Game Over. Волейбол продолжается - Екатерина Гамова

Построились в шеренгу, ждем начала тренировки. Капрара зашел в зал и тут же вышел обратно. Потом вернулся: «Так, девчонки, все отлично, это действительно смешно и весело. Но сейчас идите смывать эту косметику и переодевайтесь».

Мы отказались и решили довести нашу «протестную акцию» до конца. Но тут в зал неожиданно пришли журналисты. Команда почувствовала, что все это не только не смешно, но и немножко глупо. В итоге как-то привели себя быстро в порядок прямо в зале…

После Олимпиады в Пекине я приняла решение немного отдохнуть от сборной. Отдохнуть – наверное, самое правильное слово. Мне было просто необходимо чуть-чуть вырваться из этого бесконечного замкнутого круга матчей и тренировок. Я не отказывалась от национальной команды, но мне банально требовалось слегка перевести дух. Хотя бы раз в жизни сходить в нормальный отпуск, например… Конечно, родные и друзья поддержали в этом решении. Они же видели, сколько сил я оставляю на площадке.

Правда, тогда у меня тоже не сказать чтобы получилось совсем уж «глобально» отдохнуть. Вообще, первый длительный отпуск в жизни у меня случился в 2011 году. Вот тогда действительно отдыхала по-настоящему, несколько месяцев – с конца апреля по август. Ездила к тете в Челябинск, путешествовала по России и за границей…

Но и тогда, после Пекина, передышка организму была необходима. При этом я не любительница валяться на пляже. Для меня отдых – это всегда какая-то активность, надо что-то делать: ездить на экскурсии, узнавать какие-то любопытные подробности об интересных местах…

Вернулась я в сборную в итоге уже очень скоро, в 2009 году. По сути, ничего и не пропустила. Все-таки на тот момент я была действующей спортсменкой, и честь страны для меня не пустой звук. Чуть-чуть «отдышавшись» в спокойной обстановке, приняла решение снова защищать ее цвета.

Я приехала в Монтре, где снимался ролик для FIVB. Наша сборная тоже находилась там. Мы поговорили с новым тренером национальной команды Владимиром Ивановичем Кузюткиным, и он сразу ответил: «Жду тебя в сборной в любое время. На Гран-при поедешь обязательно, без всяких предварительных сборов и просмотров». Такой легкий получился разговор. Сошлись в итоге на том, что я приеду непосредственно на Гран-при.

Турнир тот складывался для нас непросто. Изначально Кузюткин говорил, что в дебюте практически не будет меня задействовать. В первых двух матчах я входила в игру со скамейки запасных, но потом вернулась в стартовый состав. В предварительном турнире мы потерпели ряд неожиданных поражений, например от Японии и Пуэрто-Рико, но в конце концов заняли второе место.

А вот на чемпионате Европы 2009 года у нас не сложилось. Обидно. Проиграли Польше и Голландии и даже не попали в финал – как и в 2003 году в Турции… Вообще у меня с континентальными первенствами как-то не складывалось.

Чем Кузюткин отличался от своих предшественников в сборной? Пожалуй, категорической нелюбовью к тренажерке. Все нагрузки предпочитал давать в зале, причем работой с мячами. Еще ни один другой тренер сборной не тратил столько времени и сил на то, чтобы построить защиту. В любом случае у нас на чемпионате мира 2010 года были очень хорошие защитницы: и Люба Соколова, и Света Крючкова, и Таня Кошелева. Да и себя я со счетов не сбрасываю. Понятно, что так летать по площадке, как, например, Света, я не могу. Но вообще в защите, учитывая мой рост, играю неплохо и пользу команде в этом компоненте игры тоже всегда приносила.

Да, здорово, когда у тебя благодаря хорошему приему есть такая вариативность в атаке, которая была у сборной России в мировом первенстве. Но при этом хорошая защита дает в нападении дополнительные шансы.

Также Владимир Иванович являлся противником длительного дневного сна. Он всегда говорил нам, что лучший отдых – прогулка. Если была возможность выбора, он всегда был за прогулку. А нам, конечно, это не нравилось: за много лет в сборной мы привыкли к определенному режиму, и дневной сон всегда был важной частью восстановления.

Если стоял выбор – «сон или прогулка» – мы, конечно, всегда голосовали за сон. А прогулки откровенно раздражали. Например, на чемпионате Европы 2011 года, который для нас выдался сложным и неудачным. После тяжелых вечерних матчей хотелось скорее лечь в постель, но вместо этого по тренерскому плану нужно было идти гулять.

Приходилось слушаться. Хотя в какие-то моменты доходило до скрытого протеста. Все-таки массаж и различные медицинские восстановительные процедуры представлялись нам куда более важным делом, чем вечерний моцион… И мы вместо прогулок шли ко врачам. Спасибо докторам, они нас в этом вопросе всегда поддерживали. Не уставали говорить тренеру: «Владимир Иванович, конечно, когда девочки отдохнувшие, когда у них ничего не болит, тогда погулять – это здорово и прекрасно. Но медицинское профессиональное восстановление прогулки заменить не могут».

* * *

Даже не могу сказать, чем Кузюткин принципиально отличался от своих предшественников на посту наставника сборной. Каких-то особенных «фишек» и заморочек, кроме этой любви к прогулкам, у него не было. Тренер и тренер. Проводит занятия, дает установки на матчи, подсказывает в тайм-аутах. Все как обычно.

При этом наставником Кузюткин был очень строгим. Дисциплина четкая, внутрикомандные правила обязательны к выполнению для всех. Если на матч дана определенная установка – значит, надо ей следовать до тех пор, пока он не внесет коррективы. С этим связан, кстати, один забавный эпизод.

Чемпионат мира 2010 года. Полуфинал, концовка матча с американками, у нас матчболы. Оставалось забить всего один мяч – и все, победа, здравствуй, финал. Кузюткин все время кричал нашей связующей Жене Старцевой, чтобы она пасовала мне. А там получилась такая расстановка, что напротив меня стояли самые высокие соперницы. После нашего приема они каждый раз бежали втроем меня блокировать – и смягчали удар, и получали контратаку.

Однако Кузюткин продолжал кричать: «Пасуй в четыре!» – то есть в мою зону. Мы в итоге с Любой Соколовой прямо перед розыгрышем подошли к Жене, и я сказала: «Пасуй Любе!» Она послушалась, и Люба забила вообще, по-моему, без блока. Все, матч окончен.

Приходим в раздевалку, вдвоем подходим к Жене:

– Ты чемпионат мира выиграть хочешь?

Она кивает.

– Ну тогда слушай то, что мы говорим!

Понятно, что слова тренера – это очень важно. Но когда стоишь на площадке, можно заметить некоторые вещи, которые от его внимания ускользают…

Но надо сказать, что этот эпизод на том турнире был чуть ли не единственным подобного рода. Может, потому что у нас почти во всех матчах все складывалось очень хорошо, и необходимости в таких необычных решениях не возникало?

* * *

Понятно, что порой Кузюткин давал волю эмоциям. Но все-таки откровенной брани или грубости от него никогда не слышали. Хотя ясное дело, что иногда мы заслуживали серьезной критики – не все же нас гладить по головке…