Гардар. Книга 4 - Михаил Игнатов

И это иногда случалось. Ильмар хмыкнул:

– Но они часть этого мира. Как пески Астрала или кости Артилиса.

Я ударил каблуком по серо-синему камню под нами, Ильмар кивнул:

– Говорящее название, верно? Это Стражи, а не она, так назвали основу пласта. Кости, что обретают плоть, стоит смести с них пески псевдоматерии Астрала. Вот почти так же и возрождаются Стражи. Всего через пару десятков лет.

– Ого!

Я покрутил шеей, оценивая срок. Во время похода по землям Зелона нам и две недели казались невероятно долгими. Двадцать лет ждать подмоги после тяжёлой битвы? А ведь уже завтра может встретиться столь же могучий противник, как и вчера, когда пали твои соратники. Ильмар же спокойно пожал плечами:

– Но им для этого ничего не требуется. Ни участия других Стражей, ни повеления Создательницы. Теперь таков закон этого мира, а они его вечная часть. Ну, пока цело Сердце мира в Чертогах. – Ильмар оживился, спросил. – Верно, помнишь, года четыре назад было большое число пробоев?

Коротко кивнул. Конечно помню.

– Так вот. Всё на самом деле проходило не совсем так, как нам тогда говорили. В тот год Стражи не просто уничтожили очередную армию тёмных, нет. Тот Демиург отгрохал в одном из своих миров гигантский портал, связав его с этим планом. И гнал войска до тех пор, пока тот мир не обезлюдел.

Я попытался представить: в небе Гардара пылает портал, а мы – фема за фемой – уходим в него, оставляя позади обезлюдевшие дома. Сначала в плотных рядах маршируют армейцы, затем нестройно шагают добровольцы, после них плетётся вразнобой молодёжь и женщины. А последними бредут все, кто только остался: старики, калеки, дети. Жуть.

– Теперь там пустой мир, который некому стало защищать. Создательница вторглась в него.

– Целый мир? Вторглась? Сама? – изменив своему спокойствию, выпалив череду этих вопросов, я замолчал. Поднял руку, безмолвно указывая на плывущий в небе шар Артилиса.

И Ильмар кивнул:

– Верно. Сделала то, что они пытаются сделать с нами. Отличный ход, я одобряю. В те дни потоки магии плана чуть изменились, даже его размеры немного увеличились, и вот тогда-то у Стражей начались проблемы: коэффициенты переходов поплыли, сами их силы засбоили, они потеряли нескольких своих. А уже на моих глазах это всё повторилось.

– Что?

Уставившись на Ильмара, я пытался вспомнить, когда за последние месяцы в Гардаре увеличилось число пробоев и не мог этого сделать. Порталы по Маякам? Это не совсем то, но может ли быть, что такие пробои, минующие этот план, как-то влияли и на него?

Оказалось, думал не об этом. Нужно было вспоминать торжественный ритуал активации трофея из Риобиля, дара Создательницы, что позволил землям Зелона стать подвластными её руке. А ведь мог бы догадаться и сам, что такое серьёзное изменение границ, в пределах которых могут появляться порталы темных, должно было сильно отразиться и на Стражах. Взять хотя бы то, что именно число оазисов, освобождённых от песка, влияет на количество пробоев в Гардар. В наш Гардар, который стал едва ли не на треть больше.

– Вот из-за этого, верно, Гравой и стал таким нетерпимым.

Я внимательно слушал Ильмара, позабыв даже о смерчах в небесах:

– Когда мы пришли сюда, то Стражей встречалось больше и даже пообщаться с ними выходило. Хотя бы пару вопросов задать, когда они появлялись проверить оазисы. А теперь…

Ильмар развёл руками, словно показывая пустые просторы, и я понимающе кивнул. А он, помедлив и оглядев меня, неторопливо продолжил:

– Ты, верно, из тех, что почитает Стражей?

Мне не понравился ни тон Ильмара, ни использованное им слово, но я всего лишь безразлично ответил:

– Можно и так сказать.

– И при этом хочешь обратить на себя внимание и самой Создательницы?

– Мне кажется, неплохая мечта, – я всё же не удержался и язвительно добавил, – верно?

Но Ильмар не обратил внимания на то, что я насмехаюсь, тон его был серьёзен:

– Тогда хочу тебе открыть глаза. Мы, ваши предшественники, здесь давно. И чего только не перепробовали, начиная от выращивания здешней растительности и заканчивая схватками с тёмными, что приходят в оазисы. Бесполезно. Создательница занята своей битвой, изредка вглядывается в Гардар, а здешние пески ей давно безразличны. Особенно после прихода Императора.

Улыбка Ильмара была кривой и знакомой мне. Такие проскальзывают в простых, «солдатских» разговорах о женщинах. При скабрезной шутке.

Лишь Сах позволил мне удержать в узде и руки, и слова.

Ильмар неожиданно открылся мне с ещё одной, неприятной стороны. И по отношению к кому… Я всё же не сдержал эмоций, угол рта дёрнулся, но Ильмар снова понял меня так, как ему хотелось: вздохнул и чуть развёл руками. Ладно. Улыбка Ильмара стала скорее печальной. Пусть. Он здесь уже сколько? Больше полутора лет. Мало я наслушался в Дальнем Роге или на дорогах Зелона солёных шуток и воспоминаний? Звучали среди них и о первом среди гвардейцев, о герое Чертогов, о том, кто стал Императором Гардара. В конце концов, всё это правда. И он ведь и впрямь исполнил свою мечту. Сильнейший среди всех. Архонт, что шагнул через пустоту и Астрал и уже так близко от любимой. Так что я кивнул:

– Продолжай.

– Ты не понял? – Ильмар удивлённо вскинул брови. – Обращать на себя нужно внимание Стражей. Они были людьми, ими они и остались, невзирая на то, что в их груди пульсирует магия. И они не едины. Можно считать, что у них три лагеря.

Ильмар поднял палец:

– Но нам с тобой нужен лишь один из них – те, кто безоговорочно следует за Создательницей. Верные.

А вот здесь я вздрогнул. Сдержался минуту назад, а сейчас… Но услышать про «верных» Стражей… Ильмар переспросил:

– Что с тобой?

Мне пришлось отмахнуться:

– Ничего, продолжай.

Вряд ли мне стоило рассказывать про «верных» Зелона: я сильно сомневался, что Ильмар меня поймёт. Он помедлил, окинув меня пристальным взглядом, но всё же принялся говорить дальше:

– Их лидер – Кир Нелид. Один из сильнейших Стражей. – Ильмар внезапно замолчал, лицо его замерло на миг в неподвижности Саха. – По слухам. А сам понимаешь, какие они здесь могут быть: там услышали слово, там оказались свидетелями чужого разговора – выходит, что он рад каждой битве с тёмными и тому, что Создательница уничтожает целый их мир. Жалеет лишь о том, что не может присоединиться к ней. Именно на него нам и нужно произвести впечатление, понимаешь?

Ильмар требовательно уставился мне в глаза, ожидая ответа и мне пришлось кивнуть:

– Понимаю. Но ты сам сказал, что пока этого не удалось.

– Верно, – Ильмар скривился. – А теперь «верные» и вовсе здесь не показываются.

– А что с остальными?