Отражение бабочки - Инна Бачинская

— Я не знал Окуневскую, мы, так сказать, не пересекались, — сказал он. — Но слышал много. Про нее и ее подружку, Ларису Огородникову.

Федор ухмыльнулся:

— Эту я видел — пела в ресторане. Красивая женщина, и голос хороший.

— Лариска? А как же! Помню. Прибегала к Ленке, визг, хихоньки, хахоньки, меня цепляла. А Ленка вроде ревновала, лапы, говорит, не распускай, Витек мой парень, убью на почве ревности… Типа прикалывалась. Шебутная была, все смеялась. Они вместе киряли, не разлей вода. Свалила за бугор, Ленка рассказывала. Завидовала страшно. Все долдонила, как Лариске крупно повезло и как она рада за подругу, но я ж видел! И с работы турнули. Не просыхала неделю, говорила, что Лариска вот-вот ее заберет, звонила, а та и телефончик-то и вырубила. Я сразу просек, что подруга обрубила концы, но молчок, оно мне надо? Да и жалко было. Ну, Ленка через неделю протрезвела, все поняла и звонить перестала. Аж черная ходила от такого предательства, даже с пойлом притормозила… Умнейшая женщина, между прочим, только по жизни невезуха. Институт закончила, диплом показывала, спец по программным устройствам, прикинь! Счетчик подкрутила, не поверишь! Чуть обратно не мотал. Книжки читала, целая библиотека осталась. Помню я Лариску… Эх, наша жизнь! Небось вышивает по заграницам, про нас и не вспоминает. Я тут тоже надумал куда-нибудь, только не знаю куда. Не подскажешь? Знать бы Ларискин телефончик, можно к ней попервах, а че, она баба понимающая. А я бы ей чего надо прикрутил, ну там краны, картину повесить… Я ж все могу. Может, у вас на работе у кого есть, ты бы спросил…

— Спрошу. Она сама уехала или с кем-то? Говорили, у нее был кто-то. Ты ж ее хорошо знал…

Витек задумался. Бинго переводил взгляд с хозяина на Федора.

— Да что там знал… Так, тусовались по-соседски, — сказал наконец. — Красивая, видная. Одевалась ярко, было на что посмотреть. Ленка против нее не тянула. Завидовала страшно! Говорила, замуж Лариска собирается, вроде как за доктора. Смеялась, что доктор с нее пылинки сдувает, а она гуляет, у него рога, как у лося. Между нами… Ну не сука, скажи? Нет, одному лучше. Лучше в гости — пришла, убралась, полы помыла, наготовила, и до свидания.

— За доктора? И гуляла?

Витек пожал плечами:

— Так Ленка говорила. Жаба ее душила, одним все, типа, а другим дуля с маком.

— Ты его видел?

— Кого? Доктора или хахаля?

— Хахаля.

— Нет вроде. Доктора раз видел, он в кардиоцентре шишка.

Витек помолчал.

— Постой, видел! — воскликнул. — Мы раз сидели, ужинали. Они меня позвали, ну там стол переставить, бутылек открыть, и вообще, типа, с мужиком веселее. Лариске позвонили, она говорит, ага, сейчас, пять минут. Вскочила, теплая уже, смеется, говорит, надо бежать, извините, ребята. Хлопнула бокал, даже закусывать не стала, и выскочила. Мы с Ленкой к окну. Смотрим, тачка фарами мигнула, и Лариска бежит через дорогу. Из тачки мужик навстречу, обнял, открыл дверцу. Ленка прямо в лице переменилась. Я спрашиваю, это доктор? Она засмеялась так зло, говорит, козел, а не доктор.

— Как он выглядел?

— Ну как… с меня ростом, плотный, голова здоровая, волос длинный… как у батюшки.

Федор вспомнил про здорового мужика, клоуна и жулика, по словам Марии Станиславовны, которого Лера Огородникова приводила домой. А Витек видел маленького и толстого с длинными волосами. А это что еще за персонаж? Сколько же их было? Снова глухой угол? Как и с угнанной машиной?

