Знак купидона - Рейвен Кеннеди

остров, пока не научусь летать как следует. Это приводит меня к моему плану. Я буду ждать каждую ночь, пока они не заснут, а затем буду тренироваться в поте лица, пока полет не станет для меня таким же простым действием, как дыхание.

Стараясь не выпускать хижину из вида, я направляюсь к небольшой поляне в лесу, на которую пробивается немного лунного света. На случай, если один из парней проснется, я скроюсь в тенях и побегу обратно к моему дереву.

В кронах деревьев кроются тайные звуки ночи. Копошатся животные, стрекочут насекомые, шелестят листья. Пахнет в лесу тоже приятно. Мне всегда было интересно, что такого особенного в запахах. Люди говорили о них очень часто.

Они придумывали всевозможные описания запахов, и, честно говоря, я думала, что они преувеличивали, но они оказались правы. Столько различных запахов вызывают так много реакций. Некоторых запахов, таких как приготовленное мясо, достаточно, чтобы у меня потекли слюни. Другие, например запах травы, действуют успокаивающе. А некоторые, как, например, запах Силреда, когда я прижималась к его груди, наоборот, возбуждают.

Нет, об этом я думать не стану. Перестань думать о том, как он пах. Больше не нюхай своих тюремщиков, Эмили.

Эмили.

По крайней мере, из всей этой ситуации я получила имя. Уже неплохо.

Я расправляю крылья еще несколько раз, чтобы прочувствовать их. Почему они такие тяжелые? Я взъерошиваю красные перья и смотрю под ноги, когда наступаю на острую палку. Жаль, к моему наряду Купидона не прилагалась обувь.

Мои ноги инстинктивно скрещиваются, когда я понимаю, что физическое тело также требует, чтобы я позаботилась о некоторых нуждах. Я быстро прячусь за куст, чтобы сходить по-маленькому. Аааах, так намного лучше. Кто знал, что это может принести такое облегчение?

Теперь, когда с этим покончено, я могу начать тренироваться летать. Потому что я обязательно овладею своими новыми материальными крыльями и сбегу отсюда как можно быстрее. Другого выхода нет, я не могу здесь оставаться. Если у парней что-то пойдет не так, они обвинят меня, и Ронак придет за мной.

– Ладно, Эмили, – тихо говорю я себе. – У тебя все получится.

Я приглаживаю свои красные перья и смотрю по сторонам. Размах моих крыльев превышает мой рост, возможно, он около двух метров. Летать было намного проще, когда я была невидимой. Но у меня есть навык, остается только натренировать для него мышцы.

С разбегу я подпрыгиваю в воздух, расправляя крылья. Я взмахиваю ими несколько раз, а затем опускаюсь обратно. Я повторяю это снова, и снова, и снова. Туда и обратно на небольшой поляне.

Разбежаться, прыгнуть, взмахнуть, приземлиться, повторить.

Мышцы начинают гореть, на лбу и спине выступает пот, но я не останавливаюсь. Я тренируюсь до тех пор, пока больше не могу поднимать крылья.

Я позволяю им волочиться за мной по земле, пока возвращаюсь к моему дереву. Уверена, я грубо нарушаю этикет по обращению с крыльями, но я слишком устала.

Моя рубашка пропитана потом, а светло-розовые волосы прилипли к шее. Я почти падаю на дерево, а когда я надеваю обратно веревки и осушаю бурдюк с водой, небо приобретает бледно-серый оттенок.

Когда остатки ночи угасают, уступая место утру, я забываюсь сном. Мне снятся звезды. Мне снится, что я в одиночестве танцую в небе, рядом со мной блистает луна. Звезды во многом похожи на Купидонов. Люди загадывают желания, и звезды стараются их исполнить, но даже если в процессе звезды жертвуют собой и падают, то многие желания все равно тратятся впустую, так же как тратится большое количество любви.

Глава 13

Япросыпаюсь с первыми лучами солнца.

Ладно, не совсем так. На самом деле я встаю, когда кто-то нависает надо мной, заслоняя собой солнце.

Я резко просыпаюсь от его голоса и близости. Мои глаза натыкаются на ухмыляющегося Эверта, солнце освещает его голову подобно нимбу.

– Кто знал, что такая маленькая Чесака может так громко храпеть?

Я выпрямляюсь и стону от боли в затекших мышцах.

– Я не храплю.

Он протягивает ко мне руку и вытаскивает застрявшую в волосах веточку.

– И это уж точно не лужица слюны на твоем плече, я правильно понимаю?

Дернувшись вправо, я быстро вытираю подбородок и плечо от неприятной жидкости, бросая на него недовольный взгляд.

– Я устала.

– Вот как? – говорит он, играя с веточкой в руке, ловко крутя ее в пальцах. Должна признать, у него красивые руки. И у него красивое мускулистое предплечье с венами… Мм. – Ты так устала сидеть весь день и ночь, Чесака?

Ох, если бы он только знал.

– Может, я не в восторге от того, что меня держат в плену.

– Может быть, – соглашается он, отбрасывая веточку в сторону. – Ты готова рассказать нам, кто ты?

Я пытаюсь скрестить руки, но не могу сделать это, не выдав, насколько ослаблена веревка, поэтому просто кладу их на колени.

– Возможно. Я расскажу вам, если вы согласитесь перестать связывать меня и угрожать убить. Еще я хочу больше мяса. И фруктов. И больше мехов для сна. О, и еще вам придется разговаривать со мной, потому что мне становится скучно, когда не с кем разговаривать.

– Я обязательно передам твои условия остальным, – сухо отвечает Эверт. Я закатываю глаза.

– Ты хотел сказать, что спросишь об этом Не-Первого, и он будет решать.

Эверт скрещивает руки, с его лица исчезает ухмылка.

– Черта с два, но мы – стая. По крайней мере еще на несколько недель. До тех пор мы должны работать вместе.

– Оу, вот, значит, как? – невинно спрашиваю я. – Потому что, на мой взгляд, он здесь главный.

Я просто буду сидеть здесь с огромной ложкой в руках и помешивать этот котелок. Я буду помешивать его целый день и приготовлю что-нибудь вкусное.

Он прищуривается, глядя на меня.

– Я знаю, чего ты пытаешься добиться, Чесака.

– Не понимаю, о чем ты, Третий.

Он фыркает и наклоняется ближе ко мне, из-за чего у меня перехватывает дыхание. Когда он так близко, мой мозг начинает показывать мне сумасшедшие сексуальные видения. В своей голове я успешно раздеваю его и бросаюсь на него. У меня выходят отличные сексуальные фантазии.

– Скажи мне, кто ты, – тихо говорит он прямо у моего уха.

Хитрый, хитрый Третий.

Если он думает, что может соблазнить меня ради ответов, его ждет сюрприз. Потому что: доброе утро, это я здесь Купидон. Если кто-то и будет соблазнять людей, то это определенно буду я.

Так что я поворачиваю голову и прижимаюсь носом