Беременна (не) от того - Ксения Богда

Тело покрывается потом. Ноги слабеют, и я просто не в состоянии куда-то идти. Мое лицо снова оказывается в плену ладоней Яра, и серые глаза внимательно следят за изменением моего состояния.

— Уль, послушай. Ты уедешь туда, где вы будете в безопасности. Никто не знает о том месте, и с тобой будут самые надежные люди. Я клянусь, за эту неделю я найду его и искореню опасность, которая сейчас может нам грозить. Нужно было сразу его за решетку посадить, а не в рыцаря играть. Слишком много предателей оказалось в моем окружении. Слишком многим я неугоден. Но я не думаю, что Марат может навредить вам. Он просто пытается выбить меня из колеи, и мне нужно узнать зачем. Ну и заодно вытрясти из него имена тех, кто переметнулся на сторону зла. Но я решу эти проблемы, Уль. Обещаю. Мне просто нужно знать, что ты в безопасности и мои люди тебя охраняют. Он ждет неверного шага, а мне будет легче, если ты поедешь за город. Там есть все условия для проживания.

Он придерживает меня за руку, пока я плетусь в комнату и пытаюсь накидать в голове хоть какой-то список необходимых вещей. Виски начинает нестерпимо ломить от боли и переживаний. Хочется спрятаться под кровать, как в детстве, чтобы никто не видел и не слышал.

Захожу в спальню и достаю свою сумку. Скидываю все подряд, что попадается под руку. Мне уже плевать, что там окажется. Важнее безопасность. В груди разрастается воронка из раздражения, неверия и беспомощности. Пытаюсь разогнать надвигающуюся бурю и делаю несколько глубоких вдохов.

Укладываюсь в отведенное время и надеваю теплый свитер и темные джинсы. На ноги простые балетки. Сколько мне придется пробыть там, за городом, не имею понятия.

— А что делать с приемами?

Этот вопрос волнует до ломоты в костях. Я прекрасно понимаю, что без хорошей медицинской помощи могут возникнуть проблемы.

— Когда следующий?

— Через неделю.

— Отлично. Тебя доставят в город. Если вдруг что-то будет беспокоить, я договорюсь с Кариной Аркадьевной о внеплановых консультациях. Не переживай насчет этого.

В комнате воцаряется тишина. Слышу только тяжелое дыхание Ярослава.

— А может, мне к родителям поехать?

Надежда слабая, но попробовать стоит.

— Исключено. Ну как это будет смотреться, если у дверей квартиры твоих родителей будет круглосуточно стоять два амбала и следить за каждым, кто зайдет или выйдет. Так себе перспектива. Да и пока ты будешь в городе, вероятность того, что Марат узнает о том, что мы вместе и у нас будут дети, возрастает в несколько сотен раз. А я не могу так рисковать. Вы для меня многое значите.

В сердце впиваются шипы, но я не поддаюсь накатившим эмоциям. Хочется лечь и уснуть, а в следующее пробуждение оказаться в спокойном месте, где нет этих бесконечных проблем и интриг.

Мы выходим на темную улицу, и я сразу ныряю в прогретый салон. Впереди Петр и незнакомец.

— Это Влад, он с Петром будет следить за твоей безопасностью.

Просто киваю и отворачиваюсь, утыкаясь взглядом в вид за окном. Мы молча трогаемся с места. Всю дорогу молчим. Между нами пролегает пропасть, которая в один момент может превратиться в раскол. И это нельзя будет исправить.

Нет сил даже рассматривать дом, в который меня привезли. Обхватываю себя руками и медленно плетусь в темное здание. Внутри прохладно и пусто. Безжизненно. По коже ползут мурашки, и меня передергивает. Прячу взгляд, боясь посмотреть в сторону Гаврилова. Он остается стоять в коридоре, а я медленно сбрасываю балетки и шагаю внутрь.

— Сейчас ребята включат отопление, и через десять минут станет уютнее и теплее.