— Что за тачка?

— Большая, черная, вроде «мерс».

— Понятно. Значит, одна подруга уехала, а другая… — Федор покачал головой.

— Ага, очень переживала и типа совсем с катушек слетела, я ей говорил, Ленка, бросай ты это дело, молодая красивая баба, ты ж себя гробишь! Между нами, я бы не против с ней… Понимаешь? Да она ж не по-детски прилегла на бухло, утром как коняка ведро воды в себя, сушняк! И чертей зеленых видела, и не жрала ничего… Так и сгорела. — Он помолчал. — Слушай, давай по пивку, а? Душу ты мне разбередил.

Федор кивнул, у него не хватило духу отказать. Витек смотрел с надеждой. Бинго тоже смотрел на Федора, словно просил о чем-то, и Федор сдался.

— Ладно, — сказал он. — Но ставлю я, понял?

— Ни за что! — Витек приложил руки к груди. — Ты гость.

— Сделаем так, — решил Федор. — Тут есть рядом какая-нибудь продуктовая лавка? Я сейчас…

— Я сам! — вскочил обрадованный Витек. — Ты не знаешь, чего брать. Я мигом обернусь!

Федор достал портмоне.

— Обижаешь, — сказал Витек укоризненно.

— Я еще не завтракал, возьми мяса, сыру… Чего там еще? Твое пиво, моя закуска, идет?

Витек кивнул.

У Федора самые разнообразные знакомства, люди вызывают у него живейший интерес. Всякий человек целый мир, нужно только достучаться. Многие связи тянутся со времен его оперативной работы — взломщики, мафиози, аферисты, а также подросшие питомцы детской комнаты, где Федор начинал карьеру оперативника. Другие нарисовались случайно, как вот Витек Саликов. Он находил общий язык с самыми разными людьми, часто с сомнительными детьми городских трущоб, причем совершенно не пытаясь опуститься до их уровня, не имитируя простецкие манеры или речь, чтобы потрафить и сойти за своего. Нет, он всегда оставался верен себе: прекрасно одет, серьезен, никакой суеты, и речь вполне академическая. Конечно, случались коллизии, бывало, и до драк доходило, но, как правило, ему удавалось договориться. Запомните, правило номер один в жизни — договариваться! — назидал он своих учней. Язык — божественный дар, то, что отличает человека от нечеловека, используйте его вместо кулаков. Капитан Астахов очень удивился бы, узнав, что за птицы обитают среди знакомых Федора. Теперь вот добавились Витек и Бинго…

— За Ленку! — сказал Витек. — Не чокаемся.

Они выпили.

— Говорят, люди чувствуют смерть, — забросил удочку Федор.

— Говорят. Меня до сих пор колбасит, поверишь? Лежу ночью, уснуть не могу, перебираю по минутам. Я в тот день с дежурства вернулся, перекусил, душ принял и вырубился до вечера. Ленку даже не видел. А вечером Бинго от смерти спас. А перед этим ничего вроде такого не было. Ленка веселая была, я еще подумал, мужика завела. Разговорить хотел, а как там твоя Лариска, вроде как с понтом спрашиваю, не звонила? В Германию не собираешься? А она мне — тю-тю твоя Лариска, не все пути-дорожки ведут в Германию, здесь тоже прожить можно. Успокоилась вроде, отмякла. Тряпки новые, смотрю, прикупила, одеколон, губы накрасила. Точно, думаю, мужика завела. Давай на спомин души, Федя. Помянем еще раз рабу божью Елену… Ее мужики даже на похороны не пришли, не понимаю я таких. Ни муж, ни хахаль… Не по-людски это как-то. Все свои были, соседи…

Они выпили, не чокаясь.

И что мы имеем на данный момент, спросил себя Федор, усаживаясь за письменный стол и доставая из папки исчирканные листки. На одном было написано «Свидетель Мария Станиславовна», на другом «Свидетель Виктор Саликов».