Парижское приключение - Элизабет Эштон

Он говорил, а его кадиллак мчался вперед, пожирая расстояние. Рени сидела рядом, глядя на тонкие загорелые кисти его рук на руле автомобиля; ее охватило то же упоительное чувство свободы, как и во время их прогулки в Круизик. Ей вдруг вспомнилось, что то путешествие привело ее к обещанию приехать в Париж, но куда заведет ее сегодняшняя поездка, она не могла и представить — ведь Леону больше не о чем просить ее.

— Это лес Сенар, — Леон порвал повисшую между ними пелену молчания. Рени встрепенулась и посмотрела на дорогу: с обеих сторон простирались леса. — Именно здесь Людовик XV впервые встретил мадам де Помпадур. Эта дама оказалась очень изобретательной, она ухитрилась во время прогулки попасться ему на глаза в одном из своих самых ослепительных охотничьих костюмов. Как видите, она понимала значение haute couture. Нет свидетельств о том, что они говорили на эту тему, но своего она добилась.

— Что, любовь с первого взгляда? — предположила Рени, стараясь придать своему голосу как можно больше непринужденности. — Неужели вы считаете, что такое бывает?

— Не просто считаю. Я знаю, — многозначительно сказал Леон.

Рени вздохнула. Должно быть, в Антуанетту он влюбился именно с первого взгляда. Они миновали Мелун, который все еще не оправился после войны и где продолжались восстановительные работы. Древнейшая часть этого города располагалась на острове, и так же, как на острове Ситэ, здесь был свой Нотр-Дам.

— Скоро мы будем в Фонтенбло, — сказал Леон, — но сначала нам нужно перекусить. А то вы умрете от голода.

Рени была слишком взволнована и не чувствовала голода, но подумала, что ему нужно поесть, и изобразила отсутствующий аппетит.

— В этих местах масса ресторанов, и они очень популярны, по я предпочел бы что-нибудь, где не так людно. Дальше будет небольшая гостиница.

Они куда-то свернули и поехали проселочной дорогой, которая тянулась вдоль края леса. После довольно продолжительной тряски они приехали в маленькую деревушку, состоявшую из белых коттеджей и незатейливого постоялого двора.

— Здесь хорошая хозяйка, я ее знаю, — сказал Леон. — У нее нет особых развлечений для туристов, но кормят здесь хорошо, хотя и просто.

Крепкая женщина, вышедшая им навстречу, восторженно приветствовала Леона, похоже, она действительно хорошо знала его.

— Monsieur, с'est un plaisir de vous voir; comment allez vous? Et Madame aussi?

— Oui, Madame va bien.[26]

— Мадам? О ком они говорят? — Рени вопросительно смотрела на Леона, но он увлеченно обсуждал с хозяйкой меню.

Она подала им жареную форель, бараньи отбивные, отдельным блюдом вкуснейший зеленый горошек в масле, несколько видов сыра и большую чашу, наполненную свежими фруктами. Из вин Леон выбрал белый искрящийся мускат.

— Это вам понравится больше, чем vin ordinaire, которым я поил вас в Круизике, — сказал он, улыбаясь.

Рени, вспомнив этот исторический случай и все, что в тот день последовало за ним, покраснела и тут же рассердилась на себя за это. Ведь только в присутствии Леона она была подвержена этой досадной слабости.

— А как Пьер? Вы им довольны? — поспешно спросила она.

— Он выполняет все, что ему поручают. — Но Леона больше заинтересовало разрумянившееся лицо Рени, нежели разговор о Пьере. — Вы единственная из знакомых мне девушек, которая не разучилась краснеть, — сказал он, с восхищением глядя на нежный румянец, охвативший ее щеки.

— Это не очень приятное достоинство. Надеюсь, что с возрастом это пройдет.

— Но это же так очаровательно! Не спешите взрослеть, cherie.

Эти ласковые слова заставили ее покраснеть еще больше.

— Но я уже взрослая, — заспорила Рени. — Моя сестра вообще считает, что мои лучшие годы позади.

— Она младше вас? Возраст зависит не от количества прожитых лет, а от опыта. А у вас, как мне кажется, жизненный опыт невелик.

Ей очень хотелось возразить ему, но она решила, что будет разумнее пропустить это замечание мимо ушей. Ведь это именно он открыл ей огромный мир чувств, о котором она прежде ничего не знала.

Они ехали по лесу; солнце рассыпало длинные лучи золотого света между деревьев. Они были здесь не одни: встречались пешеходы, и Рени заметила, что многие юноши и девушки несли альпинистское снаряжение. Она спросила об этом Леона.

— В этих лесах есть скалы и ущелья, — объяснил ей Леон. Теперь они проезжали долину, вдоль которой то там, то тут попадались группы людей, выехавших на пикник.

— Сам город Фонтенбло расположен среди леса. Это очень интересное место, там есть королевский дворец, но туризм погубил его. Я не собирался сегодня туда ехать.

Казалось, он хорошо знал этот лес, все дальше и дальше углубляясь в него, сворачивая то туда, то сюда, чтобы объехать стороной дома или деревушки. В конце концов Леон поставил машину на обочине узкой дорожки.

— Я думаю, нам пора подышать свежим воздухом, за которым мы ехали так далеко.

Он открыл ее дверцу и сказал.

— Оставьте пальто и шляпу, они вам не понадобятся.

Выйдя из машины, Рени встала рядом с ним, и он с удовольствием посмотрел на ее стройную фигуру, четко очерченную простым платьем, на блики солнца, запутавшиеся в ее волосах.

— Вы сейчас похожи на Мелисанду или на лесную нимфу, — сказал он.

— Это всего лишь ваши фантазии, месье.

— Почему бы не пофантазировать в такой вечер?

Они медленно шли по дорожке, круто уходившей вверх.

— Давайте наперегонки до вершины, — вдруг предложил Леон, и его глаза озорно блеснули, — или ваши преклонные годы уже не позволяют бегать?

— Ничуть! — бросила Рени, принимая его вызов. С веселым смехом они карабкались по крутому каменистому склону, поросшему вереском. В Леоне сейчас было невозможно признать парижского кутюрье, он скорее походил на школьника, а Рени — на его младшую сестренку. Она не уступала ему в проворстве, и они финишировали одновременно. Ступив на травянистую вершину они оба плюхнулись на траву.

— Вот здесь-то мы и остынем! — воскликнула Рени.

— Да, здесь ветерок. А вы бегаете как лань, — восхищенно сказал Леон. — Вот перед вами наш таинственный лес.

Он пружинисто поднялся на ноги и взмахом руки указал ей на открывшийся вид. Рени приподнялась и, опершись локтями о землю, огляделась вокруг. Она находились на островке посреди буйно зеленеющего моря, из которого то здесь, то там выступали устремленные вверх красные неровные скалы. Сейчас, в лучах заходящего солнца, вся эта картина походила на край света. Запах хвои поднимался к самому небу, а прямо снизу, из гущи деревьев, доносилось любовное воркование голубей.