Лопе де Вега - Сюзанн Варга

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 108
Перейти на страницу:

Затмение смертоносного полумесяца

29 июля флот оказался в виду берегов Англии, и вскоре моряки и солдаты, пройдя мимо южной оконечности Корнуолла, увидели мыс Лезард. Это было для них настоящим потрясением, ведь они видели, что цель близка, как говорится, стоит только руку протянуть. Стоя на верхней палубе галеона «Сан-Хуан», Лопе увидел, как на грот-мачте «Сан-Мартина», флагмана эскадры, где находился герцог Медина Сидония, подняли священный штандарт, на котором были изображены крест и возносящиеся над ним Пресвятая Дева и Мария Магдалина. Это был сигнал к богослужению, и, тихо бормоча обращенные к Господу слова, все тридцать шесть тысяч человек, находившиеся на кораблях испанского флота, в едином порыве опустились на колени. Вероятно, это было весьма впечатляющее зрелище! Армада величественно скользила по глади вод. По сведениям, почерпнутым из разных источников (правда, в большинстве своем из испанских), известно, что когда англичане увидели у своих берегов испанский флот во всей его красе и боевой мощи, то это зрелище вызвало у них «живейший отклик»: они были охвачены страхом, буквально ослеплены этим великолепным зрелищем. Армада представляла собой живописнейшую картину великой мощи морской державы; эскадра, состоявшая из трех частей, образовала как бы огромный полумесяц из кораблей, на которых находилось около восьми тысяч опытных моряков. Над сине-зелеными волнами высился лес из мачт, рей, рангоутов и прочих снастей, казалось, пронзавших небеса. Вместо листвы этот лес украшали огромные паруса, притягивавшие взгляд, и вот уже этот взгляд скользил по огромным «морским крепостям», по кораблям с высокими бортами, колоссальной кормой, видом своим напоминавшей башню, так что сходство каждого корабля с плывущим по морю замком было просто разительным. Корабли шли под всеми парусами, так что создавалось впечатление, «будто по волнам пробегала дрожь, ибо волны содрогались под их тяжестью, а ветер постепенно слабел, ибо силы его иссякли и их не хватало, чтобы надувать паруса». Сохранились многочисленные донесения, в которых описывается появление армады у берегов Англии. Как известно, испанцы проявляли определенную осторожность и скрытность и потому были замечены лишь «в виду Плимута». По некоторым свидетельствам, это известие посеяло едва ли не ужас среди англичан. Это событие буквально поразило умы британцев, среди откликнувшихся на него был, например, Шекспир, который в одном из своих сонетов делает явный намек на сопутствовавшие этому событию обстоятельства: «Затмение смертоносного полумесяца миновало, и печальный прорицатель смеется над своими тщетными предсказаниями».

Без сомнения, у испанцев было огромное преимущество не только в численности, но и в «массе», о чем свидетельствовали их суда, эти величественные плавучие замки и крепости. Глядя на них, нетрудно было предположить, что они будут обладать солидным преимуществом при столкновении, а также можно было догадаться, что их нелегко взять на абордаж. Корабли английского флота, которым командовали великолепные мореплаватели лорд-адмирал Чарльз Говард, барон Эффингемский, а также его заместители Дрейк, Хоукинс и Фробишер, отличались большой легкостью и маневренностью. С палуб своих кораблей англичане наблюдали за приближением испанского флота и, ожидая неизбежной атаки, уже не сомневались в своем поражении. Мартинес де Рекальдо и большинство старших офицеров испанской эскадры, обуреваемые слепой яростью и жаждой крови, хотели поскорее вступить в бой и ждали только сигнала герцога, чтобы воспользоваться той удачей, которую им, казалось, посылают небеса. Однако Медина Сидония отказался дать приказ о начале сражения, «укрывшись» за инструкциями, якобы полученными от монарха: он утверждал, что король повелел начать сражение только после того, как силы армады соединятся с силами его племянника Александра Фарнезе, герцога Пармского, наместника в Нидерландах, готовившихся к боевому походу в одном из портов Нидерландов. Все призывы и настоятельные просьбы, обращенные к Медина Сидония, оказались тщетны, и англичане с изумлением увидели, как враг прошел в двух кабельтовых от них, словно не подозревая о присутствии противника. Это произошло 30 июля. Пошел мелкий, моросящий дождь, обволакивая туманной пеленой гордые испанские корабли и смягчая их очертания. И тогда англичане воспользовались этим обстоятельством, чтобы занять выгодную позицию на море, и, зайдя с подветренной стороны, оказались позади испанского флота. Теперь два флота следовали один за другим, но по иронии стратегии те, кто собирался нападать, шли впереди своей цели-жертвы. Когда на море опустилась ночь, солдаты его католического величества короля Испании услышали непонятное ритмичное пение: это англичане возносили хвалу Господу за то, что он избавил их от нападения испанцев, коего они так боялись.

