Коварная искусительница - Дебра Дайер

– Вам бы лучше передумать, но я знаю, что вы поступите по-своему, – Орлина вздохнула. – Помогу вам, чем смогу.

– Вы сказали, что один из ваших гостей знает о заведении Гаэтана. Как зовут этого человека?

Орлина надула губы. Она застыла на миг в нерешительности, но потом произнесла:

– Сэр Перси Фенниголд.

Себастьян знал многое об этом джентльмене. Поэтому нисколько не удивился тому, что сэр Фенниголд посещал притон Гаэтана.

– Спасибо вам, мадам Вашель, – поблагодарил он Орлину.

– Если вам что-то нужно, да все, что угодно, – не раздумывайте, приходите ко мне, – произнесла она, сложив руки на груди.

– Буду помнить о вашем предложении, – Себастьян поднял руку мадам Вашель и поцеловал ее.

– Будьте осторожны, мон шер. Вы имеете дело с самым безжалостным человеком на свете, – Орлина провела своей рукой по его груди.

Себастьян отправился обратно в гостиную. По дороге он думал над тем, что сказала ему хозяйка этого дома. Маркиз был настолько погружен в свои мысли, что не заметил бы некую молодую женщину в гостиной, если бы она не вскочила при виде маркиза, словно вспугнутый гончей фазан. Себастьян замер, когда понял, что женщина была Эммой Уэйкфилд. Он подошел к мисс Уэйкфилд, не забывая, что на него смотрят люди в гостиной. Если бы не их присутствие, то он схватил бы эту женщину за плечи и тряс до тех пор, пока все шпильки не выпали бы из ее волос. Эмма сделала шаг назад, затем застыла с поднятой головой, как боксер на ринге в ожидании противника.

– Идите со мной, – Себастьян взял ее под руку.

– Я сюда пришла не для разговоров, – Эмма попыталась освободить руку.

– Конечно, не для этого, – маркиз говорил тихим голосом, чтобы только она могла его слышать, несмотря на страстное желание заорать так, чтобы было слышно в Кенсингтоне. – Идите со мной, если не хотите, чтобы весь Лондон узнал, что некая молодая леди посетила известный публичный дом.

Эмма бросила мимолетный взгляд на группу джентльменов, играющих в карты за ближайшим столиком. Еще двое мужчин и две женщины стояли возле камина. Они повернулись к Себастьяну и мисс Уэйкфилд. Хотя по глазам Эммы было видно, что она пытается сопротивляться, девушка позволила маркизу увести ее в приемную, где до этого он беседовал с Орлиной. Мадам Вашель удивленно посмотрела на Себастьяна. Он отвел Эмму в комнату и закрыл дверь.

– Я все думал, как же вам удалось одеться для выхода в свет при таких скромных доходах, – гневно произнес Себастьян. – Теперь мне все понятно.

Эмма смотрела на него ничего не выражающими глазами. Только бешеный стук сердца говорил о ее чувствах.

– Как вы смеете подозревать меня в том…

– А что же, черт возьми, вы здесь делаете?

– Мне тоже хочется спросить вас об этом, – Эмма прижала руки ко рту. – Вы мне сказали, что обычно не заходите в подобные заведения.

– А вы помните мои слова о том, что вашу кузину можно искать в подобных заведениях?

– Я здесь по той же причине, что и вы. Мне нужно поговорить с мадам Вашель и выяснить, что она знает о Гаэтане и его притоне.

– А как вы узнали о доме Орлины?

– О нем знают почти все.

– Для светского человека…

– Теперь мне все понятно. Вы один из тех мужчин, которые думают, что женщины – глухие и слепые существа. – Эмма рассмеялась, отчего ей стало легче дышать. – Сомневаюсь в том, чтобы многим женщинам из высшего света не было известно о самом роскошном публичном доме в Лондоне.

– Мисс Уэйкфилд, я рос вместе с пятью сестрами. Женщины отнюдь не слепоглухонемые создания, если только они сами не хотят быть таковыми. В большинстве случаев они просто хотят держать мужчину в строго отведенном для него ими же месте. То есть во тьме. – Себастьян наклонился к девушке так близко, что его нос почти соприкоснулся с ее носом. – Что меня удивляет в вас, так это ваше упорное стремление подвергать себя опасности.

– Я могу сама о себе позаботиться. Я долгое время заботилась о себе и своей семье.

Дыхание девушки обдало лицо Себастьяна. Он почувствовал тонкий запах корицы, исходивший от Эммы. Маркизу пришлось собрать волю в кулак, чтобы не поддаться желанию прижаться своим ртом ко рту Эммы и не запустить в него свой язык. Она что, не понимает, как опасно девушке ходить ночью одной, без сопровождения?

– Я же сказал вам, что улажу это дело, – проговорил маркиз.

– Вы узнали, где находится заведение Гаэтана?

– Если бы я сказал вам, вы пришли бы туда и потребовали освободить вашу кузину.

– Мне не нужно вашего согласия.

Себастьян видел решительность во взгляде Эммы. Если бы она знала, где находится притон Гаэтана, то поступила бы в точности так, как он предполагал. Зашла бы в гостиную, вытащила пистолет и потребовала освободить ее кузину. И мисс Уэйкфилд убили бы.

– Я бы вступила в бой с дьяволом, если бы это был единственный путь к спасению Шарлотты, – глаза Эммы сузились.

– А что, если бы дьявол посмотрел на вас и решил, что вы очень подошли бы для его заведения?

– Я бы его застрелила.

Себастьян удивленно смотрел на девушку. В душе его ярилась целая буря чувств.

– Вы очень храбрая женщина, хотя и глупая.

– А вы наглый и самодовольный человек. Шарлотта молода и прекрасна. Она полна обещаний любви, – воскликнула Эмма. – У нее вся жизнь была впереди, она могла бы выйти замуж. Я не буду сидеть сложа руки, пока чудовище, похитившее мою кузину, отнимает у нее возможность быть счастливой.

– Не надо бросать вызов людям, которые не способны причинить зло живому существу. Вы рискуете, подвергаете опасности Шарлотту и остальных женщин, – ответил маркиз.

– Я должна помочь ей.

– Лучше не совершайте непродуманных поступков и дайте мне возможность найти вашу кузину, не беспокоясь о том, какую глупость вы еще сделаете. Гаэтан не знает, что мы хотим прикрыть его заведение. Неожиданность дает нам преимущество. Если вы будете бегать, попадете в беду и потеряете последний шанс найти мисс Ашервуд и других женщин, ставших жертвами этого чудовища.

– Если бы я была мужчиной, вы не стали бы подвергать сомнению мои действия.

– Последний раз, когда я на вас смотрел, мисс Уэйкфилд, вы не были мужчиной.

– Я ничем не хуже мужчины, – глаза Эммы сузились, ноздри дрожали.

Внутренний голос говорил Себастьяну, что надо быть сдержанным, если уж имеешь дело с Эммой. Она же как непослушный ребенок. Человек, который способен сохранять хладнокровие, будет хозяином любого положения. Но когда она была рядом, разум уступал место чувствам.

– Вы можете попасть в беду, – сказал он Эмме.

– Я буду делать то, что считаю нужным, лишь бы Шарлотта вернулась домой, – Эмма говорила, подчеркивая значение каждого слова.