Вкус греха. Долгое прощание - Ксения Васильева

Дама и вправду испарилась, а Вера толкалась до темноты. Маклеры больше не подходили: поняли, что она им врет, не желая иметь с ними дела. И ухмылялись. Мол, стой, стой, сапоги протрешь, а ничего не получишь без нас-то!..

Вера еще к нескольким подходила — все были на разъезд.

В квартире стояла тишь, но, вешая пальто в шкаф, она увидела Люськину шубейку. Сердце у Веры дрогнуло: значит, здесь… Значит, начало военных действий открыто. Но она так устала, что на раздумья сил не было, только подумала, что хорошо, что завтра она работает с одиннадцати, — «эти» уберутся раньше.

Утром, пока пила кофе, поняла, что на Банный больше не пойдет, и вдруг разозлилась на весь белый свет: на Митю, у которого нет никаких проблем, на Лельку, у которой тоже все в порядке…

В общем, Вера была раздражена и сначала решила на все плюнуть: пусть идет как идет! Выкинут ее в коммуналку? — пусть! Значит, она такого достойна! Размазня! И отдельно как бы от нее, от ее злости и раздражения, организовалась идея: надо звонить Лельке. И спросить ее (опять! А что делать? Ближе-то, оказалось, никого и нет!), нет ли у нее или у кого знакомых своего маклера, — без этого, она поняла, невозможно.

Звонить же Лельке не хотелось. Она понимала, что этот звонок будет выглядеть уже беспределом наглости. Потом. Позже.

Вера отправилась на работу. И, проехав мимо Телеграфа, вдруг выскочила на следующей остановке, и как полная идиотка пошла к окошечку международной корреспонденции, ругая себя последними словами.

…А вдруг и напишет? Ну, открыточку-то бросить можно! С каким-нибудь поздравлением… Хотя бы с прошедшими ноябрьскими…

Писем, естественно, не было.

Леля тоже тихо маялась дома. Сначала она дико обиделась и разозлилась на Веру. Как она из-за ребенка фыркнула! Что, Леля претендует на него? Нисколько! Помогла бы ей, дурочке, взяла бы на какое-то время к себе… Как Вера думает со всем разобраться?..

Леля расстраивалась особенно из-за того, что после их ссоры Вера наверняка ей не позвонит… А уже не думать о Митином сыне Леля не могла. Она должна, обязана его видеть. И не только!

Она будет участвовать в их жизни: Веры и ребенка. У Веры никого нет. Какого же черта Лелька сидит? Плевать на гордость. Надо звонить самой!

Если, конечно, она не закусила удила и не пошлет Лелю куда подальше.

Квартира у них четырехкомнатная: спальня, комната сына, гостиная и кабинет Володьки. Кабинет ему не нужен. Что он там делает? Все материалы у него на работе, он — большой начальник, а большие начальники бумаг на дом не таскают. Кабинет для него — игрушка. «Я пошел в кабинет», — говорит он значительно, и скоро можно слышать мирный храп. У него там заветная бутылочка коньячка, свежая пресса, кожаный мягкий диван, промятый его «работой»…

Леля отправилась к мужу.

Он только собрался до обеда полежать и был не очень доволен ее появлением.

Леля торопливо сказала: — я ненадолго. Мне надо тебе кое-что сказать…

— Забеременела, что ли? — со свойственной ему грубоватой и глуповатой простотой спросил Володька и добавил: — Шутка.

— Вот именно, — холодно откликнулась Леля, — шутки, боцман, у вас дурацкие… Но раз уж ты коснулся такой темы, то скажу, что забеременела не я, а моя ближайшая подруга Вера, и ей до родов придется у нас пожить, и именно в твоем кабинете.

Леля решила сразу сказать все, тем более что Володька сам «определил» тему.

Она не ожидала такой бурной реакции.

— А где я буду? На кухне прикажешь? Ты рехнулась совсем со своими бабами! То эта Кира была, ть. с ней носилась, но та хоть на жилплощадь не претендовала, теперь какая-то Вера! Кто она такая? Нет, матушка, хочешь — поселяй ее у себя, а я кабинет не отдам!

Леля поняла, что замахнулась на самое неприкосновенное. Она могла бы это предположить! Но для Веры кабинет был бы оптимальным вариантом. И для них для всех. Ну что ж, спальня большая — восемнадцать метров, кровати две, как-нибудь они с Верой не передерутся… Но сама понимала, что затеяла глупость. Не примут мужики — и сын наверняка, — чужую женщину, да еще беременную… И Вера неизвестно — согласится ли…

Сказала же она следующее:

— Хорошо, Володя, если тебе так дорог кабинет, живи в нем! Мы с ней можем действительно в спальне… Но это же ненавечно, пойми ты! На короткое время. Она подыщет себе что-нибудь…

— Она что? С периферии? Лимита? — спросил Володька.

— Конечно нет! У нее в Москве прекрасная квартира, но… — тут Леля замялась, и Володька, ухмыляясь, дополнил:

— Понесла, поди, от женатика! Лет-то ей сколько? Как тебе? Тогда… — Он не успел сказать, что «тогда», как Леля перебила его:

— Ей двадцать пять, и он не женатик. За границей. Они поженятся, когда он приедет, через два года… А пока…

— Хрен с ней, пусть у тебя поживет, — вдруг смилостивился Володька, услышав про заграницу и поверив этому, — только недолго. Не могу, когда чужие мотаются в доме.

Звонил телефон. Вера взяла трубку. Лелька! Она так и не удосужилась ей позвонить. Этот звонок был для нее сейчас почти равен Митиному!

Леля как ни в чем не бывало спросила, собрала ли Вера свои кости в одно место?

Вера радостно рассмеялась (вполне искренне!) и сказала, что кости свои места разыскали и в порядке, а мозги никак не найдут крышу.

На это Леля заявила, что мозги, вполне возможно, найдут ее, если Вера после работы заедет к Леле… Есть разговор.

Вера ответила, что у нее тоже есть разговор и она как раз собиралась Леле звонить.

— Все к лучшему, — сказала Леля, и они расстались, довольные другом и каждая — собой.

Они встретились, будто и не ссорились, и обе были рады этому.

И убрались в спальню, Вера решила первой не начинать — подождать, что скажет Леля…

В спальню заглянул муж Лели, Вера его видела давно, раз или два. Вошел бывший красавец, теперь несколько поблекший, но еще сохранивший спортивную фигуру, а на голове столько волос, сколько нужно для покрытия лысины… Ничего мужик, но Вере такие не нравились.

Лелька его довольно бесцеремонно отправила, а он зыркнул на Веру любопытным глазом. И сына увидела Вера — симпатичный высокий блондин с Лелькиными голубыми круглыми глазами, лет шестнадцати — семнадцати… Киногерой из русской былины! Вера сказала об этом Лельке, та не очень отреагировала, махнула рукой — не такой уж и «герой» Алешка — ленивый, учится кое-как, и куда его запихивать после школы, — ума не хватает…

Они замолчали и посмотрели друг на друга. Леля спросила:

— Ну, кто первее?

Вера засмеялась:

— Хочешь, я… — Она решила, что не будет ждать Лелиных измышлений.

Рассказала о своем скандале с братом, о том, что он женится и у них через два месяца будет ребенок… О своем походе на Банный…