Шустрая Кэт. Курс второй - Елена Гуйда

— Та кому я нужна? — раздражённо спросила я, всё же обойдя Эвера и направляясь в сторону магазина госпожи Валемтайн.

— Наверное, нужна кому-то. Потому что на крупе твоей лошади остался магический ожог. Предположительно, оставленный боевым магом.

Вот дрянь…

— И что теперь? Там толпа народа такая была, что дракона не заметишь, не то что какого-то одного мага. Куча абитуриентов. Студентов… где мы его искать будем?

— Магистр Дорк предлагает начать со студентов. Абитуриенты не имеют достаточно знаний и опыта…

Зато в их число мог затесаться один очень обученный и опытный маг. А может, и не маг.

— Слышь, Высочество, а могло этот ожог оставить что-то… ну, допустим, артефакт какой?

Эвер задумался… зато заговорил Кислый.

— Молодец, Бирм. Ты значительно расширила круг подозреваемых. Примерно до полуторасот человек, которые вообще там находились. А может, и того больше.

— И все они хотят моей смерти? — наигранно удивилась я.

— Кэт, ты не поверишь, но даже я порой её хочу! — фыркнул Ревель.

Понятное дело, несерьёзно. Но я всё равно сделала обиженную морду лица и, гордо задрав нос, бросила «потом поговорим».

С тем и поплелась в сторону Квартала Ремесленников, спиной чувствуя их тяжёлые изучающие взгляды.

Есть места в мире, где за день сто раз сменяются декорации. Это как в пьесе кочевого театра.

Например, сады Тулии. Говорят, что за неделю они могут отцвести и дать плоды. А в началу следующей — деревья могут вообще усохнуть. А могут распуститься сразу жёлтые листья вместо зелёных…

Но благо таких мест на континенте немного. В основном всё нормальненько так… иначе просто умом тронуться можно. Ложишься спать — сады цветут, проснулся — пустыня. Жуть какая-то. Но и там люди живут. Видимо, даже к такому человек способен привыкнуть.

Это я вообще к тому, что в Квартале Неземных Наслаждений за моё отсутствие практически ничего и не изменилось.

Вру.

Навскидку могу сказать, что вырос новый бордель, как раз напротив дома мамаши Олдри, видимо, доставляя самой успешной во всей столице торговке чужим женским телом немалую головную боль.

Почему? Да потому, что даже по виду он был лучше, аккуратней и дороже. И будь я мужиком с кругленькой суммой в кармане и с неистовым желанием спустить их на плотские утехи, то мой выбор только слепому не очевиден.

Мамаше Олдри, судя по всему, остаётся надеяться на свою репутацию и годами набиваемых постоянных клиентов, которые, не смотря ни на что, всё равно придут туда, где привыкли проводить время.

Нуда ладно. Головная боль Олдри совершенно меня не волновала. Вот совсем ни разу.

А по-прежнему ли она жадная до чужих денег и так же ли, как раньше, уважает и понимает только звон жёлтого метала… это вопрос важный и насущный, так сказать.

Короче, я нервничала, когда стучала во входную дверь борделя «Райские птицы». Сами птицы, те, что на вывеске, за то время, что я их не видела, малость полиняли и местами облупились. И не мешало б их подправить…

Эта мысль оборвалась, потому что дверь всё же открылась, и в проёме нарисовался вышибала, от одного взгляда на которого у меня затряслись поджилки.

Не то чтобы он был таким уж страшным, но у меня как-то в последнее время на этих мордоворотов аллергическая реакция появляться начала.

— Чего? — крайне гостеприимно поинтересовался хранитель покоя и душевного равновесия райских… птиц.

Воняло от него, прости Единый, так, что мог отпугивать народ, только стоя у входа и больше ничего не делая. А рожа была типична для всех его коллег: не обременённая интеллектом, уставшая и помятая.

— Здрасте! — я всё же девочка воспитанная, но и лбом порог обивать не собираюсь. — Як мамаше. По делу.

— Не принимает.

Я подняла глаза на небо и поморщилась.

По всему, труженицы этого заведеньица ещё дрыхли, как и их маман. И не принимает она потому, что слюнявит подушку, видя в сладком сне пожар в доме напротив. Ну да ладно. Я сюда второй раз не приду. Это как пить дать. Потому:

— Буди хозяйку. Скажи, к ней Шустрая, срочно. И скажи, что в её интересах меня принять прямо сейчас.

Громила был, судя по всему, не из местных, потому что на моё имя не отреагировал никак. Малость потоптался, смерил меня недоверчивым взглядом, решая, стоит ли тревожить Олдри или всё же я блефую. Но выражение физиономии у меня, видимо, было такое, что вскоре развернулся и, прикрыв перед моим носом дверь, пошаркал докладывать. Мало ли что я за птица.

Правильно. Я, может, птица и не большая, но бед накаркать могу — не расхлебаешь. Это уже проверено на примерах Трёхглазого Сэма с его подручными и Гори Полумесяца, которому даже цепные амбалы не помогли.

И тем не менее, ждать пришлось долго. Или просто мне хотелось отсюда удалиться побыстрее? Чёрт его знает. Но казалось, что до того момента, когда дверь открылась снова, прошла целая вечность. А мне успело подуматься обо всём на свете, включая подбор кандидатуры злодея, покушающегося на мою персону. Хотя, послушать деканшу Целительского, так он прям полезнейшее дело запланировал сделать. А вот я так не считала. И думаю, не одна я. Сложно даже представить, кто, даже за большие деньги, на такую авантюру решился бы. Это нужно всем сердцем меня ненавидеть…

И вот честно: кроме брата Л opaca, на ум вообще никто не приходит. Хоть, кажется мне, именно у него больно кишка тонка, чтобы на такое решиться. Всё же попадись он, и не только ему капец приснится, но и весь его род пострадает. Чёрным пятном ляжет на репутацию семьи его поступок. А семейный капитал перекочует целиком в королевскую казну. Точнее, его остатки. Хотя с другой стороны, большие деньги, в которые могли оценить мою прекрасную голову, сведут с ума и не такого недалёкого. И даже конченому трусу добавят храбрости.

Почему-то эта мысль жутко меня расстроила. Но пожалеть несчастную себя не получилось. Потому как дверь снова открылась, и тот же вонючий громила, уже вежливо, сказал:

— Мадам Олдри вас ожидает, госпожа Шустрая, — чуть не кланяясь доложил он.

* * *

О! Что значит репутация! Я вам говорила, что полжизни мы работаем на репутацию, а остальные полжизни она работает на нас? Нет?! Так вот теперь сказала. Не обращайте внимания, это у меня нервное. Всё же, если репутация начала работать на меня, то полжизни уже осталось позади. Даже думать жутко. Я же ещё и не жила толком… Ну да ладно. Потом буду рассуждать о быстротечности человеческого бытия. Счас по делу.

Ну и, не теряя времени, но и не торопясь, я прошла в дом плотских утех и неземных наслаждений.

В нос тут же ударил тяжёлый запах дешевых женских духов, перегара и тасаверийского табака. Бр-р-р… Аж затошнило, честное слово. Просто море удовольствия.