Пожимаю плечами, не ощущая никаких эмоций. Я кончаюсь. Все, что держит меня на плаву, — это две крохи в животе.

— Посмотри на меня.

Нехотя поднимаю голову и натыкаюсь на взгляд, полный горечи.

— Мне очень жаль, что все так выходит. Но я не могу пока ничего изменить, могу лишь оградить тебя от всего этого дерьма.

Внезапно Ярослав разворачивается и со всей силы бьет кулаком в стену. Я подскакиваю от неожиданности и снова ощущаю, как живот наливается тяжестью. На автомате прикрываю его рукой и смотрю на Яра во все глаза. Он упирается ладонями в стену и опускает голову. Я не вижу его лица, но на уровне подсознания понимаю, как ему тяжело.

— Ульян, мне очень жаль, что все так вышло. Черт, я пытаюсь исправить ситуацию, но не все сейчас зависит только от меня. Пожалуйста, перетерпи этот момент.

— А потом?

Мое сердце рвется на части от неизвестности, которая маячит впереди. Все так зыбко, что под кожей распространяется холод.

— Что потом?

— Вот и я спрашиваю, Яр. Что потом? Безоблачное небо над нашими головами? Или твое окружение резко поменяется, и предатели просто растворятся в воздухе?

— Я надеюсь на безоблачное небо. По крайней мере, готов сделать для этого все.

Мотаю головой, прикрывая уставшие глаза. Головная боль уже нестерпима, но мне плевать. В груди начинается пожар. Боль проникает в каждую клеточку, а сердце колотится с такой скоростью, что приходится сложить руки на груди, только бы не лишиться чувств. Следующие слова окончательно разрывают сердце на части.

— Зачем ты только появился в моей жизни? Зачем…

Едва они слетают с языка, как я понимаю, что именно сказала. Сердце ухает вниз, и я прикрываю рот ладонью. Но уже вижу, как в серых глазах разливается стужа. И мне больно видеть такое. Ярослав закусывает губу, погружаясь в размышления.

— Да, без меня, наверное, было бы лучше. С Игорьком бы своим жила, да?

Рычит последние слова, разворачивается и, хлопнув дверью, уходит. Последние силы покидают меня, и я падаю на диван в гостиной. Сердце грохочет так, что, кажется, ребра сейчас не выдержат и треснут. Слышу, как от дома с визгом шин отъезжает машина. Прячу лицо в руках, глотая слезы. Но они не кончаются. Тело содрогается от рыданий. Даже не представляю, как долго продолжается истерика, но силы заканчиваются, и веки начинают тяжелеть. Я проваливаюсь в сон.

Когда просыпаюсь, за окном уже светит солнце. Глаза печет от пролитых слез. Провожу рукой по животу и с облегчением выдыхаю, понимаю, что он расслаблен. Значит, после всех волнений тонус спал.

Прислушиваюсь, но ничего не слышу. В доме по-прежнему никого нет, и я решаю обойти новое пристанище, чтобы отвлечься. Жалею только, что не успела узнать у Яра, когда он будет появляться здесь, и будет ли вообще. После того представления, которое я ему устроила. Сама сейчас не понимаю, зачем ляпнула ту фразу, и уже жалею о ней. Усталость, нервы и неизвестность сделали свое черное дело. Умом я сознаю, что он старается сделать все правильно, но порой эмоции побеждают, и я расхлебываю последствия.

А сейчас начинаю сознавать, что мне будет полезно оказаться вдали от городской суеты. Да и территория здесь позволяет гулять сколько душе угодно. В окно вижу зеленый газон и несколько деревьев и кустарников. Все очень ухоженное. Сам двор выложен тротуарной плиткой. Вдалеке под яблоней стоят качели, в другой стороне — что-то похожее на гамак. Постепенно напряжение растворяется в спокойствии. Уже не кажется, что жизнь кончена.