У Арлезот был какой-то тоскливый вид, когда она пыталась запихнуть питомицу в корзинку-переноску.

— Может, не нужно мне ее дарить? — с надеждой спросила Ивари.

— Так велит традиция. Признаюсь, это моя любимица, ее зовут Лура, что с нашего языка переводится как травинка. Посмотри, какие у нее длинные ушки! Прошу тебя, береги ее.

Ивари с кислой улыбкой кивала в ответ, а в ее голове бешено крутились сумасбродные идеи об избавлении от драгоценного подарка. О тени она старалась вообще не думать. Внутри все сжималось от страха и отчаяния. Перед глазами до сих пор стаяла картинка, как рука превращается в жуткую лапу, а она никак не может это прекратить.

Неся на вытянутых руках корзинку с обезумевшим животным, Ивари мысленно проклинала свою Тень, кошек, Арлезот, степь и сумасшедшие традиции их жителей. Рядом, в обнимку с цветастой подушкой, шагала Фитоль.

— Что это было вообще? Какие подруги? — гневно спрашивала она Маретти.

— Не глупи, — отвечала Фитоль, — Браслеты просто великолепны! К тому же, никогда не слышала, что врагов нужно держать ближе, чем друзей?

По пути из столовой, где Ивари сумела договориться о питании для кошки, она не могла думать ни о чем другом, кроме, как побыстрее избавиться от этого «наказания». А чего ей стоило не начать чесаться прямо у всех на глазах!