Солнце краденое - Нани Кроноцкая

не злилась. Лишь сдержанно улыбалась и мягко по кругу вела быстро вспотевшего недотепу.

Твердый, решительный плюс.

— Нэрис Рейн, старшая дочь прайда Рейн. Вчера ей исполнился двадцать один год по имперскому календарю. Девственница.

Ему показалось, или общий сарказм нарастал?

— Это и все, что вам удалось выяснить о моей уже практически-даже-жене?

— Раньше надо было тревожиться, капитан! — это вмешался их главный механик, энергетик и вредина — Хич. — Я понял ваши сомнения в “круге”. Источником такого мощного статического напряжения может стать разорванный энергетический контур и…

— Короче, сейчас мне немножечко недосуг.

— Мне нужны будут видео всех доступных источников света и тепла в этом замке. Есть теория относительно круга… Дикая, правда. А потому мне нужны все детали. А девочка симпатичная, на мою младшую дочку похожа!

Шервовы шутники!

— Еще есть информация по невесте, или ее анатомия — ваш предел?

— Лучшая выпускница потока их женской Академии, имеющей имперскую форму общего лицензирования, единственная дочь Агаты и Либерум Рейн. Мать погибла, подробности ее смерти не обнаружены. Собственно, все, кэп. Ничем никогда не болела.

Аверин задумчиво слушал короткую “справку” о жизнь этого прелестного создания и… не верил. В мистические совпадения он не верил. Уж больно их много нарисовалось. Встряхнулся, отмел вдруг нахлынувшее ощущение дежавю. Нет. Это все просто случайность. И Агат в этой вселенной наверняка миллиарды…

Нэрис Рейн танцевала теперь с его главным противником. Первый уже откупился и рядом сидел, очень бледный и злой, глядя на них неотрывно. Очень красивая пара. Только жаль, что на девушке не было бального платья. Они двигались плавно, под древнюю музыку, словно льющуюся с потолка плавными, мягкими струями. Трибуны еще минуты назад громко и нетерпеливо гудели, заскучав от неказистого вида танца ушедшего “жениха”, а теперь вдруг снова замерли, разом затихнув.

Танцующие разговаривали. Макар увеличил изображение с камер, но их слушать не стал, хотя функционал ЭТО вполне позволял ему нечто подобное. Достаточно было картинки.

Молодой человек очень настойчиво спрашивал, девушка отрицательно отвечала. Она для себя что-то решила, и твердо. Кому она адресовала свое это “Нет?”

— Сова, что у нее с головой? — Мак задал, наконец, его мучивший все это время вопрос, в увеличении камер увидев отчетливо свежий шрам.

18.1

— Ясных звезд, капитан! — низкий гул голоса Гесса как-то сразу же успокоил Макара. — Прости, только закончил свои дела, не успевал подключиться.

“Свои дела” у них с Маком были одни, и инспектор все сразу же понял, в ответ промолчав.

— Рад слышать. Что скажешь? — именно мнению друга Аверин всегда доверял.

— Есть кое-что для тебя интересное. Смотри: в этом мире существует весьма интересное религиозное экотеологическое учение. Я не успел еще его как следует изучить, но основные его центры — обширные монастыри видны даже с орбиты. Девушка готовилась к поступлению в такое заведение, с ней провели какие-то хирургические манипуляции, подсадив инородный организм. В смысле этого ритуала мне еще предстоит разобраться, но главное вот, что: Уже сегодня невеста должна была оказаться за стенами ближайшего к вам, осмотрена медиками и уже получить первую помощь.

— Вот как? — Мак не сводил глаз с невесты, и если не считать явной бледности, ничего в ее облике не говорило о необходимости экстренного лечения.

— Да, она держится, — словно прочел его мысли на расстоянии Гесс. — Отличный выбор, инспектор.

Да они все издеваются!

— После танца невеста объявит того, кому выпала честь статьей мужем, — вмешался нахальный Петрович. — Свадьбы местными не практикуются, молодых отправляют в отдельные комнаты для…

— Только не это…

— Да, капитан! Сова верит в вас, вы обязательно преодолеете это препятствие. — Стэм уже ржал откровенно.

Гесс добавил лишь сдержанно:

— Насколько я понял, у манипуляторов ЭТО есть набор всяческих врачебных инструментов. Советую… кхм. Попробовать. Я имел в виду медицинскую помощь, конечно.

Мак яростно отключил связь со своим кораблем. Всем сто нарядов вне очереди. Будут драить каждую гайку “Совы” до алмазного блеска. Будут готовить руками на камбузе экзотические блюда земной кухни, а потом это съедят. Больше зверств капитан не придумал, засмотревшись на расставание пары танцующих.

Зря он злится. Скорее всего, его “брачная битва” уже завершилась и пикантный вопрос консумации брака с невестой его не коснется.

Или же нет?

***

Нет.

Ничего другого я не могу им ответить. Мне нечего им сказать.

Спасибо забавному нашему гостю имени которого я так и не удосужилась запомнить: пытаясь с ним танцевать, я немножечко успокоилась. Он мило шутил, наступая мне на ноги, звал потихоньку сбежать. А в маленьких темных глазах его стояла такая невыразимая горечь… Завидовал ли этот случайный прохожий судьбе наследницы прайда Рейн? Вот уж не думаю. Скорее моим “женихам”, куда более видным. И не знал этот тихий, спокойный и осторожный мужчина, что мне не нужна оболочка из внешнего лоска. Что высокие слова и правильные поступки красивы со стороны, а жить рядом с величием и высокими целями, — трудно. Всегда есть риск, что чаша всеобщего блага опять перевесит и мной снова пожертвуют.

Не хочу.

Не будь я уверена, что его тут же сломают, растопчут как желтого кролика на песке, я бы серьезно подумала о подобном избраннике. Но бросив взгляд в сторону Райна, увидела на лице у него мрачную, злую решимость и не стала пускаться в подобную авантюру.

Второй танец достался ему. Диль откупился, сжав зубы от боли и остался сидеть, кидая на нас мрачные взгляды.

— Ты сегодня танцуешь? — войдя снова в круг Райн поклонился, с тревогой взглянув мне в лицо. Голова закружилась сильнее.

— Да, — просто ответила. И в нашем с ним диалоге это было моим самым последним согласием.

Мы танцевали. Я успела забыть это искристое, легкое удовольствие от движения в руках опытного мужчины. Музыка, отключающая сознание. Только мы и она. Как будто трибуны за кругом исчезли, и не было нескольких сотен жадных глаз, не было мрачных каменных стен подземелья замка. Он вел меня, держа нежно и твердо. Мы столько раз это делали, что можно закрыть смело глаза, и тело подскажет само, его память не ошибается.

А вот разум метался. Я с огромным трудом заставляла себя не смотреть на точеные губы партнера, на влажные от усталости пряди, прилипшие к шее. Не вдыхать острый аромат его пота и кожи. Даже этот запах мне нравился. И крепость рук, и жар прижимающегося ко мне мужского тела, еще разгоряченного битвой.

Нет.

— Почему? — кажется, мой жених, уже определенно несостоявшийся меня о чем-то спросил.

И похоже, что я ему даже ответила.

— Это бессмысленно, —