Дело «Трудовой Крестьянской партии» - Олег Борисович Мозохин

Н.П. Макарова, А.В. Чаянова, «кажется», Л.Н. Литошенко и А.В. Тейтеля. Был приглашен также Н.Н. Суханов. Многие выступали с приветствиями.

А.А. Кофод – сельскохозяйственный атташе при Датской миссии, лет тридцать работал в Москве. Из бесед с Кофодом А.А. и Кондратьевым Макаров знал, что у них бывали беседы с анализом экономической ситуации в стране. Кофод очень высоко отзывался о Н.Д. Кондратьеве. Сам Макаров познакомился с Аугагеном, после обеда два раза встречались, в первую встречу обсуждали источники по статистическим материалам – научно-официальную, в другую встречу – оценку состояния народного хозяйства СССР[191].

Макаров особо отметил широкие международные связи А.В. Чаянова, которые организовывались им главным образом при помощи рассылки изданий научных работ НИИ и сопровождающих писем. В состав членов института Чаянов ввел: Лаура (Швейцария), Ларсена (Дания), Кофода (Дания), Бердлика (Чехия), Ворена (САСШ), являвшихся не только видными учеными в вопросах организации сельского хозяйства, но и руководителями крестьянско-фермерского движения и организаций в своих странах[192].

Л.Н. Юровский в свою очередь рассказал, что в Москве виделся со значительным числом иностранцев в течение последних 7–8 лет. Это было связано в основном с занимаемой им должностью в Валютном управлении. Кроме того, он встречался с иностранными журналистами, с профессорами и молодыми учеными, с представителями торговых фирм по делам, связанным с реализацией Алмазного фонда, с концессионерами, с дипломатическими представителями, с членами делегаций и др.[193]

В процессе следствия многие арестованные заявили, что вышли из организации и порвали или пытаются порвать с этим негативным прошлым или потеряли контакт с «ТКП».

Так, А.А. Рыбников показал, что «события последних лет убедили нас, что совхозное строительство становится на широкий и прочный путь, что с помощью машинно-тракторных станций и колхозное движение получает все более прочную базу. Все это заставляет всех нас и прогнозы социалистического строительства рисовать иначе»[194]. По его словам, последний год собрания происходили весьма редко – 1–2 раза.

А.В. Чаянов пояснил, что в связи с загруженностью на работе и нахождением его квартиры далеко от Москвы он нерегулярно посещал заседания руководящей группы. Развитие политической жизни страны полностью опрокинуло его представления о путях развития страны. «Начало работы Зернотреста и знакомство с техникой локализированного земледелия заставило пересмотреть свои позиции о будущем страны – я понял бесполезность сопротивления правильной политике партии и в декабре 1928 года решил порвать со старыми своими позициями»[195].

С.К. Чаянов сообщил, что еще в 1929 г. ему стало ясно, как он сильно заблуждался. «Рост колхозов и совхозов, удачное проведение плана и результаты по зерносовхозам определенно показывали иной путь работы в деревне – социалистическая реконструкция сельского хозяйства – вот единственный путь работы советского агронома»[196]. С. Чаянов решил порвать с организацией при МОСХ «Крестьянской партией», того же мнения стали держаться и местные опытники[197].

С.К. Чаянов писал: «Горю желанием загладить в будущем своей работой крупного опытного специалиста хоть часть своей вины, если органу пролетарской диктатуры будет угодно предоставить мне эту возможность. Отмежевываясь совершенно от прежней своей контрреволюционной работы, я рву с прошлым и считаю, что только работа для социалистической реконструкции сельского хозяйства есть работа советского агронома»[198].

Он сообщил, что с конца 1925 г. не был связан со своей пятеркой, контактировал только по 1928 г. с А.Г. Дояренко. С. Чаянов писал: «Лично я мыслил дальнейшую судьбу СССР только на базе советской власти»[199].

Л.Н. Литошенко сообщил, что в течение большей части 1928 г. он был кооптирован в члены центрального комитета «Трудовой Крестьянской партии». С начала 1929 г. он совершенно отошел от этой партии и выбыл автоматически из состава ее центрального комитета. Во время его пребывания в составе «ТКП» его участие сводилось к присутствию на некоторых совещаниях, другой работы он не вел и поручений не получал. Из числа членов ЦК «ТКП» ему были известны: Кондратьев, Юровский, Чаянов, имен остальных членов ЦК он не знал. Причиной выбывания из антисоветской партии явилось коренное изменение его идеологии – искреннее убеждение в правильности генеральной линии ВКП(б). Прежние ошибочные взгляды в отношении сельскохозяйственной политики были разбиты действительностью, вследствие чего Литошенко немедленно порвал с вышеуказанной организацией и вышел из состава ее ЦК. «О своем уходе из рядов этой партии и ЦК я уведомил члена ЦК ТКП – Юровского Леонида Наумовича, мотивировав свой уход изменением своей идеологии»[200].

Букшпан Я.М. на вопрос об участии в «Трудовой Крестьянской партии» 30 августа 1930 г. ответил, что в 1926 г. он был приглашен на службу в Земплан НКЗ РСФСР в качестве консультанта по внешнеторговым вопросам. Не будучи специалистом по сельскому хозяйству, он принимал участие в обсуждениях чисто земплановских вопросов. Заболев в октябре полиневритом, вышел из строя на 7 месяцев и вернулся к работе лишь в июле 1927 г. Настроенные в пользу индивидуального крестьянского хозяйства на капиталистических началах, Кондратьев и Макаров втягивали его в свою группировку, они фактически представляли собою ядро контрреволюционной среды, участником которой оказался и Букшпан. Поскольку их взгляды ему были известны и влияние их очевидно, а Букшпан как участник ничем не препятствовал этому, он должен был признать себя участником этой контрреволюционной группы. Так как политическое оформление этой группировки могло быть названо крестьянской партией, то Букшпан, как бывший участник земплановской группы, вынужден был признать себя участником этой партии.

В июне 1928 г. Букшпан перешел в Западную торговую палату, но поддерживал отрывочные связи с Кондратьевым, Макаровым, Тейтелем. Он помнит 2–3 встречи у Кондратьева, одну у Макарова, а также и два посещения Суханова. Встречи эти происходили с промежутками в 4–5 месяцев. Во время встреч обсуждалась общая хозяйственная конъюнктура, колхозы, сельскохозяйственная политика. Кондратьев рисовал обычно мрачную картину деградации сельского хозяйства, дробления хозяйств, падения посевной площади и животноводства. Макаров в том же духе освещал неудовлетворительность с.-х. политики, игнорирующей здоровые основы индивидуального крестьянского хозяйства[201].

«О моем участии в контрреволюционной группе я весьма сожалею, потому что в своей практической работе я проникался все большим убеждением в том, что нет никакого другого пути, кроме работы без оглядки в деле социалистического переустройства нашей страны»[202].

2 сентября 1930 г. Политбюро ЦК принимает решение опубликовать в газетах 3 сентября в разделе «хроника» сообщение о том, что ОГПУ арестованы: Кондратьев Николай Дмитриевич, Громан Владимир Густавович, Садырин Павел Александрович, Чаянов Александр Васильевич, Юровский Леонтий Наумович, Суханов (Гиммер) Николай Николаевич, Макаров Николай Павлович, Рамзин Леонид Константинович, Базаров Владимир Александрович и другие, как участники и руководители контрреволюционных организаций, поставивших целью свержение советской власти и восстановление власти