Образцовая стычка

В воскресенье 31 июля, в два часа утра, ветер изменил направление и, разогнав облака, позволил лунному свету рассеять туман. Вот тогда-то с небольшого плоскодонного суденышка, посланного вперед лордом Говардом, грянул пушечный залп. Испанский флот выстроился в боевом порядке для отражения нападения, и над «Сан-Мартином» был поднят королевский штандарт. Англичане направили пушки на корабль дона Алонсо де Лейва, человека отважного, рыцаря без страха и упрека, затем на корабль дона Диего Пименталя «Сан-Матео». В это время на корабле Мартинеса де Рекальдо и на других кораблях арьергарда зарядили пушки. «Сан-Хуан», на борту которого находился Лопе де Вега, хоть и пострадал от огня неприятеля, потеряв фок-мачту, все же ответил на огонь англичан ста двадцатью пушечными залпами. Затем на подмогу арьергарду подошли «Сан-Мартин» и другие крупные галеоны, но англичане, опасавшиеся, что испанцы пойдут на абордаж, и очень не желавшие прямого столкновения, отошли назад и под покровом тумана удалились. Эта спровоцированная англичанами стычка, бывшая своеобразной пробной операцией-вызовом, направленной на то, чтобы «прощупать» противника, особо не желавшего вступать в бой, стала одной из превратностей судьбы, поджидавших «Непобедимую армаду», после которой ход событий, связанных с походом гордого и мощного флота великой морской державы, принял странный, если не сказать фатальный, оборот.

Настоящее сражение после долгих блужданий по морю

Отважные, горячие, необузданные мужчины, в большинстве своем бывшие выходцами из знаменитой «грозной пехоты», как назвал ее Боссюэ, произнося надгробную речь на могиле Конде, из той пехоты, про которую говорили, будто ее противникам приходится сражаться не с людьми, а с дьяволами, так вот эти мужчины были осуждены в тот момент на бездействие; мужчины, чья отвага могла бы поспорить с их чувством чести, превратившимся в своеобразную сословную спесь, сейчас были вынуждены ждать, ждать и ждать неведомо чего. Их корабли, посланные сражаться и побеждать, сейчас сами стали мишенями и преследовались теми, кто по первоначальному плану должны были стать жертвами! Сами же они все пытались и пытались соединиться с союзником-невидимкой, с химерой, с неуловимым флотом Александра Фарнезе. Можно было подумать, что они ищут встречи с зыбким миражом, с плодом воображения их главнокомандующего. 7 августа, в воскресенье, герцог Медина Сидония наконец-то был мгновенно выведен из состояния прострации прибытием дона Родриго Тельо, посланца Александра Фарнезе. Увы, надежды на благоприятные известия тотчас же рухнули, ибо он, напротив, прибыл с вестью о том, что процесс подготовки флота Фарнезе затягивается, что корабли еще не готовы выйти в море и что опять надо ждать, ждать и ждать. Однако положение дел все ухудшалось, становилось все опаснее, испанцы, преследуемые англичанами, понимали, что их корабли из-за воздействия течений и ветра вскоре могут покинуть воды Ла-Манша и выйти на просторы Северного моря. Англичане, недоумевавшие по поводу столь непонятного поведения противника и все более опасавшиеся некоего подвоха, принимали это промедление испанцев за хитрую стратегическую уловку. Вскоре, не выдержав томительности ожидания, англичане предприняли еще одну попытку запугать противника, и идея нового маневра принадлежала Дрейку. Он наполнил горючими материалами восемь кораблей, так или иначе пострадавших в предыдущем сражении, и, превратив их таким образом в брандеры, поджег их и, воспользовавшись попутным ветром, направил, объятые пламенем, в сторону испанского флота. Некоторые испанские суда, стремясь избежать столкновения с «горящими факелами», вышли в открытое море, и там на них налетел шторм… Многие корабли в той стычке были взяты на абордаж, многие погибли… Вскоре весь испанский флот был рассеян, что и стало для него роковым обстоятельством. На рассвете 8 августа неподалеку от Гравелина, чье название напомнило испанцам о великолепной победе, одержанной ими когда-то над французами, стало ясно, что армада полностью рассеяна английскими брандерами. Англичане, осознав, какие преимущества дарует им то состояние шока, в коем пребывает противник, взяли инициативу в свои руки и навязали испанцам сражение. Лорд Хоуард направил свои корабли на утратившую боевой порядок испанскую эскадру; одним из первых принял на себя удар «Сан-Хуан», корабль, на котором находился Лопе. На его палубе раздавались громкие крики, но то были не стоны и не мольбы о пощаде, а крики «ура!» и возгласы восторженного упоения битвой.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?