Мистер Капоне - Роберт Дж. Шёнберг

Вторая содержала инструкцию:

Полиция посчитала записки розыгрышем; Д’Андреа решил, что это происки банды Black Hand, на которые не стоит обращать внимания. Вульфсон, агент по продаже недвижимости, переехал до 1 мая 1921 года.

Около двух часов ночи 11 мая, после долгой карточной игры в ресторане Амато, телохранитель и водитель Д’Андреа высадили его возле дома и уехали. Д’Андреа успел пройти девять шагов, от тротуара до крыльца, когда из окна пустующей квартиры слева прогремели выстрелы – цели достигли тринадцать пуль. Д’Андреа упал на землю, но перед смертью успел выхватить пистолет и выстрелить в пустое окно. Убийцы проникли в здание через заднее окно подвала. Один испачкал руку в угольной пыли и оставил следы на стене.

Убегая к ожидавшей машине, они оставили обрез и шляпу с $20 и запиской «На цветы».

Телохранитель Д’Андреа, Джозеф Лапица, был убит примерно через месяц из-за подозрения в предательстве босса. Джозеф Синакола, близкий друг Лапицы, пообещал отомстить за убийство. Его застрелили 6 июля 1921 года на пороге дома. Убийства с обеих сторон продолжались все лето и осень. В общей сложности погибло около тридцати человек. Несмотря на свидетельские показания, никто не был осужден.

После убийства Д’Андреа, один из партийных соратников заявил, что это событие положит конец гангстерским войнам: «Последователи имеют возможность отомстить за его смерть, но сомневаюсь, что станут этим заниматься. Потеряв мощную политическую защиту Д’Андреа люди потеряли и часть отваги». Хотя он оказался неправ в прогнозах, в его рассуждениях был здравый смысл. Попытка Д’Андреа сместить Пауэрса дала отличный урок всем чикагским гангстерам и позволила Торрио продемонстрировать важность политического господства в городе. Даже самая опасная банда убийц, братья Джанна и сообщники, понимали, что без влияния Д’Андреа не смогут даже приблизиться к людям, за спинами которых стоит сильный олдермен. Без защиты Д’Андреа у них не было шансов.

Власть означала все. В этой неопределенной ситуации, с учетом падения мэра Томпсона, никто не знал, чего следует ожидать и какие политические силы смогут обеспечить защиту. В этих условиях преступный мир Чикаго должен был объединиться.

Торрио нашел правильное комбинационное решение. Мелким дельцам он предлагал работу и физическую защиту, а крупным и независимым предпринимателям – сотрудничество, гарантированные поставки и защиту рынка сбыта. Членам будущего альянса следовало уважать территорию друг друга. Никто не мог посягать на границы влияния и сбывать нелегальный товар в нарушение правил, установленных главарем территориальной банды. Следовало обеспечить коллективное соблюдение договоренностей. Хотя банды и имели право покупать пиво и другую выпивку у любого источника (или производить собственный алкоголь, как Драггэн и Лейк), Торрио был готов поставлять необходимое по разумной цене, а измученные жаждой покупатели платили за все.

У Торрио был и более ценный товар – опыт и связи, столь необходимые в бутлегерстве на местах. Предложение подобного рода носило сложный и постоянный характер, но было значительно выгоднее, чем раздача взяток отдельными бутлегерами при каждом случае поимки. Контрабанда должна была стать более открытой, как бордельный бизнес Торрио, не имеющий неприятностей с полицией. По крайней мере, он понял, как будет обеспечивать непрерывную работу создаваемого механизма.

Торрио не требовал и не настаивал, а уговаривал и рассуждал. И победил. Второй год сухого закона Чикаго встретил, имея твердую основу для проведения преступных комбинаций на местном уровне.

Расцвет чикагской преступности достиг апогея. К 1921 году океаны пива изливались из восьми пивоварен, подконтрольных Торрио.

Объемы росли так быстро, что 6 января 1921 года три парня Джона объединились для создания фирмы грузоперевозок World Motor Service Company. Этот подход позволял обойти закон об изъятии транспортных средств: респектабельные владельцы бутлегерских грузовиков клялись, что понятия не имели, для каких целей использовалось транспортное средство, и его возвращали обратно.

К 1922 году местные бутлегеры сумели полностью обеспечить огромный спрос на алкоголь, продолжающий расти. Чикагский референдум о внесении изменений в 18-ю поправку, разрешающих пиво и вино, прошел с результатом пять к одному. Конечно, он не имел законного веса, но горожане, образно говоря, проголосовали собственными пересохшими от жажды глотками.

Одной из обязанностей Аль Капоне было приобретение грузовиков для дела Торрио, которое люди, вовлеченные в него, называли «предприятием» (особенно после того, как во главе стал Аль Капоне).

Это словечко не было порождением криминальных репортеров и романистов, пишущих об алчном синдикате. Оно случайно появилось среди бутлегеров – «я присоединился к предприятию пару лет назад» звучало намного весомее, чем «я с Капоне». Большинство участников предприятия начинали с перевозки пива, позже дослуживаясь до вышибал или рэкетиров. Однако в вопросах приобретения грузовиков Торрио доверял лишь нескольким людям. Одним был Аль Капоне.

К середине 1922-го Капоне уже признавали лицом номер два в империи Торрио, хотя его взрывной характер стал причиной некоторых инцидентов.

Ранним утром 30 августа 1922 года Капоне, находясь за рулем авто, ехал по Рэндолф-стрит и врезался в такси, припаркованное на перекрестке с Уэбеш. Его спутники, женщина и трое мужчин, благоразумно сбежали. Испортившееся настроение, алкоголь и дурной характер сделали свое дело: с револьвером в одной руке и значком специального заместителя шерифа в другой, Капоне набросился на таксиста Фреда Краузе, лежавшего лицом на руле, и грозился пристрелить таксиста на месте.

Краузе сильно пострадал от удара и нуждался в медицинской помощи. Водитель проезжавшего мимо трамвая, Патрик Баргалл, остановил вагон и сказал, что все видел и Капоне нечего размахивать оружием, поскольку виновником аварии является он, а не парень в такси, истекающий кровью. Капоне пообещал пристрелить заодно и Баргалла. К счастью, прибывшая полиция очень быстро связалась со «скорой», поэтому участники аварии были доставлены по месту назначения почти одновременно: Краузе – в больницу, а Капоне – в полицейский участок. Аль Капоне был освобожден под залог. На следующий день он предстал перед судом по обвинениям в трех правонарушениях: совершение аварии, вождение в нетрезвом виде и незаконное ношение оружия.

До сих пор Капоне не имел проблем с полицией. Ему исполнилось двадцать три года, и Торрио не мог перевоспитать ученика в одночасье, сломив устоявшийся характер и склонность к пороку. Недоразумения начались в 1930 году, когда первый биограф Капоне обнаружил заметку об аварии, отметив сравнительную неопределенность личности: авария упоминалась на внутренней странице одной из газет, а имя главного героя значилось – Альфред Капони.