Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна

со своих бедер, сам сжал член ладонью, пару раз провел по нему и кончил. Испуганно уставился на нее, явно опасаясь реакции.

— Злата…

Пытаясь отдышаться, Злата села на колени и запрокинула голову назад: не разрешившееся напряжение давало о себе знать, обращаясь в раздражение. Потом, когда дыхание слегка восстановилось, махнула рукой и шепнула очищающий заговор. На невербальную магию ее бы сейчас не хватило. Яша дернулся — ага, закололо! — потом вновь посмотрел на нее, и в его взгляде читалось, что он совсем не понимает, как вести себя дальше.

Что ж... Мальчик, значит, знает теорию. Позаботился вот о ней. Или о себе? Что он там говорил о том, что семью не хочет… Ладно, это все не важно. Важно лишь то, что он прервал их в самый неудачный момент, и она не выпустит его из постели, пока он это не отработает.

Но судя по всему сначала его нужно успокоить. Например, похвалить. Это всегда помогает. Злата пристроилась рядом и погладила его по груди, плавно опуская руку ниже.

— Спасибо, что подумал обо мне. Ты не волнуйся, я все понимаю. Давно никого не было, да?

— Не было?.. — вопросительно повторил Яков.

Злата прикрыла глаза. Все-таки девственник. Черт. А, ну и ладно, сделанного не воротишь, а она вовсе не худший вариант, с которого можно начать познавать эту сторону жизни. И вот прямо сейчас она ему это и докажет.

— Сможешь еще раз? — поинтересовалась Злата.

— Я… да… только…

— Тебе нужно время?

— Судя по всему, уже почти нет, — задумчиво произнес Яков и нервно засмеялся.

Злата ободряюще улыбнулась в ответ.

— Тогда что?

— Боюсь, что могу не сдержаться, — неловко признался он.

— А, — облегченно выдохнула она. — Ну, это проблема решается легко. Сейчас я познакомлю тебя едва ли не с главным достижением нашей цивилизации!

Яков под ней ощутимо напрягся, и Злата рассмеялась.

— Презервативы, Яш.

***

Что-то стучало. Совсем близко, громко и яростно. Яков выплыл из сна — тяжелого, муторного, и понял, что это кто-то колотит в дверь.

— Яшка, чтоб тебя! Ты там спишь, что ли? А ну оторви задницу от кровати и открой мне!

Клим… Черт! Яков подскочил, заозирался. Но Златы рядом не оказалось. Он замер, пытаясь справиться с разочарованием. Вроде же вместе засыпали… Зачем ушла? Может, дома ждали? Он не спросил… Но почему не разбудила, когда собиралась?

Во рту было сухо, в голове неясно. Клим в коридоре со всех сил пнул дверь.

— У тебя пять секунд…

Будь здесь Злата, он бы послал Клима к чертям, обнял бы ее и посвятил это утро только им двоим. От невозможности реализовать этот план накатило острое разочарование и засосало под ложечкой. Ладно, ладно… Ведь у них еще будет нормальное утро. Да ведь?

Он скатился с кровати, нашел трусы и штаны, поспешно надел, путаясь в штанинах, и бросился к двери.

Клим ворвался вихрем, окинул взглядом смятую постель, встал посередине комнаты и рыкнул:

— Давай живее! Я тебя заждался. Уж решил, случилось чего. А ты тут отсыпаешься. Сам же просил на пробежку тебя брать… А ты чего такой бледный? Не заболел часом? — и засюсюкал. — Сыночек, дай лобик потрогаю…

— Перестань, — отмахнулся Яков и сел на кровать.

После Златы присутствие здесь Клима было почти невыносимо. Ему хотелось сохранить то, что случилось этой ночью, неприкосновенным. Потому что вот сейчас все стало казаться совсем нереальным. Но было же, было…

Он пытался ухватиться за что-то конкретное, но воспоминания ускользали, как ускользнула от него Злата, когда после всего он попытался ее обнять. Вот это он запомнил четко. Почему она увернулась? Он не хотел ничего дурного, и что такого было в объятиях, особенно учитывая, чем они занимались до этого. От этого воспоминания стало как-то совсем муторно. А ведь, наверное, он должен радоваться. Чего ж не получается-то?

— Ой-ой-ой, а вдруг у тебя жар, может, травку какую, сейчас дядьку кликнем… — продолжал Клим наигранно тревожно.

— Я сказал — хватит, — тихо обрубил Яков. — Не стыдно тебе над матушкой потешаться?

— Я не над ней, над тобой, — тут же пошел на попятную брат.

Яков поморщился и упал боком на кровать. И к огромному своему облегчению уловил от подушки легкий аромат. Да! Вот оно! Вдохнул поглубже.

— Слушай, а ты действительно странный какой-то, — нахмурился Клим. — Может, правда лоб потрогать?

И он уже серьезно попытался положить ладонь ему на лоб, но Яков снова отвел его руку. И все же, отчего все кажется таким неправильным? От того ли, что она ушла? Наверное, да…

Или же от того, что все-таки не сдержался. И все это было совсем не так, как должно было быть, и пусть, что Злата сама пришла и была не против, он мужчина и ответственность лежит на нем. Если бы он не сдался своим желаниям, ничего бы не было.

А может быть, потому что как бы хорошо ему ни было, чего-то ему все же не хватило. Нежности, что ли… Что за глупость.

— Засиделся вчера допоздна, вот и не выспался, — соврал Яков, снова садясь на кровать.

— Погубит тебя твое ученье, — покачал головой Клим. — Ну все, пошли тогда, раз здоров. Мозги проветришь.

Яша кивнул и заставил себя встать с кровати. Да, проветриться ему явно не помешает.

Глава 6

Двери входа на станцию метро хлопали и поскрипывали, впуская и выпуская людей, и это их повторяющееся движение вводило в транс. Демьян бездумно наблюдал, как уставшая к вечеру толпа спешит куда-то, как более или менее успешно маневрируют в ней случайно выхваченные взглядом люди, и думал о том, что давно не практиковал медитацию. Когда-то давно Кощей заставлял их со Златой часами сидеть в попытках достигнуть состояния равновесия и покоя, а позже, убедившись, что они научились это делать, отдал это занятие им на откуп. Демьян признавал, что медитация — необходимая практика для мага, особенно сильного, ибо она позволяет войти в полное единение со своими силами, улучшает контроль, но то времени не хватало, то настроение казалось неподходящим, и он все откладывал и откладывал, хоть и понимал, что вредит этим сам себе.

Интересно, Злата медитирует? Скорее всего — да. Она у них девочка ответственная. Но Демьян все равно сделал себе