Отдай мне дочь - Тата Златова

хотелось в это верить. Верить в то, что некоторые люди способны переосмыслить свою жизнь и стать чуточку лучше.

А Юлия Максимовна, словно прочитав ее мысли, продолжала:

— Я наделала кучу ошибок, а теперь расплачиваюсь и не имею права думать о себе. Всю жизнь только себя любила — и что? Жизнь прошла, какая-то пустая, нелепая, вспоминаю себя на курортах, в салонах красоты, магазинах, а больше и нечего вспомнить… Никому от моих походов и путешествий легче не стало. Я ничего не приобрела, только продолжаю терять. Пашу, Аню, Иру… Если бы ни Боря, то, может, и Лиду потеряла бы безвозвратно…

Она смахнула слезы мокрым рукавом и, прокашлявшись, открыла дверцу. Сырой воздух мгновенно забрался внутрь, в салоне сразу стало неуютно и холодно.

— Я знаю, что поступила мерзко, — охрипшим голосом сказала Юлия Максимовна. — Но, может, ты разрешишь мне… встретиться с Аней? Все объяснить…

Милана отрицательно замотала головой.

— Она ведь взрослая уже, я видела фотографии у тебя на странице… Дай хотя бы объяснить все…

— Нет, — коротко и непреклонно.

— Неужели я больше никогда ее не увижу? Мою внучку?

— Внучку? — горько усмехнулась. — Поздно Вы спохватились.

— Ты режешь меня без ножа, Милана! Я прошу всего об одной встрече! Она поймет, я уверена…

— Нет. Хватит с нее прошлой травмы, — жестко прервала Милана. — И так еле отошла. Такое не забывается: какая бы мать ни была, она — мать. Ира ее родила, нянчилась с ней, растила какое-то время, а потом выбросила из жизни, как старую сумку. Болезнь не оправдание. Пусть лечится, работает над собой, занимается новой семьей. А в нашу больше не лезьте. Хватит!

Может, это прозвучало холодно и жестоко, но иначе не могла. Когда дело касалось Ани и ее душевного спокойствия, Милана враз превращалась в безжалостную тигрицу, готовую наброситься на любого, кто хочет навредить ее детенышу. И хоть в душе их уже простила — и сестру и ее мать, — все же к ребенку подпустить была не готова. И вряд ли когда-нибудь будет. Если только Аня сама захочет, но это вряд ли, уж точно не в ближайшее время.

Юлия Максимовна прерывисто вздохнула и, больше ничего не сказав, вышла из машины. Сейчас она больше напоминала старуху, а не зрелую женщину. С опущенными плечами и головой, какая-то сгорбленная, она еле переставляла ноги. Шаркая и без конца останавливаясь, женщина шла до подъезда — жалких полтора метра — около пяти минут. Все это время Милана следила за ней из окна автомобиля, не решаясь уехать. Боялась: вдруг грохнется на асфальт, а помочь будет некому. Но обошлось. Как только закрылась подъездная дверь, Милана выдохнула и плавно нажала на педаль газа. Наконец-то можно спокойно ехать в Москву.

Глава 11

Милана стояла возле зеркала и смотрела на свое отражение. По оконному стеклу тихонько постукивал дождь — верный спутник октября. Она любила осень не меньше, чем другие времена года за шуршащую листву под ногами, за ночи, наполненные шумом дождя, за торопливых прохожих, закутанных в шарфы, за первые заморозки с их серебристой пылью на ветках. Сегодня свекровь сварила для всей семьи какао и постелила новую льняную скатерть. Милана уже предвкушала, как все сядут за столом и начнут вести неспешную беседу. На губах расцвела улыбка. Из зеркала на нее смотрела белокурая женщина в струящемся по изгибам фигуры платье, со сверкающими в ушах сережками, подчеркивающими блеск глаз. По плечам рассыпались локоны. Кириллу точно понравится, она всегда наряжается для него. А очаровывая мужа, влюбляется в него все больше, и сама преображается.

Подошла к шкафу и закрыла дверцы. Нет смысла нарядам пылиться на полках, они должны служить и украшать, потому она и надела свое самое лучшее платье. Остался последний штрих — матовая помада и капелька подаренного мужем парфюма. Милана снова улыбнулась и взглянула на букет, стоящий в вазе на тумбочке, который подарил Кирилл. Просто, безо всякого повода, а как приятно!

Возможно, она раздражала подруг своей восторженной влюбленностью в собственного мужа, но ничего не могла с собой поделать. Они-то постоянно жаловались на своих супругов, считали, что жизнь стала тусклой и однообразной, а глядя на нее, постоянно спрашивали: как ей удается любить мужа так, как и в первый день свадьбы? Милана обычно пожимала на это плечами. Она и сама не знала. Просто однажды пришло понимание: ей хочется постоянно ему нравиться, а значит, нравиться и самой себе. Наряжаться для него, готовить любимые блюда, вместе куда-нибудь выбираться, тепло и подолгу разговаривать, открывая друг друга заново… А главное, заострять внимание не на недостатках, а на его достоинствах.

Как хорошо об этом сказала писательница Юлианна Караман: «Дарите свою любовь щедро, помните: Бог дал вам именно того мужчину, с которым вы можете быть наиболее счастливой. Люди склонны замечать недостатки ближнего, себя же постоянно считать достойной лучшего. Это — путь гордыни, ведущий к саморазрушению. Помните о том, что, почитая своего мужа, вы тем самым почитаете нашего Творца. Бог обязательно благословит брак, в котором на первом месте Бог, затем муж, жена и дети. Ведь такой и задумывалась женщина — любящей, кроткой, мудрой и доброй, с сердцем, напоминающим цветущий сад».

Она поправила выбившийся из прически локон. В этот момент в комнату, тихонько кашлянув, вошла свекровь. Лилия Владимировна — женщина пятидесяти шести лет, довольно приятной наружности, темноволосая и пышнотелая, — пробыла здесь все то время, пока Милана находилась в отъезде. Помогала Кириллу с готовкой и уборкой, провожала и встречала Анечку из школы, помогала делать уроки. Девочка недавно пошла в первый класс.

— Анюта уже пришла, — сообщила женщина и села на стул.

— Я знаю, — Милана кивнула, — она ко мне заглянула.

Лилия Владимировна оглядела ее с головы до ног и задумчиво сказала:

— Я рада, что у вас с Кириллом все хорошо. Вижу, ты цветешь и пахнешь. Хорошо, когда женщина следит за собой.

— И делает это с удовольствием, — подмигнула ей Милана и, опустившись на корточки, взяла свекровь за руки. — Спасибо, что приехали, спасибо за помощь.

— Да ладно тебе!

— Серьезно. Везде так чисто, что душа радуется. Кирилл, конечно, старается поддерживать порядок, но часто мне приходится убирать после его уборки, — с улыбкой поделилась Милана.

У нее с Лилией Владимировной всегда были теплые отношения. Признаться, свекровь приняла ее как родную дочь. Милана вошла в их семью как раз в тот момент, когда потеряла маму. Та скончалась через пару месяцев после свадьбы. Помнится, долго не могла смириться, отпустить, много плакала.